Тень и кость - Бардуго Ли - Страница 12

– Он тебя не получит, – тихо пропел мужчина. – Ему не достанется ведьма. И сила тоже. – Затем поднял нож выше и закричал: – Скирден Фьерда!

Клинок скользнул вниз сияющей дугой. Я отвернулась, в ужасе зажмурив глаза, и в этот момент мельком увидела, как Дарклинг рассек воздух рукой. Раздался еще один громоподобный звук, а затем… ничего.

Несмело приоткрыв глаза, я увидела представший передо мной ужас. Я открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Мужчину надо мной разрезало на две части. Его голова, правое плечо и рука лежали на земле, бледная ладонь все еще сжимала нож. Остальная часть с мгновение качалась надо мной, темная струйка дыма рассеивалась в воздухе рядом с раной, идущей вдоль его разорванного туловища. Затем его останки упали.

Я обрела голос и закричала. Стала отползать назад, подальше от изуродованного тела, не в состоянии подняться, не в состоянии отвернуться от этого жуткого зрелища. Мое тело била неуемная дрожь.

Дарклинг поднялся на холм и склонился передо мной, закрывая вид на труп.

– Посмотри на меня, – скомандовал он.

Я пыталась сфокусироваться на его лице, но все, что я видела, это растерзанное тело ассасина, как его кровь стекала на влажную листву.

– Что… что ты с ним сделал? – спросила я дрожащим голосом.

– То, что должен был. Ты можешь встать?

Я слабо кивнула. Он взял меня за руку и помог подняться. Когда мой взгляд вернулся к трупу, парень взял меня за подбородок и повернул к себе.

– На меня, – приказал он.

Я кивнула и попыталась смотреть лишь на него, пока Дарклинг вел меня вниз по склону, раздавая приказы своим воинам.

– Расчистите дорогу. Мне нужны двадцать всадников.

– А девчонка? – спросил Иван.

– Поедет со мной.

Он оставил меня рядом со своим конем и пошел совещаться с Иваном и его капитанами. Я с облегчением обнаружила среди них Федора, хватающегося за рану на руке, но в остальном выглядящего невредимым. Похлопав коня по взмыленному боку, я вдохнула чистый запах кожаного седла, пытаясь успокоить сердце и игнорировать то, что лежало позади меня на склоне.

Через пару минут я наблюдала, как солдаты и гриши седлают своих коней. Несколько бойцов закончили расчищать дорогу, и часть из них собрались ехать в потрепанном экипаже.

– Приманка, – сказал Дарклинг, возникая рядом со мной. – Мы отправимся по южной дороге. Так мы должны были поступить с самого начала.

– Значит, даже ты делаешь ошибки, – сказала я, не подумав. Он замер, натягивая перчатки, и я нервно сжала губы. – Я не хотела…

– Конечно, я делаю ошибки, – его рот скривился в полуулыбке. – Просто нечасто.

Он накинул капюшон и подставил мне руку, чтобы помочь забраться на коня. С мгновение я мешкала. Он стоял передо мной: темный всадник, окутанный в черное, его лицо пряталось в тени. Воспоминание о расчлененном мужчине вспыхнуло в моей голове, и желудок скрутило. Будто прочитав мои мысли, он повторил:

– Я сделал то, что должен был, Алина.

Я знала это. Он спас мне жизнь. Да и какой выбор у меня был? Я взяла его за руку и позволила Дарклингу помочь мне усесться в седло.

Он скользнул позади меня и пустил коня рысью. Покидая долину, я чувствовала неподдельность происходящего со мной.

– Ты дрожишь, – проговорил он.

– Я не привыкла к тому, что люди пытаются меня убить.

– Серьезно? Я такое уже почти не замечаю.

Я обернулась на него. След улыбки все еще не стерся с его лица, но мне показалось, что Дарклинг не шутил. Я отвернулась и сказала:

– И я только что видела, как человека разорвало пополам.

Мой голос звучал спокойно, но я не могла скрыть тот факт, что все еще дрожу. Парень переложил поводья в одну руку и снял перчатку с другой. Я замерла, почувствовав, как он скользнул ладонью под мои волосы и остановился на затылке.

