Поединок с абвером (Документальная повесть) - Ткаченко Андрей Анатольевич - Страница 17

— Дождался! Наконец дождался! — горячо шептал он, дружески хлопая по плечу своего коллегу. — Молодец матрос Криворученко! Не подвел. — А как там моя мать?..

Один за другим сыпались вопросы. Григорьев едва успевал отвечать. Хотя времени до утра было еще много, первая встреча заканчивалась. Этого требовали правила конспирации.

На обратном пути, обсуждая условия дальнейшей связи, Григорьев сказал:

— Центр предложил поддерживать с вами контакт через связную Зину. Как нам сообщили, она уже выехала из Польши. Здесь она будет работать торговым агентом краковской фирмы женской одежды.

— Хорошо, — кивнул «Сокол». — У Зины есть рация?

— Есть. Но пользоваться ею разрешается лишь в случае крайней необходимости. Основная связь с Центром будет осуществляться рациями нашего спецотряда.

В ветровое стекло «опеля» застучали крупные капли дождя. Пока подъехали к речному вокзалу, начался ливень.

— Удачи вам, товарищи! — тихо сказал на прощание «Сокол», всматриваясь в темноту ночи, где исчез, будто растворился, Григорьев.

В тот вечер на эстраде маленького уютного ресторана в Банска-Бистрице, как всегда, играл оркестр. С подносами в руках озабоченно сновали официанты. За столиком в углу сидел подполковник словацкой армии с красивым, обрамленным черной бородкой, лицом. Здесь его знали как завсегдатая. Он был щедр на чаевые, и официанты старались ему угодить.

С облюбованного подполковником места просматривался зал, каждый входящий и покидающий ресторан. И сегодня, как только он сел, подбежал официант в голубом, с серебряными погончиками форменном пиджаке.

— Принесите токайского, — попросил офицер.

Через несколько минут на столе с только что замененной белоснежной скатертью уже стояли покрывшаяся инеем бутылка вина и легкая закуска. Подполковник медленно, смакуя, потягивал ароматное вино и не сводил глаз с входной двери.

Вскоре в сопровождении известного Григорьеву ответственного торгового работника банска-бистрицкого магистрата, которому годы заметно посеребрили виски, вошла молодая, красивая женщина. Они расположились за столиком неподалеку от подполковника и заказали ужин. Офицер подозвал официанта.

— За мой счет закажите оркестру «Сказки Венского леса» и сразу же после этого — аргентинское танго.

— Слушаюсь, господин подполковник, — поклонился официант.

Через несколько минут зал наполнили нежные звуки вальса Штрауса. Это был условный сигнал для встречи советских разведчиков Григорьева и Зины, которая недавно прибыла в Банска-Бистрицу. Женщина медленно подняла голову. Ее глаза кого-то искали среди присутствующих.

Подполковник внимательно наблюдал за женщиной. Он вышел из-за столика лишь тогда, когда скрипка повела мелодию танго. Приблизившись к очаровательной незнакомке, пригласил ее на танец.

Встреча была деловой и короткой. Обменявшись паролями, разведчики условились, где, когда и как Зина будет осуществлять связь с «Соколом» в Братиславе, с одной стороны, и с Григорьевым и Морским — с другой. В случае отсутствия комиссара разведгруппы контакт со связной должен был поддерживать командир.

Оркестр умолк. Офицер проводил женщину к столику, подчеркнуто вежливо поблагодарил ее. Вскоре, по заказу группы венгерских офицеров, в зале загремел веселый чардаш. Григорьев рассчитался с официантом, оставив, как всегда, щедрые чаевые, и, не допив токайское, вышел.

Проходили дни, тревожные, неспокойные. Григорьев не только выполнял задания разведцентра, но и принимал участие в подготовке боевых операций, диверсий. Добытые разведывательные сведения и доклады о результатах проведенных операций летели радиоволнами через горы и долины, через огненную линию фронта, туда, где их принимали, расшифровывали и использовали…

А тем временем группа Морского росла, действовала, опираясь на братскую помощь словацких подпольщиков-антифашистов.

