Пригорьевская операция - Шараев Николай Семенович - Страница 17

Весть об этой стычке, о том, как партизаны проучили фашистских карателей, быстро разнеслась по округе.

К середине марта отряд Озернова насчитывал более семидесяти человек, а к концу месяца увеличился еще почти на два десятка бойцов — влилась группа подполковника Коротченкова.

Тимофей Михайлович Коротченков родился и вырос в бедной крестьянской семье, в деревне Сосонки, недалеко от Ершичей. Отслужив действительную службу, так и остался в армии: как отличного солдата, Коротченкова рекомендовали в военное училище. Успешно закончив училище, он стал кадровым командиром.

За пятнадцать лет Тимофей Михайлович прошел путь от солдата до заместителя командира полка. Трудно сказать, как бы сложилась его дальнейшая военная судьба, если бы…

Сдав партийный билет секретарю дивизионной партийной комиссии, простившись с семьей, Коротченков экспрессом Брест — Москва выехал на Черноморское побережье Кавказа. Не каждый год удавалось командирам отдыхать на курорте.

В воскресенье 22 июня 1941 года Тимофей Михайлович, как обычно, сразу после завтрака ушел к морю и далеко уплыл на лодке. В полдень, воротясь на берег, он узнал страшную весть: началась война! Наскоро переодевшись, бросился на вокзал. Там творилось что-то несусветное. Военный комендант станции помог командиру сесть на ночной поезд. Теперь Коротченков был уверен, что через трое суток будет в своей части. Но попасть туда ему не пришлось…

Скорый курортный поезд держали на каждой остановке: на запад непрерывно шли воинские эшелоны. Выехать из Москвы тоже оказалось не просто. Проторчав несколько дней на Белорусском вокзале, Коротченков решил попытать счастья другим путем. Он сел на пригородный поезд и поехал до Можайска, полагая, что оттуда будет легче двигаться дальше. Здесь ему и в самом деле повезло: сумел пристроиться к эшелону и сравнительно быстро добрался до Смоленска.

На станцию Смоленск эшелон прибыл в ночь на 29 июня, когда на город был совершен первый массированный налет вражеской авиации. Особенно пострадала станция. Утром Коротченков разыскал военного коменданта, попросил помочь добраться до Бреста.

— Опоздал, батенька, — ответил пожилой майор с воспаленными от бессонницы глазами. — Брест оставлен…

— Не может быть!..

— Не верите, идите к начальнику гарнизона.

Начальник Смоленского гарнизона полковник Малышев подтвердил, что в Брест Коротченков попасть уже не сможет, и приказал остаться в Смоленске. Через несколько дней он был назначен заместителем командира только что сформированной части.

Однажды ночью часть бросили на ликвидацию немецкого десанта. Операция по разгрому гитлеровцев, уцепившихся за клочок советской земли в районе Ярцево, затянулась на несколько дней, но десант был разбит. В это время развернулось Смоленское сражение, похоронившее планы Гитлера на быстрый захват Москвы.

Больше двух месяцев кипели ожесточенные бои. Часть, в которой находился Коротченков, оказалась раздробленной. С группой солдат и командиров численностью до роты он стал пробиваться к своим. Не одну неделю шли они по лесам и болотам, ускользая от противника, и почти достигли цели. Но у самого рубежа на дневке их обнаружили и накрыли сильным минометным огнем. С большими потерями еле успели отойти и укрыться в лесу…

Дальше пошли только те, кто мог передвигаться без посторонней помощи. С Коротченковым осталось несколько человек. Много дней колесили они у линии фронта, но всякий раз, когда пытались пересечь ее, их постигала неудача. Отказываться же от своего намерения никто не хотел.

Вскоре гитлеровцы перешли в новое наступление. Горстка людей, попавших в окружение, устремилась вслед за наступавшими вражескими войсками. Но фронт откатывался на восток быстрее, чем они могли передвигаться по наводненной гитлеровцами территории. Группа Коротченкова достигла уже района Вязьмы, прошла его. А фронт откатывался все дальше.

Наступили осенние холода. Ночевать у костра, укрываться в стогах сена становилось все труднее. Надо было принимать какое-то другое решение. И Коротченков решил остаться за линией фронта. Вместе с попутчиками он направился в родную деревушку Сосонки. Некоторое время скрывался у двоюродной сестры. Она помогла связаться с надежными людьми. Тимофей Михайлович мечтал обстоятельно все подготовить и создать сильный отряд, но вынужден был поторопиться — подозрительно часто стал навещать Сосонки и дом, где он скрывался, полицай из Ершичей.