Мое удивление сменилось умиротворением, когда меня наполнила знакомая сила и уверенность. Держа мою голову одной рукой, Дарклинг пустил лошадь галопом. Я закрыла глаза и попыталась не думать ни о чем. Вскоре, несмотря на скорость, несмотря на ужасы этого дня, я погрузилась в беспокойный сон.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я чувствовала лишь дискомфорт и усталость. Мы держались подальше от Ви, проезжая по проселочным дорогам и узким охотничьим тропкам, и двигались так быстро, как только позволял рельеф местности.

Потерявшись в ориентирах, я гадала, как далеко мы заехали. После первого дня мы с Дарклингом ехали порознь, но я обнаружила, что всегда знаю, где он в колонне всадников. Он не сказал мне больше ни слова, и по прошествии какого-то времени я стала беспокоиться, что чем-то его обидела. (Хотя, учитывая, как мало я сама говорила, сомневаюсь, что мне это удалось.) Периодически я ловила его на том, что он смотрит на меня – взгляд был холодным и непроницаемым.

Я никогда не была хорошей наездницей, и темп езды Дарклинга напомнил об этом. Неважно, каким боком я устраивалась в седле, все равно какая-то часть тела болела.

Я безучастно наблюдала за подергивающимися ушами моей лошади и пыталась не думать о гудящих ногах или о боли в пояснице. На пятую ночь, когда мы остановились, чтобы разбить лагерь на заброшенной ферме, я хотела быстро спрыгнуть с лошади, но у меня все так затекло, что получилось только сползти с нее. Я поблагодарила солдата, который приглядывал за моей кобылкой, и медленно поплелась вниз по склону на тихий звук ручья.

Я присела на дрожащих ногах на берег и омыла руки и лицо холодной водой. За последние пару дней погода изменилась: осеннее небо сменило ярко-голубой цвет на угрюмый серый. Солдаты считали, что мы доберемся до Ос Альты до наступления первых ночных заморозков. А что потом? Что со мной случится, когда мы окажемся в Малом дворце? Что случится, когда я не смогу сделать то, чего они от меня хотят? Разочаровывать короля было не самым мудрым решением. Или Дарклинга. Я сомневалась, что они просто похлопают меня по плечу и отправят обратно в полк.

Я гадала, был ли Мал все еще в Крибирске. Если раны зажили, его могли отправить обратно на переправу через Каньон или на какое-нибудь другое задание. Я вспомнила его лицо, скрывающееся в толпе в палатке гришей. Нам даже не выдалось шанса попрощаться.

В сгущающихся сумерках я потянулась, разминая руки и спину, и попыталась оправиться от чувства уныния, медленно окутывающего меня изнутри.

«Это, наверное, к лучшему, – твердила я себе. В любом случае, как бы я попрощалась с Малом? – Спасибо, что был моим лучшим другом и делал мою жизнь выносимой. О, и прости, но я уже давно в тебя влюблена. Обязательно напиши мне!»

– Чему ты улыбаешься?

Я обернулась, вглядываясь в темноту. Казалось, что голос Дарклинга сочился из теней. Он прошел к ручью и присел на берегу, чтобы сполоснуть лицо и темные волосы.

– Ну? – спросил он, поднимая голову.

– Над собой смеюсь, – призналась я.

– Ты настолько смешная?

– До уморы.

Дарклинг рассматривал меня в сумеречном свете. Появилось тревожное ощущение, что меня изучают. Если не брать в расчет его немного запылившийся кафтан, не похоже, чтобы наша небольшая прогулка хоть как-то повлияла на него. Моя кожа зачесалась от стыда, когда я вспомнила о своем рваном кафтане не по размеру, о грязных волосах и о синяке, который оставил на моей щеке фьерданский ассасин. Может, глядя на меня, он жалел о своем решении? Думал, что совершил еще одну из своих редких ошибок?

– Я не гриш, – выпалила я.

– Доказательства свидетельствуют об обратном, – сказал он с легкой обеспокоенностью. – Почему ты так уверена?

– Да ты посмотри на меня!

– Смотрю.

– Я, по-твоему, похожа на гриша?

Гриши были прекрасными. У них не было проблем с кожей, тусклых каштановых волос или тощих рук.

Он покачал головой и встал.

– Ты ничего не понимаешь, – сказал он и начал подниматься по холму.

– Может, ты мне объяснишь?