Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 56

Ему никто не ответил и мальчик решил, что пора бы, наконец, заняться своим исследованием.

На каком-то этапе время перестало существовать. Гарри уже не знал, сколько он провел в этом Архиве — час или сутки. А может быть неделю? Изучая предложенный ему материал, слизеринец иногда выписывал на пергамент возникающие у него по ходу исследования вопросы, не проходило и пары минут, как к нему на стол с полок опускались новые книги, заложенные белыми карточками с подписями. Те работы, что уже были не нужны, сами по себе возвращались на свои полки и их место тут же занимали новые книги. Просто удивительно, сколько всего можно было найти среди бесчисленных фолиантов и свитков. Следуя за сносками и отсылками к другим авторам, Гарри отправился в прошлое почти на тысячу лет, хотя чем дальше он забирался, тем отрывочнее были сведения. Пролистывая книги, одну за другой, слизеринец начал, наконец, выстраивать некий исторический алгоритм волшебного мира, неполный и отрывочный, но вполне логичный. Увы, до двенадцатого века проследить события почти не удавалось, зато, начиная с середины тринадцатого, история волшебного мира приобретала определенную последовательность.

Первое, что бросалось в глаза, это отсутствие войн. Маги не воевали друг с другом, ни на территории Англии, ни с другими странами. В войны магглов они тоже не вмешивались, предпочитая находиться как можно дальше от их территориальных разборок. Власть принадлежала группе влиятельных волшебников, которых в разных источниках называли Верховными Магистрами. Всего их было тринадцать. За каждым Магистром была закреплена определенная территория, которой они не столько управляли, сколько защищали её. Насколько можно было судить, никто из Магистров не пытался претендовать на большую власть, чем уже у него была. Гарри потратил массу времени, сверяясь с именами, датами и сносками, чтобы выяснить, что каждый из Магистров обладал одним из Наследий, судя по всему, это считалось невероятно почетным даром. Среди них даже было два змееуста, и никто не упоминал ни про «тёмный дар», ни про «злых волшебников». Змееусты, наравне с другими Магистрами были уважаемыми волшебниками.

На самом деле до определенного момента магическое сообщество было невероятно крепкой структурой. Министерства магии с его аврорами тогда не было и в помине. Вместо этого существовал Совет Тринадцати, где заседали правящие Магистры и Золотой Легион — нечто среднее между рыцарским орденом и военной коллегией. Золотой Легион возглавлял так называемый Четырнадцатый Магистр, единственный волшебник во всей Англии, имеющий право начать войну.

Гарри долго пытался понять, что имеется ввиду, когда, просматривая перечень прав и обязанностей Магистров, наткнулся на определение «Право на Войну». Конечно, это казалось довольно необычным, что на одного единственного человека взвалили такую ответственность, не говоря уже о том, какой властью он обладал, раз его приказу вступать в бой готовы были беспрекословно последовать несколько тысяч волшебников. Такого, наверное, и Волдеморту не снилось. И никому даже в голову не приходило, что при желании Четырнадцатый Магистр запросто может в любой момент уничтожить половину магического населения Британии, они просто слепо вверили ему свои жизни. Золотой Легион следил за порядком, защищал мирное население от любых угроз и иногда принимал участие в различных мероприятиях волшебников, одновременно выступая и как охрана, и как помощники в организации праздника. Но никаких войн маги не знали. Это было довольно мирное время, пока в конце четырнадцатого века между пятым и восьмым Магистрами не вспыхнул конфликт. Уоррен Эммервер, пятый магистр Соединенного Королевства, открылся нескольким магглам, раскрыв им правду о существовании волшебников. Он выбрал для этого самых влиятельных людей, включая главу церкви. Эммервер, его свита и шестеро посвященных магглов заключили Договор о Мире и Сотрудничестве. Волшебники пообещали магглам защиту, а те, взамен, поклялись хранить их тайну и укрывать волшебников от ока Святой Инквизиции, развернувшей свои огненные крылья в Европе. Узнав о заключенном соглашении, восьмой Магистр Гелдеверт Ройттер, пришел в ярость и категорически отказался от подобного союза. Кровопролития за этим не последовало только благодаря вмешательству четырнадцатого Магистра, но прежних отношений между этими волшебниками уже не было. Магическое сообщество ослабло в собственных распрях и потеряло бдительность, когда в пятнадцатом веке на землю Англии ступила Святая Инквизиция. В отличие от ситуации в Европе, где обезумевшие от жестокости магглы жгли всех без разбора, в Англию инквизиторы прибыли с конкретной целью. Не было показательных пыток и сожжений, никого не обвиняли в иноверии, не вламывались в дома. Десять служителей церкви в длинных черных одеждах, так похожих на мантии волшебников, прибыли в Англию вести расследование. Искать настоящих магов. Узнав, что происходит, Ройттер заподозрил, что кто-то из посвященных магглов намеренно сдал их инквизиторам, чтобы уничтожить магическое население Англии, или ослабить его, как это происходило в Испании и Италии.

