Война по Убеждениям (СИ) - "Wilhelm Winter" - Страница 27

— Страшно? — крикнул он, обращаясь к стоявшим перед ним людям. Большинство начало поворачивать свои головы и о чем-то между собой шептаться, но никто не отвечал прямо, четко и громко.

— Это нормально — продолжал дворянин, облаченный в белоснежные доспехи — Всем страшно! Многие говорят, что они ничего не боятся, но запомните — он лгут. Все люди боятся, а особенно смерти и суда всевышним. Я тоже боюсь. Но тут и проявляется настоящая смелость в людях! Смелость, которая выражается способностью сказать своим страхам нет, способность их пересилить и молча делать свое дело. Мы превосходим их числом, а желание драться и побежать, могу поспорить у нас больше чем у них в тысячи раз.

Герфорд хлопнул себя по шлему, после чего оглянул притихший строй и перевел взгляд на своего отца, что расположился верхом на коне за спинами своих людей и сидел в самом центре. Где-то на левом фланге находился Раэ и сейчас скорее всего так же смотрел в центр, ожидая сигнала о начале атаке. Рядом с Альфредом поднялся флаг и раздалось звучание боевого рога, после чего Герфорд перепрыгнул своих людей и оказавшись в самом начале закричал:

— Вперед! В атаку!

Войско двинулось на врага, что сейчас ощетинился оружием и готовился принять бой не на жизнь, а на смерть…

***

Армия под командованием Генриха четвертого, который являлся императором священно-римской империи, была куда лучше оснащена и обучена, а также имела довольно много тяжелой пехоты. Саксонская же армия превосходила по численности своего врага, но значительно уступала по вооружению, так как это были в основном крестьяне и в отличии от первого мятежа, это выступления дворянство Саксонии уже не поддержало.

Генрих четвертый разместился по центру своего войска и построил его полумесяцом, выпирающей частью вперед, решив таким образом действовать от обороны. Клемсен разместившийся на самом левом фланге, повернул голову и окинул взглядом не очень стройные ряды.

— Иммерман — произнес он, подзывая своего верного слугу

— Да, мой господин — послышался низкий голос, стоявшего позади солдата.

— Вести от Фридриха?

— Никак нет, мой господин. Отправленные люди не вернулись, а вороны не возвращались. Скорее всего ваш брат больше не хочет воевать на нашей стороне…

— Твоего мнения я не спрашивал — резко перебил его омрачённый Клемсен.

Иммерман лишь пожал плечами и увереннее взялся за рукоять меча. Шум боя постпенно начинал нарастать, так как солдаты сближались и начинали подбадривать товарищей и унижать противника при помощи боевых кличей.

На центре стоял со своими людьми спешенный Вильгельм, который благодаря своему росту сильно выделялся на фоне средне статического человека. Недалеко от него вызвался стоять Ивар Иварсон, который не представлял большего удовольствия, чем убивать.

— Сейчас к нам подойдут и будут пытаться сломить. Стоять насмерть, страха не выказывать — скомандовал Вильгельм. Стоявший на левом фланге немецкий дворянин датского происхождения раздавал непонятные команды, управляя левым флангом. Зрение у Вильгельма сузилось и стало туннельным, полностью устремляясь в сторону своего противника, звуки становились громче, ведь противник приближался и стрелки уже выпустили свои первые стрелы, которые со свистом разрезая воздух втыкались в землю, щиты, броню, а если повезет, то и в человеческую плоть…

Бой начался агрессивно и с напора атаковавших на ощетинившихся в обороне лояльных императору войск. Копья начинали стучать о щиты, а когда люди начали упираться во вражескую щиту, то почти моментально копья были выкинуты и в ход пошли топоры или короткие клинки, что были в несколько раз эффективнее в ближнем бою. Люди, что изначально находились в первых рядах, почти моментально падали, получив удар в живот, шею или другую часть тела. А если человек во время перестрелки потерял свой щит, то это была стопроцентная смерть в первые секунды боя. Тех, кто упал на землю почти моментально затаптывали, напиравшие со всех сторон еще свежие бойцы. Кровь начинала литься со склона, а атаковавшие по склону поскальзывались и завалившись получали от какого-нибудь очень прыткого и более удачного бойца клинок. Повсюду слышались крики. Крики были разными. Кто-то умолял о пощаде, кто-то просто кричал от боли, а кто-то сыпался угрозами или старался подбодрить дерущихся, но последнее действие не имело особого значения, так как те, кто в данный момент вел ожесточенное сопротивление не обращал внимания на посторонние звуки и старался не получить в черепушку топор, ну или плотнее ставить ноги, что бы не разъезжались от скопившиеся под ногами крови, мяса и снаряжение уже погибших товарищей.

