Рассвет кровавой удачи (СИ) - "Ворон" - Страница 70

— Погодите минутку! — Секас вылетел из капсулы, как в попу ошпаренный, и начал спешно одеваться, путаясь в вещах. — Во-первых! У меня нет чувств к Драгош… Драгону, Во-вторых! В смысле в расход? Я нормально себя чувствую! Со мной всё в порядке!

— Ты психически нестабилен. Теперь ты — угроза для нашей системы. Тебя придется безвозвратно уничтожить. — у парня проблемы. Огромные, как сам корабль «Опекун». Точнее, это и есть его одна большая проблема. Особенно, если учесть, что тут же находится и наш капитан — широко известный узких кругах источник и решение проблем в одном лице.

— Физическая ликвидация не выход… Хотя, да. Я сморозил чушь… Но в данной ситуации физическая ликвидация не выход, — капитан встал вплотную к монитору и начал вещать свои мысли уверенным голосом. Всё как обычно. — Подумаешь, мальчишка влюбился по неосторожности. Можно списать на молодость и…

— Эй! — не то гневно, не то обиженно, крикнул Секас, поправляя фуражку на голове. — Я постарше твоего буду, Дракош.

— И сколько же тебе лет, малыш? — в голосе капитана слышалась издёвка. Он просто играл с влюблённым в себя трансвеститом как хотел. Настоящий циничный ублюдок. Точно Драгон.

— Сто шестьдесят три с половиной, — гордо сказал Секас, фыркнул и ткнул пальцем в щёку Драгона. В ответ тот лишь криво улыбнулся.

— Мне в два раза больше, — ехидно ответил капитан и легонько ткнул Секаса пальцем в кончик носа. После этого, Октавиан принял задумчивый вид, начал загибать и разгибать пальцы на обоих руках и что — то шептать. Через минуты три, его глаза округлились и он закричал:

— Не может быть!

— Может, — холодно ответила ему Штерн. — Константину Эдмундовичу Шульцу, так же известному под псевдонимом «Драгон», варбоссу пиратской гильдии «Тёмный Дракон» триста двадцать семь лет. Так что, посиди где — нибудь в углу и посчитай балки на потолке, пока взрослые разговаривают, — Секас обиженно развернулся и сел в ближайший угол, что — то бормоча себе под нос. — Никаких других путей решения этой проблемы нет и не будет. Самое простое, менее затратное, а также менее опасное решение — полная ликвидация субъекта. Никаких возражений. Он является моей собственностью и, следовательно, мне решать его судьбу.

— Есть у меня идея, подкупающая своей новизной и глупостью одновременно, — Драгон ткнул пальцем в обиженного Секаса. — Ладно. Слушай. Мы оба наговорили много такого, о чём ты ещё пожалеешь. Но сейчас мы должны забыть про наши разногласия ради науки. Давай я с ним подерусь. Просто и без пыли. Раз на раз. А за одно сделаем ставки — если выиграет Секас, то он сможет делать со мной, что захочет ровно сорок восемь часов, а потом ты уничтожишь его и получишь технологию создания персонифицированного воплощения. Если верх смогу одержать я, то ты выполнишь то, что я сейчас скажу. А что я сейчас скажу, я придумаю после боя. По рукам?

— Ты чудовище. Но я не могу отказаться от такого предложения в связи с моим желанием получить новые знания, особенно, учитывая то, какой уровень подготовки проявили твои люди в конфликте в столовой. Секас, видимо, ты ещё сможешь послужить мне.

— Я сделаю это! Но только потому что хочу прожить ещё 48 часов. И всё.

— По рукам. Где у вас тут можно поразбивать лица? — капитан прямо-таки загорелся этой идеей. Шутка ли, он сам на кон поставил своё тело и технологию, разработка которой неустанно ведётся уже сорок лет. А у Нэнси она есть уже три с небольшим века.

Додзё, а точнее арена, местного разлива не уступало нашему ни чем. Только интерьер отличался. А размер и наполнение были одинаковые. Ну. На сколько не врёт мне моё зрение. Драгон, избавившийся от верха одежды и стоя в окружении толпы, разминал руки и ноги, а Секас, судя по лицу, активно пытался спрогнозировать ход боя на основе той драки в столовой. Только вот он не учёл одного — я капитану по смертоносности и в подмётки не гожусь. Особенно если вспомнить бойню у «Чёрных» скал на Азимандусе или его бой против «Джаггернаута» при интервенции Империи на Псикамерон. И это была главная ошибка Октавиана.

