Наследие Говорящих (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 53

— Я, наверное, пойду, — тихо произнёс мальчик, Люпин склонил голову набок.

— Я тебя не держу, — ответил он, — но помни, пожалуйста, что если тебе захочется поговорить о чем-то, о чём угодно, я всегда рядом.

— Спасибо, — хрипло сказал Поттер, не двигаясь с места. — Сэр, не стоит беспокоиться обо мне, у меня всё хорошо, правда… я просто… просто, — он вдруг резко вскинул голову, взглянув в глаза старшего волшебника. — Я просто устал от всего этого! Нет, ну честно, почему как что, все сразу начинают указывать на меня пальцем?! Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Чтобы перестали заваливать идиотскими расспросами, перестали смотреть на меня так, словно ждут от меня геройства или безумства в зависимости от ситуации! Мне надоело, что со мной то нянчатся, не давая проходу, то выбрасывают на помойку, как ненужную вещь! В прошлом году я не знал, как отделаться от этих восхищенных взглядов и приторного обожания, а в этом все они внезапно решили превратить меня во вселенское зло, это что, нормально?! Почему я просто не могу жить как все нормальные люди? — он всплеснул руками, чуть не опрокинув свою чашку. — Я знаю, знаю, что мне не стоит так реагировать, я и сам всегда считал, что это бессмысленно, пытаться изменить людей, но я так устал от них! И Том! Он просто отвернулся от меня! Я даже не понимаю, чем обидел его… и обидел ли? Я все думаю… постоянно думаю, может, он разочаровался во мне? Может, наша дружба с самого начала была обречена на провал? Может, дело в том, что он… — слизеринец осекся и замолчал, глядя на свои руки, — в том, что мы совершенно разные люди, у которых нет и не может быть ничего общего, — тихо договорил он.

Ремус внимательно наблюдал за мальчиком, который внезапно отбросил всё своё хладнокровие, превратившись, наконец, в растерянного двенадцатилетнего ребенка, напуганного и одинокого, не понимающего, что делать и как себя вести. Всё это время Ремус не мог понять, что движет сыном его лучшего друга, почему из доброжелательного светлого мальчика он вдруг превратился в нелюдимого дерзкого незнакомца, отталкивающего от себя всех и каждого. А двигал им самый обыкновенный страх.

— Гарри, — мягко окликнул застывшего ребенка Люпин, — всё, что с тобой происходит, может привести в отчаяние даже взрослого волшебника и нет ничего удивительного в том, что ты потерял контроль над ситуацией. Люди есть люди, и, стараясь измениться в угоду их желаниям, ты делаешь хуже только себе, — он помолчал. — Впрочем, ты и сам прекрасно это знаешь. Но я хочу сказать тебе одно. Ты ничего не добьешься, отталкивая от себя всех. Выстроив вокруг себя стену, ты в итоге окажешься в тюрьме, из которой не будет выхода. Не прячься от своих страхов, я понимаю, они пожирают и мучают тебя, но если ты наберешься смелости взглянуть им в глаза, наберешься смелости заглянуть в собственную душу, ты превратишь эти страхи в оружие гораздо более мощное, чем ты можешь себе представить.

По мере того как Люпин говорил, Гарри становился всё более и более удивленным.

— На распределении мне что-то похожее говорила Волшебная Шляпа, — прошептал он, — вроде того, что я должен заглянуть в самого себя…

— Возможно, стоит прислушаться? — предложил Ремус. — Иначе ты сам себя загонишь в тупик.

— Я просто запутался, — мальчик вздохнул, — мне надоело быть милым со всеми, — он кисло улыбнулся. — В итоге получается, что нет никакой разницы…

— Гарри, ты все равно не сможешь угодить всем…

— Да не в этом дело! — раздраженно перебил профессора Поттер. — Для меня нет никакой разницы. Я всегда считал, что быть доброжелательным и вежливым это правильно, что это сделает меня лучше, но понял, что ошибся.

— Я… не совсем понимаю, — в лёгкой растерянности признался Ремус.

— Я тоже, — вздохнул Гарри, — говорю же, что запутался. Ещё и с Томом не знаю что делать…

— Думаю, ситуация тебе подскажет, — задумчиво ответил Люпин, — сомневаюсь, что твой друг просто отвернулся от тебя. На первый взгляд не скажешь, но он очень дорожит вашей дружбой.