Студеной ночью Коротченков с группой в четырнадцать человек ушел за Ипуть, в Морюковский лес. Работали здесь не разгибаясь. От лома и кирки на ладонях вздулись кровавые мозоли. За несколько дней оборудовали теплую, надежную землянку. Начали боевые вылазки против оккупантов. А тут как раз дошел слух о бое партизан в Мостицком. Коротченков сагитировал товарищей присоединиться к отряду Озернова. Никто не заметил даже тени обиды или недовольства, когда Озернов назначил подполковника Коротченкова командиром отделения. Самым добросовестным образом выполнял он свои обязанности.

Как только чуть подсохло после весенней распутицы, Коротченков попросил разрешения совершить небольшой рейд по району. Озернов и Свиридкин охотно согласились, и он с двадцатью партизанами отправился в путь.

На лесной дороге, ведущей к Ершичам, группа Коротченкова подорвала немецкую танкетку с офицером, перебила сопровождавших офицера полицаев. Партизанам достались станковый пулемет, полтора десятка винтовок и много патронов. Тремя днями позднее на Мглинском большаке партизаны уничтожили из засады пять гитлеровцев из полевой жандармерии. А еще через несколько дней на дороге Понетовка — Ершичи подорвали легковую машину, мотоцикл и семь фашистов, в том числе трех офицеров. Возвращаясь в отряд, люди Коротченкова подняли на воздух Краснопольский мост через Ипуть, разгромили полицию нескольких волостей…

После рейда Тимофея Михайловича назначили командиром роты.

Дерзкие вылазки озерновцев не остались незамеченными. Немецкий гарнизон в селе Корсики получил задание выяснить местонахождение партизан и уничтожить их. Об этом стало известно командованию отряда. Коротченков предложил не ждать нападения врага, а встретить карателей в самом начале их пути.

Усиленная людьми, рота Коротченкова покинула лагерь и обосновалась в лесу, в четырех-пяти километрах от села Корсики. Ротный организовал круглосуточное наблюдение за переправой через Ипуть и дорогой, по которой, как он предполагал, пойдут немцы. А сам, не теряя времени, принялся обучать своих партизан бою из засады на лесной дороге. Гонял людей, что называется, до седьмого пота.

В перерыве между занятиями Коротченков с командирами взводов побывал на дороге из села Корсики на Прыщу, облюбовал подходящую для засады поляну, определил место каждому взводу и разъяснил его роль в предстоящей стычке.

Рано утром разведчик, наблюдавший за Корсиками, доложил, что еще затемно немцы вышли из села, переправились через Ипуть, углубились в лес и идут по дороге на Прыщу. Партизаны двинулись наперерез. Времени оказалось вполне достаточно, чтобы загодя выйти к месту засады и расположиться там.

Совершенно прямая в этом месте дорога просматривалась довольно далеко. Не прошло и получаса, как показались три автоматчика. Их пропустили. Ничего не заподозрив, эти трое прошли вдоль всей цепи партизан, укрывшихся в молодом ельнике. Через несколько минут показалась колонна солдат, их было человек восемьдесят. Подпустив карателей вплотную, Коротченков скомандовал:

— Огонь!

Вспыхнул скоротечный ближний бой. На гитлеровцев обрушился ливень свинца.

Стычка длилась около пятнадцати минут. На поле боя осталось шестьдесят четыре вражеских трупа, три пулемета, десятки винтовок и автоматов.

Партизаны потеряли двух товарищей. Одним из них был начальник штаба отряда Михаил Хохлов. Это омрачило радость победы…

Гибель карательного отряда послужила серьезным предупреждением для тех, кто уверовал в незыблемость власти оккупантов. Из всех населенных пунктов с левобережья Ипути фашистские ставленники или сбежали в Ершичи или попросту скрылись. По инициативе Свиридкина командование отряда воспользовалось этим, чтобы восстановить Советскую власть в ряде сельсоветов. Партийная организация рекомендовала проверенных товарищей председателями пяти сельсоветов. В Бояркинский сельсовет назначили Носовца, в Тросно-Исаевский — Трунова, в Сукромлянский — Коршунова, в Прыщанский — Михалева, в Алексеевский — Кантанистова. Из стариков, подростков и бездетных женщин председатели сельсоветов быстро создали группы самообороны. В колхозах было восстановлено прежнее или избрано новое руководство. Оккупанты из Ершичей и Корсик, куда прибыл новый гарнизон, за Ипуть больше не совались.