— Бойцы. Приготовиться к схватке, — голос Штерн был всё таким же холодным, но её заинтересованность в победе своего девианта так и сквозила в нём. По этой команде оба бойца вышли к середине ринга. Но стоило Секасу увидеть Драгона в его боевом виде, то есть, в одних штанах и ботинках, как он сразу же отвернулся и запихнул себе в нос пару салфеток. Очень странно…

— Ты играешь… грязно… — стеснительно сказал он, пытаясь не смотреть на Драгона.

— Не мои проблемы, — хитро ответил капитан, картинно разведя руками. Не знаю, зачем Октавиан засунул себе в нос салфетки, но капитан это предвидел. Хитрый чертяка.

— Итак… Бой! — звякнул электронный гонг.

Драгон буквально сорвался с места и в миг оказался прямо над Секасом, нанеся сокрушительный удар ногой в голову. Противник с грохотом улетел в другой конец комнаты. Но тут же пришёл в норму и, быстро сократив дистанцию, начал наносить быстрые и хлёсткие удары. Но все они легко блокировались. В один момент Драгон просто схватил противника за руки и с силой перекинул через себя и было напрыгнул сверху, но тут же получил контрудар ногами в челюсть, который откинул капитана метра на два и дал Секасу время подняться.

— А ты не так прост, каким хочешь казаться… — довольным тоном сказал капитан, вставая и вытирая кровь в уголке губ.

— У меня есть очень веский резон быть серьёзным, — в тон Драгону ответил Секас. Но меня волновало немного другое — почему капитан дерётся на голой силе, натиске и силе адреналинового флёра? Почему не использует свои способности? Используй он хоть одну сотую тех сил, которые показал при драке с «Джаггернаутом», то от этого ехидного трансвестита не осталось бы и мокрого места. Надо будет спросить у него. А тем временем, пока я размышлял над этим, ситуация на ринге начала накаляться — Драгон наносил размашистые удары руками, от которых Секаса бросало из стороны в сторону. Секас же, в свою очередь, не без особого труда блокировал все выпады капитана, успевая наносить быстрые, но хлёсткие удары в область печени. Но капитан стоял и продолжал своё дело. Из его разбитых о металл протезов кулаков обильно сочилась кровь. Лицо было больше похоже на свирепую маску, которой он пытался устрашить противника. И похоже, у Секаса сдали нервы.

В один момент он поймал руку Драгона и, умело уйдя в захват, бросил его через плечо. Но капитан извернулся. Перехватил инициативу. И вот уже Секас распластался на ковре. Затем снова удар кулаком с прыжка. Но Секас увернулся в последний момент. Кулак капитана с хрустом костей прошил пол. Когда же капитан встал все увидели, что вместо его правой кисти, на шмате кожи висит бесформенный мешок с раздробленными костьми, он, не долго соображая, оторвал его и съел. Кого — то стошнило. Но сразу после этого акта самопоедания, на месте огрызка отросла новая кисть. Не удивительно.

— Мне порядком надоел этот бой, — голос капитана был до ужаса спокойным и холодным. Он что-то задумал. Он точно что-то задумал, иначе не затеял бы эту драку. Но что именно пришло в его хитроумною голову? — Я отлично размялся, благодаря тебе. А теперь пора браться за дело всерьёз. Нападай, — капитан встал в боевую стойку и… начал испускать ужасающую ауру смертельной опасности. Она буквально давила на нервы. Мельком взглянув на Секаса, я всё понял. Он проиграл. Он дрожал, как осиновый лист, не в силах пошевелиться. А капитан криво скалился, упиваясь бессилием противника. — Ну как хочешь… Крепче сожми зубы, зайка! — рявкнул капитан и в один миг, пройдя сквозь темпоральное искажение, оказался вплотную к Секасу, чем его сильно удивил и нанёс удар апперкотом со всей силы. Но удар прошёл в считанных миллиметрах от лица напуганного Октавиана. Мощный воздушный поток, спровоцированный ударом, растрепал длинные чёрные волосы трапа. Его взгляд потупился. Он, безвольной тряпичной куклой, упал на колени. Из глаз его потекли слёзы.

— Капитан расплакался! — крикнул кто — то из толпы. И тут же посыпались насмешки, улюлюкание и издевательский смех. Секас, увидев всё это, закрыл лицо руками и начал плакать сильнее, тихонько всхлипывая. Внезапно воздух разрезала пистолетная очередь. Все мигом замолчали.