Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник) - Башибузук Александр - Страница 25

К обеду я твердо зазубрил несколько фраз на латинском языке. Не так все трудно, как мне сначала показалось. Сомневаюсь, что обычные монахи виртуозно знают латынь. Тук, к примеру, может шпарить на этом языке, не останавливаясь, достаточно долго, только вот большую часть декламируемого им текста он сам не понимает. Заучил наизусть, и все. А он еще как раз из продвинутой части монасей. Так что мне десятка фраз с головой хватит… надеюсь.

Проголодались и решили перекусить на живописной полянке, заросшей травой; углубились мы в лес достаточно далеко, и осторожничать нужды не было.

Тук выложил на скатерть мясо, хлеб, сыр и снял притороченный к седлу бочонок с сидром. Гостинцы из приюта. Пока я беззаботно дрых, мой верный слуга обеспечивал нас провиантом. Говорит – не крал, и я ему верю: слышал, как приор распоряжался обеспечить нас провизией. Еда, кстати, отличного качества. Хлеб так еще даже теплый. А сыр… В сыр я влюбился раз и навсегда. Подарок с небес, а не сыр.

– Тук.

– Да, ваша милость.

– Вот зачем ты мне служишь?

– Как «зачем»? – Шотландец чуть не подавился куском хлеба.

– Все, вопрос снимается… – М-да, ляпнул, не подумав.

Судьба у него такая… Карма…

– Ладно, другой вопрос: а… забудь. Нет вопросов. Возьми лучше карту и глянь, в какую нам сторону ехать. Так, чтобы на армию Паука не наткнуться.

Сам взял кубок с сидром и откинулся спиной на ствол дубка.

Еда есть, деньги тоже, с оружием все в порядке. План… по крайней мере, руководство к действию – тоже имеется. Погоня, по идее, уже нас проскочила и перекрывает пути на Ош и Кондом… Вот же средневековые гасконцы затейники: так назвать город, без всяких на то оснований… Насколько мне известно, данный городок к знаменитому резиновому изделию не имеет ни малейшего отношения.

Так вот, погоня нас должна потерять – если она, конечно, была. Послушник-то на самом деле мог и по девкам сорваться.

– Тук, ты карту посмотрел?

– А что мне ее смотреть, ваша милость, я и без нее вас выведу. Придется только большой крюк сделать.

– Это ничего. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.

– А если горка небольшая? – попытался возразить мне Тук.

– Вот не перечь мне, собака. Сказал так – значит, так, а ни в коем случае не этак. Запомни две прописные истины. Хозяин всегда прав, а если он не прав – то это тебе показалось. Понятно?

– Конечно…

Неожиданно, примерно в полукилометре от нас на запад, раздался трубный голос рога, проревевшего какой-то осмысленный мотив.

– Что за… – Я прислушался – и практически на грани слышимости различил заливистый лай собак.

– Не знаю, ваша милость. – Тук вскочил и стал запихивать в сумки остатки еды. – Возможно, просто охота.

Охота? Что-то сильно масштабная… черт… если они движутся в нашу сторону, то выжмут нас прямо на армию Паука.

– Надо туда… – Тук привязал сумки и вскочил на коня. – Так мы проскочим между ними и Лектуром…

– Если повезет, проскочим, – добавил я и обругал себя последними словами за излишний оптимизм.

Твою же мать… собаками меня еще никогда не травили.

Взяли невысокий темп, не хотелось коней загонять, лес стал гуще, и можно запросто вылететь из седла, наткнувшись на сук.

Черт… неужели это за нами охотятся? Не может быть… разве… разве что приора уже допрашивают с пристрастием искусные палачи, и он соловьем заливается с «испанскими сапогами» на обеих ногах. Не верю я в безграничную человеческую стойкость, под пытками разговорится любой, даже самый крепкий. Твою же кобылу в трещину… и у Тука не поинтересуешься о вероятности такого сценария. Нет, скорее всего, нет. Доминиканец же говорил, что плевал с высокой башни на Луи. А вообще – хрен его знает…

Проскакали пару километров, лай собак стал ближе, чертовы твари как привязанные тянулись за нами.

Роден ровно скакал, не высказывая никакой усталости; мне показалось, даже с удовольствием.

Тук на своем Роланде тоже не отставал, да и вьючные лошадки бойко перебирали ногами.