«Мерседес» мчался из Банска-Бистрицы. На поворотах машину заносило, но водитель не сбавлял газ. Лишь неподалеку от Старой Горы автомобиль сбавил скорость и остановился. Из него вышел элегантно одетый мужчина и принялся осматривать мачты с тяжелыми прядями электрических проводов высоковольтной линии, питавшей заводы, которые работали на нужды германской армии. Он медленно обвел взглядом длинную шеренгу металлических опор и снова сел в машину.

Второй раз «мерседес» остановился уже возле электростанции в Старой Горе. «Видно, прибыло начальство», — подумал стоявший у ворот часовой и вытянулся в струнку.

— Позовите дежурного инженера, — попросил приезжий.

Когда тот появился, он протянул ему удостоверение инспектора магистрата Банска-Бистрицы.

— Я должен проинспектировать объект.

— Прошу! — с готовностью сказал инженер. — Надеюсь, вы будете довольны.

В кабинете он положил перед инспектором журнал с записями о работе станции. Приезжий внимательно читал страницу за страницей.

— Вы уже ознакомились с приказом коменданта Банска-Бистрицы под номером шестьдесят семь дробь восемнадцать! — спросил он.

— Да, приказ мы получили утром. Одного только не понимаю: почему господин комендант собирается заменить словацкую охрану немецкой? Наши парни службу знают.

— Приказы сверху не обсуждаются, — отрубил инспектор.

Инженер стушевался:

— Конечно, вокруг такое творится! Саботаж, диверсии…

— Курите? — спросил приезжий и протянул пачку «Юно».

Инженер взял несколько необычную, квадратного сечения, сигарету, поблагодарил.

— А нам присылают «Гунию», — сказал он через минуту. — Прескверный, должен заметить, табак, аж в горле дерет…

— Немецкая охрана прибудет вечером, — перебил его гость, — поэтому я должен проверить объект. Идемте…

Он внимательно осмотрел генераторы, обошел машинный зал, котельную, посты охраны, заглянул в караульное помещение. Время от времени что-то отмечал в небольшой записной книжке.

— Вы неудовлетворены? — спросил дежурный инженер, обеспокоенный этими отметками.

— Наоборот. Полный порядок. Сразу видно: объект в руках хорошего хозяина.

— Благодарю, — склонил голову инженер.

Возвратившись в отряд, разведчик составил детальный план диверсии на электростанции и доложил об этом Морскому и Григорьеву.

Поздним вечером в Старую Гору прибыло семь человек во главе с «инспектором магистрата» — храбрым разведчиком, ставшим отменным специалистом по диверсиям, Алексеем Ивановичем Новиковым. Бойцы были переодеты в немецкую форму. Среди них выделялся словак Ян Шипка — человек с большими актерскими способностями. К тому же он хорошо владел немецким языком.

«Немецкая охрана», приняв объект, обезоружила охранников и отвела на безопасное расстояние их и рабочих, которые в тот момент находились на станции, заложила под генератор изрядную порцию тола.

После оглушительного взрыва наступила тишина. Электростанция в Старой Горе перестала существовать.

Это случилось ночью, вернее, незадолго до рассвета, — неожиданно поступила шифровка из Берлина…

Наместник Гитлера в Словакии обергруппенфюрер СС Карл Герман Франк считал это предостережение Гиммлера небезосновательным, и все же текст шифровки, достоверно отображавший положение в оккупированной Словакии, вконец испортил ему настроение. Не допив даже утренний кофе. Франк погрузился в тревожные думы.

По правде говоря, он лучше Гиммлера был информирован о положении, которое сложилось в стране после подавления восстания. Ему было известно, что часть повстанцев ушла в глубокое подполье, часть пополнила партизанские отряды, которые в последнее время, с приближением советских войск, еще больше активизировали свою деятельность, совершали диверсии, вели разведку, антифашистскую пропаганду…