От «Наутилуса» до батискафа - Латиль Пьер де - Страница 23

На оба эти вопроса напрашивается один-единственный логический ответ: чудовище только что сражалось с кем-то в глубинах океана. И даже больше того: оно уже агонизировало… Что же касается запаса чернильной жидкости, который имеется у каждого кальмара, то животное, по-видимому, израсходовало его полностью, когда спасалось бегством от своего противника.

Читателю, наверно, кажется, что мы уклонились в область фантастики, потому что у него, естественно, сразу же возникает вопрос: найдутся ли среди обитателей океана существа, которые осмелятся атаковать подобное чудовище? Между тем ничего фантастического в таком предположении нет. Зоологам давно известно, что кашалоты, хищные зубастые китообразные, которые по размерам своим бывают еще крупнее, чем встреченное «Алектоном» чудовище, питаются именно кальмарами и осьминогами.

Кашалоты — не самые большие на земле животные, но, несомненно, самые крупные среди плотоядных. Это их ближайшие родичи — усатые киты, с которыми, кстати сказать, кашалотов частенько путают, — мирно «пасутся» на подводных пастбищах, питаясь исключительно планктоном — мельчайшими растительными и животными организмами, населяющими толщу морских вод.

Но, хотя кашалоты и самые крупные из плотоядных животных, зубы у них отнюдь не самые мощные. Только нижняя челюсть кашалота вооружена зубами. В верхней челюсти зубов нет совсем; там расположены только лунки, в которые упираются зубы нижней челюсти. Это особое устройство рта, равно как и до смешного маленькая по сравнению с общим объемом головы нижняя челюсть, не позволяет кашалоту питаться крупными морскими животными с жестким скелетом. Его добыча — главным образом кальмары, спруты и другие головоногие.

Исследование желудков убитых кашалотов позволяет сделать совершенно определенные выводы. Там находят не только недавно проглоченную и еще не переваренную кашалотом добычу, но и остатки многочисленных «обедов», которые не растворились под действием пищеварительных соков: кости[9] осьминогов, «перья» кальмаров, роговые клювы тех и других головоногих.

Изучение этих остатков позволяет восстановить размеры и внешний вид крупных кальмаров, которыми изредка питается кашалот и которых никто никогда не видел живыми, и, уж во всяком случае, не ловил. Тем не менее такие животные существуют и даже получили у зоологов название «архитеутис», то есть «первые среди моллюсков». Полагают, что самые крупные экземпляры этих гигантских кальмаров достигают 17–19 метров.

Поэтому 13–14 метров длины для гигантского глубоководного кальмара цифра вполне правдоподобная, и, надо думать, что «кальмар Боуэра», встреченный «Алектоном», в действительности был архитеутисом, и притом не из самых крупных.

Таким образом, картина становится совершенно ясной: кальмар, встреченный «Алектоном», только что кончил сражаться с кашалотом и, обессиленный этой страшной битвой, уже смертельно раненный, «упал», если позволительно так выразиться, из глубины на поверхность океана.

Кашалот, достигающий 15–20 метров в длину, со своей огромной головой, занимающей около трети всего тела, с гигантским черепом, выдающимся вперед, подобно носовой части современного пакетбота, и слабо развитой нижней челюстью, принадлежит к числу наиболее страшных и хищных существ, населяющих нашу планету.

Кальмар, лишь немного уступающий кашалоту в длине, значительно превосходит его в гибкости. Десять гигантских «рук» этого чудовища могут обхватить противника, сжать в своих железных объятиях. Кроме того, у кальмара то огромное преимущество, что он находится в своей стихии, между тем как враг его, будучи млекопитающим (не забывайте этого!), должен через определенные промежутки времени подниматься на поверхность, чтобы возобновить запас воздуха в легких. И, хотя легкие у кашалота устроены так, что он может находиться под водой более часа, необходимость возвращаться на поверхность безусловно представляет для него большое неудобство во время этих ужасных схваток.

Тем более, что кашалот не ныряет снова в воду до тех пор, пока не произойдет в его организме полный обмен газов, и не только легкие, но и кровь снова наполнятся кислородом воздуха. Он долго лежит тогда на волнах, как бы приходя в себя, и со стороны может показаться, что животное отдыхает или даже спит.