— Что-то я не заметил, — буркнул слизеринец, Ремус улыбнулся.

— Скажи мне, Гарри, когда ты начинаешь сторониться людей?

— Когда они мне надоедают, — тут же ответил мальчик.

— А ещё?

— Ну, — Поттер задумался, — когда, — тут в его глазах вспыхнуло понимание, — когда хочу скрыть свои проблемы!

— Не думаю, что вы так уж сильно отличаетесь, — заметил Люпин.

Гарри ответил ему широкой улыбкой.

*

Обед в Большом зале проходил в напряженной тишине. Направляясь к своему столу, Гарри чувствовал, как его провожают многочисленные взгляды мрачных студентов. Делая вид, что ничего не замечает, мальчик сел рядом с Драко и принялся накладывать в свою тарелку картофель.

— Где ты был? — неожиданно подал голос Теодор Нотт, нельзя сказать, что говорил он доброжелательно.

— У Люпина, — спокойно ответил Поттер.

— Зачем? — тут же влез Драко.

— Повздорил с гриффиндорцами, — мальчик бросил ядовитый взгляд в сторону вышеупомянутого факультета, злорадно отметив, что большинство второкурсников до сих пор отсутствуют.

— Тебя что, наказали? — возмутился Забини.

— Нет, — Гарри самодовольно улыбнулся, — их наказали.

— О, ну наконец-то, — Малфой закатил глаза, — а то я уж думал, что в этой школе никто и пальцем не шевельнет, пока какой-нибудь безмозглый активист тебя не придушит.

— Мы уже и сами готовы были это сделать, — посмеиваясь, признался Забини, — в исключительно воспитательных целях, конечно.

— Ну да, — проворчал мальчик.

— Что, доволен собой, Поттер? — слизеринцы обернулись — рядом с их столом стоял тот самый рейвенкловец, что напал на Гарри.

— Вполне доволен, — вежливо улыбнулся мальчик, хотя в его зеленых глазах не было и тени улыбки.

— Мне интересно, как долго ты ещё сможешь водить за нос профессоров, — презрительно выплюнул он. — До первой смерти, полагаю? — на этих словах его голос упал до еле различимого шепота, так чтобы услышать мог только Поттер.

Гарри нахально ухмыльнулся и поднялся из-за стола.

— Как знать, — намеренно громко сказал он, — может, ты и прав, — тут он оглядел притихшую аудиторию. Студенты, затаив дыхание, ждали продолжения, некоторые из профессоров уже начали подниматься со своих мест, опасаясь, что словами дело не ограничится. — Я только одного не пойму, — он резко повернул голову, вперив в старшекурсника ледяной взгляд, — ты сам, что ли, эту смерть организовывать будешь?

По Большому Залу прокатился гул приглушенных голосов, рейвенкловец злобно сощурился. Краем глаза Гарри заметил, что к ним направляется Снейп.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что говорю, придурок, — закатил глаза Поттер, — ты тут распинаешься про то, что кто-то умрет в скором времени, но я-то никого убивать не собираюсь, вот и недоумеваю, откуда ты-то знаешь…

Тут он, наконец, добился, чего хотел — старшекурсник схватил его за грудки:

— Ты будешь тем, кто сдохнет, если не заткнёшься, — прорычал он, встряхивая второкурсника как тряпичную куклу при каждом слове.

В следующую секунду произошло сразу несколько событий: рыча от ярости, рейвенкловец направил свою волшебную палочку на мальчика, все слизеринцы от первого до седьмого курса поднялись на ноги, выхватывая собственные волшебные палочки, а профессора бросились к ним, как и некоторые студенты, хотя было не совсем понятно, кому они собираются помогать. Гарри заметил Тома. Во всём этом хаосе его друг походил на неподвижную статую. Он так и продолжал сидеть за столом, наблюдая за происходящим с каменным лицом, словно его ничуть не волновало царящее вокруг безумие. И только в его обсидиановых глазах разгоралась ледяная ярость, направленная на рейвенкловца. Абсолютная бесконечная ненависть.

— Довольно! — кто-то схватил Гарри за плечо, оттаскивая назад, и ему пришлось обернуться, чтобы взглянуть на своего декана, который в данный момент был очень и очень зол. — Вы понимаете, что делаете, мистер Ренклифт? Или ваш жалкий мозг не способен оценить всю абсурдность ваших действий?