С каждой минутой боя, плотное построение все больше сменялось на рассыпной строй, а стоявшие впереди люди с каждым ударом все больше и больше начинали уставать. От чего удары становились слабее, а реакция хуже, что вновь приводило к очередным потерям личного состава.

— Отходим! — внезапно послышалось с разных сторон. Солдаты неуверенно оглянулись по сторонам и получив утвердительные знаки от командиров, сделали пару шагов назад, чтобы отдохнуть. В том месте, где до этого сомкнулись два строя, сейчас скопилась огромная куча трупов, которые лежали вперемешку. Друг на друге и в разном состоянии. Лежали тела у которых отсутствовала голова, а также множество тел было раздавленное, из-за того, что огромное количество людей, облаченных в обмундирование топталось по уже убитым.

Стрелы вновь засвистели в воздухе, а солдаты итак уже уставшие от жаркого боя, по-быстрому подняли щиты вверх. Кому-то не особо повезло и смертельные вещи попали в незащищенные части тела, либо же пробили слабые места в броне, однако большинство же просто воткнулись в тела уже убитых или окрашенную кровью землю.

— Поменяться местами — послышались команды. Командиры старались заменить уставших солдат, что стояли в первых рядах, на более свежих, что находились первые минуты боя в тылу. Все это делать приходилось под непрерывным огнем лучников, что уже удобно разместились за линией пехоты и почти безнаказанно поливали ее стрелами, однако от этого действия была и пагубная сторона. Иногда стрела, выпущенная лучников, прилетала в спину своему же от чего тот либо моментально умирал, либо выходил из боя из-за того, что больше не мог сражаться.

— В атаку — послышались вновь команды. Оба строя вновь подняли щиты с оружием, после чего приготовились к очередному натиску…

***

Бой начался после полудня и сейчас уже начинало смеркаться. Клемсен внимательным взглядом осматривал поле боя, что уже превратилось в мешанину. Трупы лежали теперь повсюду, а оставшиеся стрелки продолжали стрелять, полностью игнорируя приказы или попытки командиров наладить нормальную связь или взаимодействие между отрядами. Войска под предводительством Альфреда Крелианского сумели пару раз прорваться сквозь пехоту прямо по середине и сейчас разделив войско Генриха четвертого попытались пробиться к стрелкам и самому Императору от чего перепугавшиеся стрелки стали стрелять без команды и разбегаться в разные стороны, стараясь избежать прямого столкновения с легкой пехотой противника. Однако несмотря на все это несколько неудачных отрядов стрелков не сумели избежать и были за короткое время изрублены на куски.

Попытки восстановить строй не привели к успеху и сейчас император велел Клемсену, так как у него сейчас складывалась самая лучшая ситуация, отправить часть людей под предводительством Иммермана что бы хоть как-то улучшить положение в центре. Как обычно под конец боя, те кто начинал драться в самом начале, давно лежали в земле.

— Надеюсь, что мой братец Вильгельм, уже не топчет эту бренную землю — задумчиво и безумно спокойно, несмотря на происходящий вокруг кошмар, заговорил Клемсен, что еще даже не замарал свой доспех и не доставал меч.

— Клемсен Бебанбургский! — раздался полный гнева и ненависти голос. Черноволосый дворянин с пепельными глазами повернул голову, после чего увидел, как со стороны центра к нему приближается в окружении своих людей, полностью измазанный в крови, грязи и еще непонятно чем. Герфорд перекидывал из рук в руки полуторный меч бастард. Клемсен расхохотался и произнес: