Рассвет кровавой удачи (СИ) - "Ворон" - Страница 73

— Не надо считать, что я такая же легкодоступная, как та вертлявая шлюха — цесаревна. Твои ядовитые речи слишком слабы, чтобы пошатнуть мой рассудок и позволить мне пасть до какой — либо связи с таким, как ты. Единственный, кому дозволено так меня касаться — это мои родители и Костя, — а вот сейчас мне стало одновременно и страшно за то, что моя дочь на такое способна, и горделиво, за то, что она не поддалась на сладко-ядовитые речи этого искусителя. Похоже, она уже не совсем та слабая и застенчивая Марселин, какой я её помню. После встречи с капитаном она выросла в самостоятельную девушку, способную постоять за себя.

— Стой, стой, стой, стой! Не убивай, дай дышать! Это была просто неудавшаяся шутка! Прости, прости, прости, прости! — жалобно скулил Секас, размахивая конечностями, но аккуратно, стараясь не сильно двигать шеей по лезвию. Вот ведь пустоголовая тетеря. Знает ведь, чья это дочь и всё равно лезет. Неисправимый идиот…

— Ещё раз такое выкинешь — я тебя найду. Поймаю. И убью, — с этими словами, произнесёнными до боли в голове знакомой, холодной манерой голоса, Марси убрала кортик в ножны, дала Секасу ощутимую пощёчину и быстро ушла.

— А дама-то с норовом… не то, что та принцеска… надо будет извиниться перед ней и всё объяснить. Глупый Костя. Придурок, идиот, ничтожество! Ненавижу, ненавижу! — Секас в сердцах пнул канистру с топливом, которая, отскочив от стены, попала в бочки с отработанным маслом, а те взяли и упали на этого нерадивого пилота. Как итог, он весь измазался в ГСМ, разобиделся, забился в угол и тихонько захныкал, приговаривая, что ненавидит капитана. Сама легкомысленность… Тяжело вздохнув, я ушёл из ангара. Сейчас были и более важные дела, нежели наблюдение за выходками этого девианта.

Сумрак пещеры отдавал запахом гнили, а под ногами хрустели кости, которыми пол был буквально устлан. Капитан шёл вперёд, как заведённый, поджигая паутину и разгоняя тьму перед собой факелом, который ему дал вождь. Я, Леорик и Варяг просто шли следом, поминутно оглядываясь, как бы на нас что не выскочило. Как оказалось, не зря. Из-за очередного поворота резко выехали ржавые колья с полуразложившимся трупом. Судя по состоянию и анатомии — это был молодой норг, примерно полуторанедельной свежести. От такого зрелища Леорика вырвало и только. Мы, то есть я, капитан и Варяг даже глазом не моргнули. Просто продолжили свой путь, пока не упёрлись в монолит, с выгравированными на нём словами. И давно я стал таким циником? Не удивляюсь чужой смерти, смотрю на мир с точки зрения того, кто родился и вырос на войне… секундочку…

— Так, мои камрады. Читайте вслух надпись на монолите. По очереди, не перебивая, — капитан опять вырвал меня из раздумий о том, что… а о чём я задумался? Не помню… уууу… Всё, Максимка, спёкся. Началась деменция… поздравляю…

— Вся наша жизнь — сплошное месиво, в котором мы — пешки, — начал Варяг. Стоп. Там же другое написано.

— А может тебе ключ от квартиры, где деньги лежат? — продолжил Леорик. Они что, читать разучились? Ладно. Сейчас моя очередь.

— Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Господь, — после этого, я посмотрел на этих двоих и поймал на себе взгляд подозрения.

— Так. Понятно. Можете друг на друга так не смотреть. Этот монолит-носитель довольно сложного и старого, по вашим меркам, текста, закодированного психо-визуальным шифром Рогова-Кошечкина. Каждый психовид человека или ксеноса, не в обиду Варяг, видит надпись по-своему. Правильно её может прочитать только тот, кто её закодировал, либо существо того же психовида с автором теста. И мне кажется, что здесь таковых нет. И я даже знаю почему. И не дай боже, чтоб это было правдой… — снова загадка, ответ на которую знает только капитан. Как он этим надоел. Всё время говорит загадками, и держит всех за дураков. — Нэнс, на связь.

— Слышу тебя громко и отчётливо, мой капитан. Что нашёл?

— ПВШ, — лаконично ответил он, повернувшись на меня. Подозревает меня, падаль.

— Рогов-Кошечкин?

— А кто ещё? Сейчас пришлю сканы. Поищи на борту разные психовиды и собери в одном помещении. Марси не трогай.