Самое страшное оружие кальмара — его огромный пластинчатый клюв и чудовищные щупальца с присосками, достигающими пяти сантиметров в диаметре.

Присоски гигантских кальмаров снабжены острыми «когтями», которые, по-видимому, наносят противнику глубокие раны.

Присосавшись к жертве, кальмар душит ее и клювом разрывает на части.

Рубцы, покрывающие тело взрослого кашалота, свидетельствуют об исключительной ожесточенности сражений, которые разыгрываются в глубинах океана.

А битвы кашалотов, с кальмарами, как правило, происходят на больших глубинах, несмотря на то, что, как мы уже знаем, кашалот должен время от времени выныривать на поверхность, чтобы запастись кислородом воздуха.

И все же кашалоты ныряют на глубину до 1000 метров! Это подтверждается многими доказательствами. Прежде всего тем, что именно на глубине от 400 до 1000 метров живут, как считают ученые, гигантские кальмары. И еще тем, что в 1931 году близ побережья Перу был извлечен на поверхность моря кашалот, запутавшийся в подводном телеграфном кабеле, проложенном по дну океана на глубине 915 метров.

Но сражения кашалотов с кальмарами могут происходить и на поверхности океана, если верить рассказу одного американского китобоя, который оказался свидетелем подобной битвы в светлую тропическую ночь. Гигантские щупальца головоногого плотно опутывали голову противника, и кашалот кидался из стороны в сторону, взбивая пену ударами огромного хвоста. Очевидно, кальмару удалось зажать щупальцами ноздрю кашалота, и он, задыхаясь, устремился к поверхности воды, увлекая за собой противника.

Трудно сказать, чьей победой закончился этот поединок. Но в большинстве случаев из подобных битв победителем выходит кашалот.

Попробуем сделать выводы из всего сказанного. Никто ни разу не поймал еще ни одного архитеутиса: ни с помощью трала, ни на гарпун, ни на удочку. Если эти чудовища нам тем не менее хорошо известны, то только потому, что ими питаются кашалоты, которых промышляют китобойные суда. Значит, в морях и океанах существуют гигантские животные, которых люди еще никогда не видели и не вылавливали.

Одного этого соображения уже достаточно, чтобы все рассказы о пресловутом морском змее перестали считаться баснями.

Те немногие люди, которым удалось проникнуть в область вечной ночи, видели — своими глазами видели! — незнакомых рыб размером от 2 до 6 метров. А среди самых крупных лентообразных рыб, надлежащим образом классифицированных зоологами, мы знаем королевскую, или ремень-рыбу, известную под латинским названием Regalecus glesnei, — великолепную серебряную змею длиной целых 6 метров, с необычайно ярким оранжевым хохолком на голове.

Ремень-рыба.

И, наконец, последнее: есть в океанах рыбы, называемые китовыми акулами (одну такую акулу встретил Тур Хейердал во время своего знаменитого плавания на «Кон-Тики»). Эти акулы достигают 15–18 метров в длину. Есть «синие», или «голубые», киты, длина которых превосходит 30 метров, а вес — 100 тонн. Так почему же в глубинах океана не могут существовать еще неведомые нам змеевидные рыбы, которые имели бы длину 25–30 метров, а то и больше?

Один мало знакомый широкому кругу читателей факт как будто проливает некоторый свет на эту загадку: мы имеем в виду открытие гигантских личинок угря (лептоцефалов).

Известно, что угри, червеобразные рыбы, достигающие во взрослом возрасте полутора метров в длину, живут в пресных водах европейских рек, принадлежащих к бассейну Атлантического океана, и каждый год совершают удивительное путешествие. Спустившись по течению реки до устья, они выходят в Атлантический океан, пересекают его и добираются до берегов Центральной Америки. Там, в теплых водах Саргассова моря, среди непроходимой чащи плавающих водорослей, угри откладывают икру, а сами вскоре погибают. Личинки угрей рождаются в Саргассовом море, поднимаются на поверхность и, немного окрепнув, в свою очередь, пускаются в далекий путь через океан, к берегам Европы, чтобы войти в устья рек, подняться вверх по их течению и остаться там жить. Эти личинки, или мальки, угрей (которых до гениального открытия, сделанного датчанином Иоханнесом Шмидтом, ученые принимали за особую породу рыб, не имеющую никакого отношения к угрям), носят латинское название Lepiocephales.