Выбери любимый жанр

Наследие Говорящих (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 23


Изменить размер шрифта:

23

По всем возможным причинам Гарри должен был оказаться именно на Гриффиндоре, где его окружали бы друзья и союзники. Люди, которым он мог бы доверять. Из того, что он узнал из книг по истории магии, можно было смело заключить, что девяносто процентов гриффиндорцев всегда воевали на стороне «света» (или на стороне Дамблдора, как с недавних пор привык думать Поттер). С точки зрения Хогвартса это была война Гриффиндора и Слизерина, как двух противоположностей. Добро и Зло, Свет и Тьма, Огонь и Лёд, Дамблдор и Волдеморт.

Противостояние этих факультетов вросло корнями в историю и стало традицией, которую никто не думал отменять. Гарри нарекли «победителем Волдеморта», когда ему был всего год от роду, а значит, он по определению должен был оказаться на львином факультете в окружении тех, кто одобрял этот его «героический поступок», о котором сам Поттер не помнил ровным счетом ничего. К тому же, чего ещё можно ожидать от ребенка, родители которого были хладнокровно убиты Волдемортом, разве не логично было бы предположить, что он захочет отомстить? Восстановить справедливость и повергнуть всех своих врагов?

На каком-то этапе Гарри понял, что все ждут от него подвигов. Ждут, что он станет своего рода символом победы добра над злом. Золотым мальчиком золотого факультета. Точнее сказать, все ЖДАЛИ. Потому что никто не думал, что Мальчик-Который-Выжил окажется слизеринцем.

Иногда Поттер пытался предсказать, куда бы его отправила Распределяющая Шляпа, знай он тогда о своем «великом предназначении» о том, сколько надежд возложено на его одиннадцатилетние плечи. Когда-то для Гарри было очень важно оправдывать ожидания, не привела бы его эта слабость на Гриффиндор? И как тогда сложилась бы его жизнь? Во что бы она превратилась? Гарри даже не знал, была ли это его обязанность — поступить на Гриффиндор и готовиться к войне, которая может начаться вновь. Была ли это его судьба?

Возможно, так бы оно и случилось, не будь в его жизни Томаса Арчера. Крайне амбициозного, честолюбивого парня, который очень хотел попасть на Слизерин. Зачисление Поттера на змеиный факультет и последовавшие за этим события, перевернули с ног на голову всеобщие ожидания, если таковые действительно имелись, потому что единственное, что отчетливо понимал Гарри, сидя на табурете с Распределяющей Шляпой на голове, это то, что они с Томом не смогут оставаться друзьями, учась на враждебных факультетах. Рано или поздно чужие предубеждения и домыслы разрушили бы их дружбу. Именно тогда Поттер принял решение идти следом за другом и поступил так, как продиктовал ему собственный эгоизм, забыв и о родителях, и о Волдеморте, и о чьих-то ожиданиях.

Понимание сложившейся ситуации пришло уже потом, и тогда Гарри впервые задумался о верности своего решения. Не было ли это предательством и отступничеством? И не подписал ли он себе смертный приговор, поддавшись страху потерять лучшего друга? Об этом не говорили открыто, но Гарри знал, что большинство сторонников Тёмного Лорда были выпускниками Слизерина, и его сокурсники по вполне понятным причинам поддерживали взгляды своих родителей. Если эта война начнется вновь, многие из них, не задумываясь, примут Волдеморта как своего лидера по примеру своих семей. И тогда встанет вопрос лояльности, который будет напрямую касаться Гарри. Он не совсем понимал причину, но отчего-то Волдеморт отчаянно желал ему смерти, а значит все те, кто встанут на сторону Тёмного Лорда, будут старательно ему в этом помогать.

Поттер осознавал, что многие его приятели, с которыми сейчас он мирно посещает занятия и болтает о квиддиче, в один прекрасный день, не задумываясь, предадут его или, как минимум, будут воспринимать как своего врага. Он никогда не испытывал иллюзий относительно слизеринцев. Сначала эти мысли пугали его, не позволяя расслабиться, ожидая внезапного удара в спину. Он часто замечал на себе изучающие взгляды, словно его сокурсники прикидывали, чего он стоит, размышляли, на чьей стороне он станет воевать, и пытались понять, что делает на их факультете «победитель Волдеморта», когда ему самое место на Гриффиндоре. Каждый раз эти взгляды заставляли его нервно оглядываться и вздрагивать, словно он провалился в змеиную нору и в любую секунду может лишиться жизни. Ещё тяжелее было видеть разочарование в глазах студентов других факультетов, некоторые, особенно гриффиндорцы, смотрели на него так, словно он предал их, хотя на самом деле Гарри никогда не делал ничего предосудительного. Никогда не старался вести себя как-то иначе по отношению к другим факультетам или магглорожденным, но почему-то серо-зеленые цвета его факультета действовали на окружающих как позорное клеймо. Эти осуждение и разочарование давили на него словно толща воды. Поттер никогда не любил повышенное внимание к своей персоне, но когда оно имело негативный окрас, это становилось совсем невыносимо. Наверное, он бы чувствовал себя изгоем, если бы не Том. В присутствии лучшего друга Гарри переставал замечать чужие взгляды и сплетни. Они просто не имели значения, и тогда он мог продолжать жить, назло всем.