— А это ещё почему? — в голосе компьютера слышалась настороженность. Они ведь в курсе, что по общему каналу говорят?

— Она, её отец и я с одного психовида. И наша надпись не верна, я так предполагаю.

— Понятно. Жду сканы, — после этого он начал сканировать монолит. Что же он задумал? Наверняка, что — то не правильное. Подозрительный он. Строит какие — то планы, никому ничего не говорит. Может его здесь оставить? Сил у меня хватит. Скручу его да и брошу тут. Незачем он нам больше… Вдруг послышался крик Леорика. Обернувшись на источник, я увидел, как Варяг буквально превращает Леорика в кусок отбивной. Да что они себе позволяют?! Я хотел было разнять их и отвесить каждому по шее, чтоб такое не повторялось, но капитан, со всей присущей ему леностью и равнодушием, просто выстрелив в каждого из дерущихся дротиком транквилизатора, от которого они моментально отключились.

— Не двигайся, — сказал он, и воткнул штекер в мой нейрошунт на затылке. Внезапно все мысли о том, что капитан что — то скрывает, а так же необоснованная агрессия куда — то делись. Вместо них пришла ясность ума. И я начал слышать некий писк, идущий из — за монолита.

— Что это было? — спросил я, поворачиваясь к капитану, который уже ковырял монолит найденной где — то хворостиной.

— Остаточное пси-излучение в звуковом диапазоне 2500 герц. Фрейд любил таким побаловаться. Оно заставляет людей начинать на подсознательном уровне подозревать друг друга, ссориться, а потом и воевать… Ну. Результат его воздействия на обычный мозг ты видел. Хах. Нашёл. Ну и запрятал же он проход дальше. Вполне в его духе, — Драгон наконец поднялся с колен и что было силы пнул монолит по правому его краю, ближе к основанию. К моему удивлению, он — монолит — начал трескаться и рассыпаться, но не весь, а лишь не большая его область, очерчивающая чёткую арку прохода дальше. — А так как у тебя уже не совсем простой мозг, я просто экранировал его от воздействия этого излучения в этом диапазоне.

— Постой. Но ведь человеческое ухо прекрасно воспринимает этот диапазон звука, и…

— Это не звуковое, а психическое излучение, эквивалентом которого является звук в диапазоне, примерно, 2500 герц. Оно не воспринимается слухом, но оказывает раздражающий эффект на подсознание. Твой мозг, точнее активность, за счёт ГВР, находится вне этой реальности и экранировать твоё сознание от этого пагубного воздействия не составляет трудностей, стоит просто загрузить нужный софт, который будет нивелировать негативное воздействие за счёт направления его в обход… — не переставая объяснять, капитан зашагал дальше, в образовавшуюся арку, сломав и выкинув хворостину. Я безмолвно последовал за ним, внимательно слушая каждое его слово, стараясь вникнуть в суть того, что только что произошло. Чувство того, что скоро мне не от кого будет получать эти знания, усиливалось с каждым днём и уже окончательно укоренилось в моём разуме.

Таким образом, за милой беседой о психическом воздействии высоких частот излучения на психику и методах борьбы с ним, из которых я основательно понял, что ничего не понял, мы дошли до огромных размеров пещеры, своды которой, в узком свете фонарика комма, были идеальной полусферической формы и увешаны фермами с осветительными приборами. Разделившись, мы начали искать выключатель, и мне это удалось сделать быстрее. Найдя не далеко от того места, где мы вошли в галерею, электрощиток, я перевёл все тумблеры в верхнее положение. Моментально зажёгся яркий до боли в глазах свет и нашему, немного привыкшему к яркости, взору предстал ангар с огромным космическим судном, покрывшимся толстенным слоем пыли, и ещё один монолит, с аналогичным шифром… Рогова-Кошечкина, если не ошибаюсь… Если судить по… очень негативной, что ли, реакции капитана, факт нахождения ещё одного монолита удивил его больше, нежели огромный космокорабль. Гневно бурча что-то себе под нос, он отсканировал надпись и на этом монолите, а затем мы направились к борту неизвестного судна. На входе нас встретил гермошлюз. Не смотря на слой пыли, говоривший об очень долгом простое судна, сенсорная панель была вполне функциональна, чем мы и воспользовались. Стоило капитану приложить свою ладошку к панели, как гермошлюз заскрипел, откатывая тяжёлые засовы и сервощеколды, а как только шлюз начал расходиться, из него вырвался мощный воздушный поток, снёсший нас с трапа. Капитан ловко извернулся и смог приземлиться на ноги, а я, так как был менее ловким, просто шмякнулся на пол, больно ушибив нос и набив шишку.