Гарри так и не удалось выяснить, что послужило тому причиной: то ли магглы вырезали семью волшебников, то ли убили сына Ройттера, который вопреки воле отца решил последовать философии Уоррена, но в мире магии, впервые за долгое время вспыхнула война, и начали её отнюдь не волшебники. Первыми напали Инквизиторы. Четырнадцатый Магистр официально дал право начать войну и сам, вместе с группой доверенных подчиненных, присоединился к восьмому Магистру. Война то вспыхивала разрозненными очагами в разных уголках страны, то принимала более последовательный характер с открытыми боевыми действиями. Но тактики нападения и защиты здесь не было. Во многих книгах эти триста лет бесконечных распрей называли Временем Развала. Само понятие «война» было упомянуто всего несколько раз. В целом, всё было верно. Это было противостояние двух иллюзий, и никто не знал, как его остановить.

Изначально волшебники не стремились уничтожить всех магглов, не пытались их подавить. К чему нападать на того, кто может ответить тебе только жалкими стрелами и тяжелыми мечами? Это была бы не война. Это стало бы бойней.

В своем высокомерии и чувстве собственной значимости многие маги не замечали только одного. Что напуганные, ожесточенные люди не будут руководствоваться подобными принципами, если схватят волшебника. Им будет все равно мужчина это или женщина, ребенок или старик. Воины Святой Инквизиции с удовольствием пытали и жгли любого мага. Начиная войну, Ройттер понимал это. Но Уоррен был слишком упрям и высокомерен, чтобы признать, что магглы это угроза. И угроза очень серьезная. К середине шестнадцатого века Совет Тринадцати и Золотой Легион окончательно утратили свою власть и вскоре перестали существовать, централизованной власти не осталось.

Удивительно, но даже когда магглы открыто выступали против магии, пытали, сжигали и калечили волшебников, не взирая на пол и возраст, нашлось немало колдунов, продолжающих утверждать, что скрываться от них бессмысленно и со временем магглы смиряться с их существованием и примут мир магии. Они желали жить в согласии с людьми и оставаться на свету. Вторая половина магов, включая большинство Магистров и представителей высшей аристократии, предпочитали пребывать в тени и стереть все следы своего существования из памяти магглов. Война, которую они развязали, длилась до конца семнадцатого века — почти триста лет, и закончилась основанием Министерства Магии в начале восемнадцатого века. К тому моменту мир магии был ослаблен, искалечен и разорен.

По иронии судьбы, сторонников политики пятого Магистра впоследствии назвали Орденом Света или просто Светлыми. А примкнувших к Ройттеру — Орденом Тьмы... Тёмными. Гарри долго перечитывал одну книгу за другой, предполагая, что он ошибся, что это лишь мимолетное упоминание, и оно нигде больше не встретится, но всё было верно. Мир магов разделился на Тёмных и Светлых именно в этот период. И черт бы побрал этих высокомерных болванов, не желающих помнить свою историю, столько лет пребывающих в абсолютном заблуждении относительно понимания Тьмы и Света. Это была не предрасположенность. Не воспитание. Не Добро, и не Зло. Эта была политика, Мордред её побери! Самые обыкновенные политические дрязги. Они прозвали Тёмными и Светлыми две противоборствующие группы магов, основываясь на их взглядах и убеждениях, а не на их склонностях в магии, способностях или деяниях. Так вышло, что владеющие парсельтангом волшебники оказались на стороне Ордена Тьмы и вскоре дар говорить со змеями стали называть даром Тёмных. Потому что, чёрт побери, только в Ордене Тёмных были Змееусты. Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Так просто и так сложно. Конечно, вполне вероятно, что со временем всё приняло иной окрас, но изначально Тёмных прозвали Тёмными из-за убеждений, а не потому что они были воплощением зла. Поттер тряхнул головой. Казалось, именно это он так долго пытался найти в своих изысканиях, бесконечно задаваясь вопросом, в чем же разница между Тьмой и Светом. Стоило перерыть море книг и проследить очередность событий, как всё тут же обрело смысл. На этот день они имели то, что пятьсот лет назад было создано, извращено и замарано кровью. Тьма есть зло, а свет — добро. Гарри готов был руку отдать на отсечение, что Слизеринцы, в большинстве своем, потомки сторонников Ордена Тьмы. Отсюда такое бессмысленное и непонятное отвращение к магглам и воспевание чистокровок, как и прочие лишенные логики убеждения. Отсюда эти бестолковые, противоречащие себе нагромождения законов в Министерстве магии.