Собаки периодически азартно взлаивали, перекликаясь между собой. В рог же трубили все еще далеко.

Выскочили на неширокую мелкую речушку и сотню метров проскакали прямо по воде, сбивая след…

Бесполезно.

Совсем рядом, яростно захлебываясь, залаяли собаки, я собрался пришпорить Родена, но пошел такой бурелом, что продвигаться дальше можно было только шагом. Твою же мать! Приехали…

– Тук, загоняй лошадей вон к тем выворотням, – я ткнул рукой в сторону завала из деревьев, – да привяжи их покрепче.

Завал образовался у подножия довольно высокого холма, один склон которого осыпался, образуя обрыв, и кони там были надежно прикрыты. Почти со всех сторон.

Сам соскочил с седла, вытащил арбалет из кобуры и перекинул через плечо перевязь с тулом. Потом привязал Родена. Снял щит, доставшийся мне в наследство от покойного племянника Исаака вместе с трофейным шлемом. И побежал к поваленному громадному дубу, перекрывающему путь к нам.

Тук через мгновение оказался рядом со мной и принялся, яростно крутя воротом, взводить арбалет.

– Ну что, скотт, похоже, мы добегались?

– Это они добегались! – Тук весело сверкнул глазами и, увидев, что я тоже взвожу арбалет, посоветовал: – Чуть ниже берите, ваша милость, стрела при выстреле подскакивает.

Они добегались? Спорное суждение… похоже, как раз мы. Вложил стрелу в желоб и попробовал прицелиться… Нет, придется, если выживу, произвести небольшую революцию в оружейном деле. Куда это годится – ни прицела, ни приклада?.. Сука! Целиться приходится по верхней грани наконечника. Спасибо хоть арбалет тяжеленный, подрагивание рук от волнения на прицеливании не сказывается.

С треском смялись кусты, и на полянку выскочили две хрипящие собаки. Взрыли лапами опавшую листву, притормаживая и высматривая добычу… Твою же душу богу в качель… Это «баскервили» какие-то. Телята с клыками…

Гладкошерстные, странного шоколадного окраса широкомордые собаки. Я даже не знаю, какую аналогию с современными породами провести: скорее всего, помесь дога с мастино. В надетых на них кольчужных нагрудниках одним только своим видом они наводили ужас…

Тренькнул арбалет Тука. Пес справа, получив болт прямо в морду, покатился по земле.

Я тоже почти наугад прицелился и даванул на спуск. Щелкнуло, арбалет довольно сильно дернулся, и болт… Болт, благополучно миновав цель, улетел в чашу…

Клятый пес сориентировался и рванул вперед. Я схватился за эспаду, но меня опередил Тук. Перескочив через бревно, шотландец поймал острием глефы собаку, упер древко в землю и перебросил ее через себя, потом со всего размаху несколько раз рубанул по хрипящей и визжащей туше. Ткнул острием, добивая пса, и издал победный клич…

– Назад, придурок!.. – заорал я и увидел, как еще два пса вылетели на поляну… ну вот и моя очередь геройствовать пришла. Перескочил через бревно, прямым выпадом вбил клинок в раззявленную пасть и покатился по земле, выпустив эспаду из рук, сбитый с ног вторым псом…

Обдало зловонием из смрадной пасти, зубы проскрежетали по горжету, долбаный пес целился в горло…

– Fu… nelsya! Nasad, skotina, fu!.. – заорал я с испуга и, ударив одоспешенным локтем пса по морде, умудрился скинуть его с себя. Потом на выдохе всадил дагу ему в пузо.

Одновременно с моим ударом Тук глефой развалил собаку почти пополам…

– Давай назад… – Уперев ногу в собачью морду, я вытащил эспаду, ринулся обратно за бревно и заорал Туку: – Заряжай арбалет, ne tormosi…

– Слушаюсь, ваша милость…

– Долбаная тварь… – Утер собачью слюну с лица. – Фу… мерзость…

Протрубил рог, и на поляну выскочили несколько всадников.

Первого сразу снесло с седла выстрелом шотландца: он, в отличие от меня, бил пока без промаха.

Я же опять безобразно промазал.

Оставшиеся в седлах всадники смешались, попытались развернуть лошадей, и… Тук еще раз удивил меня. Шотландец вскочил и метнул глефу как копье, выбив второго всадника. Глефа вонзилась тому в поясницу.