И слизеринцы, и сам Поттер прекрасно понимали, что он совершенно на них не похож, в нём было слишком много от гриффиндорцев. В отличие от Тома, который слился с чистокровными аристократами наподобие хамелеона, в одно мгновение став одним из них и, что было гораздо сложнее, заставив их самих в это поверить, Поттер никогда не отличался ни хладнокровностью, ни сдержанностью, ни воспитанием. Ему плохо давались светские манеры, и он искренне не понимал многих убеждений витающих среди его сокурсников. При желании он, конечно, смог бы набраться этих чопорных замороженных замашек, которыми грешили все его сокурсники, но каждый раз примеряя на себя маску аристократа, он чувствовал себя полным идиотом. Хуже всего, что и поведение сокурсников начинало казаться ему необычайно глупым, что он открыто им демонстрировал, приводя поголовно всех слизеринцев в полный ступор, а иногда и в откровенную ярость. Он даже первое время переживал по этому поводу, пока не понял, что вообще-то ему просто плевать на их мнение. Именно с этим пониманием пришло определенное спокойствие, которое позволило мальчику, наконец, освоиться на своем факультете и перестать видеть в каждом потенциального врага. «Если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней», — эта мысль перекрыла собой почти все его страхи и неуверенность, и дала Поттеру возможность взглянуть на слизеринцев с точки зрения беспристрастного наблюдателя, оценить их без вмешательства навязанных обществом стереотипов и собственных предубеждений. Результат оказался…интересным.

За бронёй социального статуса и шелухой из продиктованных кем-то (скорее всего родителями) принципов, скрывались обычные люди, со своими плюсами и минусами, слабостями и пороками. То, что они выросли в другом мире, которого до одиннадцати лет Гарри не знал и до сих пор не очень-то понимал, не меняло того, что они мало от него отличались.

Все они были такими же пленниками чужого мнения, как и он, и они так же старались «соответствовать» каким-то общепризнанным стандартам. Возможно, через несколько лет некоторые превратятся в послушных зомби без собственного мнения, без возможности самостоятельно оценивать что-либо или кого-либо, и этих волшебников ему придется опасаться, если конечно он к этому времени не успеет что-нибудь предпринять во избежание подобного сценария. Но были среди его однокурсников и те, кто в будущем останутся индивидуальными единицами, с которыми возможно вести конструктивный диалог без опасений, что они будут просто тупо следовать приказам. Впрочем, таких далеко идущих планов Гарри не строил.

По правде сказать, все эти мысли жили на задворках его сознания, являя собой некую несформировавшуюся массу, которая могла когда-нибудь стать полноценным пониманием ситуации. Всё это было скорее предчувствием и интуицией, нежели аргументированными логическими доводами. Возможно, если бы он поставил своей целью вербовку союзников и приобретение связей в самом меркантильном и циничном понимании этого слова, тогда он, вероятно, ухватился бы за эти свои «предчувствия», стараясь оценить каждого потенциального сторонника в грядущей войне. Но Гарри не интересовала война, и он ни разу не задумался ни о друзьях, ни о врагах, его интересовали люди, а не та выгода, которую можно из них извлечь. Хотя, по сути, его интересовали даже не сами люди, а его собственное место среди них. Наблюдая за своими слизеринскими сокурсниками, мальчик быстро понял, что нейтралитет в его случае — лучшая позиция. Он не выказывал интереса ни к одной из сторон, позиционируя себя как самого обыкновенного ученика, которого не интересуют ни война, ни межфакультетские распри. И подобный подход неплохо действовал, по крайней мере, многие слизеринцы, последовав его примеру, «забыли» о том, чем именно он прославился, и предпочли общение с Гарри Поттером, а не Мальчиком-Который-Выжил, что вполне устраивало обе стороны. Те студенты, кто не разделял это установившееся равновесие, предпочитали просто смириться с положением вещей и на всякий случай следить, чтобы мальчишка Поттер не осрамил факультет своими гриффиндорскими выходками. Они и сами не поняли, почему к концу года понятие «насторожено наблюдать» вдруг сменилось на «дотошно опекать», но многие старшекурсники негласно и ненавязчиво взяли Поттера под свое крыло, решив, что раз они не могут изменить его происхождение и историю, то, по крайней мере, попытаются воспитать из него порядочного слизеринца. Кто знает, вдруг однажды мальчик, который выжил, предпочтет львам змей? Сам Гарри на подобное поведение старшекурсников внимания не обращал, потому что никто не навязывал ему своё мнение, лишь приглядывал из осторожности и любопытства.

23
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело