Завоевание полюсов - Пименова Эмилия Кирилловна - Страница 9

Как ни казалась бесконечной зима, а весна все же наступила, и полярная природа стала оживляться. В половине мая путешественники покинули свою зимовку и дошли на юго-восток. Они блуждали больше месяца в царстве льдов, не видя ему конца, и положение их было тем более опасное, что оба хронометра (точные часы) у них испортились, вследствие чего они лишены были возможности определять свое местонахождение. Еще более страшной опасности подверглись они, когда оба каяка, содержавшие все их снаряжение, вдруг оторвались от берега и доплыли, подхваченные ветром. Не раздумывая ни минуты, Нансен, прямо в одежде, бросился в ледяную воду и поплыл за каяками. С нечеловеческими усилиями ему удалось все- таки догнать каяки, кое-как закинуть на каяк одну ногу и с величайшим трудом влезть в него.

В другой раз огромный морж напал на каяк Нансена и бивнем пробил борт. Пришлось высадиться на берег, чтобы починить испорченный каяк. Они переночевали на этом берегу, а утром Нансен вдруг услышал отдаленный лай собаки. Иогансен подумал, что это ему почудилось, но Нансен все же решил отправиться на лыжах в ту сторону, откуда ему донесся лай, и действительно увидал собачьи следы, а подвигаясь дальше, ясно услыхал лай собаки и голос человека. Так произошла неожиданная и достопамятная встреча двух путешественников, норвежского — Нансена и английского полярного исследователя Джексона, который провел две зимы со своей экспедицией на земле Франца-Иосифа и собирался провести еще третью зиму.

Вот как рассказывает Нансен об этой встрече, которая спасла Нансена и его товарища:

«В сильном волнении я пошел по следам собачьих лап и через несколько минут услыхал лай собаки и голос человека. Как забилось мое сердце при этих звуках! Ничего не видя вокруг, не помня себя, я несся на лыжах между глыбами льда и скоро заметил живое существо, которое подвигалось ко мне. Это была собака, но за нею было другое живое существо — это был человек!..

Мы быстро приближались друг к другу. Я махнул шапкой, он сделал то же. Кто мог это быть? Англичанин или норвежец? Он заговорил с собакой, и я стал прислушиваться. Он говорил по-английски, и я узнал Джексона, которого видел когда-то.

Я снял шапку, и мы протянули руки, сердечно приветствуя друг друга. Над нами было туманное небо, под нашими ногами бугристый лед, а вдали виднелась земля. Всюду лед, глетчеры и туман. С одной стороны цивилизованный европеец, в изящном английском костюме и высоких резиновых сапогах, тщательно выбритый и причесанный, а с другой — какой-то дикарь, одетый в лохмотья, весь грязный от жира и сажи. Ни один человек в мире не мог бы узнать, кто это был?

— Душевно рад вас видеть! — проговорил Джексон.

— Благодарю. И я также, — ответил я.

— Есть у вас здесь корабль?

— Нет. Мой корабль не здесь.

— А сколько вас?

— Со мной один товарищ. Он там, за льдинами.

Я был убежден, что Джексон узнал меня или догадывается, кто я. Я не думал, что совсем незнакомый человек может быть принят с таким радушием. Но вдруг Джексон остановился, пристально посмотрел мне в лицо и быстро спросил:

— Да вы не Нансен ли?

— Да, это я.

— Боже мой, какая радость!

Джексон схватил мою руку и стал трясти ее изо всех сил. Его лицо выражало бесконечное удовольствие, вызванное этой встречей.

— Куда же вы теперь идете? — спросил он.

— Я оставил „Фрам“ под 84° с. ш., после двухлетнего плавания на нем, и дошел только до 86°. Оттуда я повернул к земле Франца-Иосифа».

Разговаривая, Джексон и Нансен подошли к хижине, грубо сколоченной из бревен. Это была станция Джексона на мысе Флора. Джексон представил Нансена членам английской экспедиции. Все радушно приветствовали его и его товарища Иогансена. Вскоре путешественники смыли с себя всю грязь, переменили свои лохмотья и снова приобрели вид цивилизованных людей. Они с трудом верили, что их голодная жизнь кончилась и что им больше не угрожает гибель в полярной пустыне.

Когда пришел к месту зимовки Джексона корабль, то все путешественники отправились на нем в обратный путь в Европу.

Через неделю по возвращении Нансена на родину благополучно вернулся и его корабль «Фрам», которому удалось проложить себе дорогу в открытое море сквозь 300 километров сплошного льда.

Отважное путешествие Нансена и верность его расчетов возбудили, конечно, огромный интерес к полярным исследованиям. Возникали новые планы достижения полюса, и так как проникнуть к Северному полюсу на судне и пешком по льду было необыкновенно трудно, то явилась мысль воспользоваться воздушным шаром, как средством передвижения. Один из участников американской экспедиции на корабле «Полярис» тоже предлагал проект одновременного отправления к полюсу с разных пунктов на воздушных шарах. Но все такие проекты не вызывали к себе серьезного отношения, пока шведский инженер Андре не высказался в пользу такого плана, считая его вполне осуществимым. Андре был членом шведской международной полярной станции и не раз летал на воздушном шаре с научной целью. Он перелетал через Балтийское море. Андре был специалистом в области воздухоплавания, и поэтому многие ученые исследователи заинтересовались его проектом. По его указаниям был построен воздушный шар, имевший около двадцати метров в поперечнике. Шар должен был поднять Андре и его двух спутников, Стриндберга и Френкеля, а также все необходимые инструменты, лодки, сани и съестные припасы, заготовленные на четыре месяца. Андре рассчитывал сделать шар, управляемый при помощи трех гайдропов (канатов).

Шар был привезен на Шпицберген для того, чтобы находиться ближе к цели, и 11 июля 1897 года Андре привел в исполнение свой проект. Но два гайдропа почему-то были оставлены в последнюю минуту. Шар. освобожденный от привязи, понесся к северу и скоро скрылся за горизонтом. С этого момента отважные путешественники исчезли навсегда…

Путешественники взяли с собой почтовых голубей, но только один из них, выпущенный через два дня после подъема шара, достиг цели. Он был пойман только на пятый день, письмо посланное с ним было следующего содержания.

«13 июля, 12 часов дня, 82°2′ сев. широты, 15°5′ восточной долготы. Быстро двигаемся на восток. 10°. Все благополучно. Это моя третья голубиная почта. Андре».

После этого прошло почти два года без всяких известий, пока, наконец, в 1899 году к северному берегу Исландии не прибило плавучий буй, сброшенный в день подъема. В этом буе находился план пройденного воздушным шаром пути и следующая записка: «Пловучий буй № 7. Брошен из шара Андре 11 июля 1897 г. в 10 часов 55 минут вечера по среднему гринвичскому времени, под 82° с. ш. 25° з. д. Мы летим на высоте 600 метров. Все благополучно. Андре. Стриндберг. Френкель».

С тех пор в разное время было выловлено еще 5 буев. Последний из них был найден осенью 1912 года плавающим в воде у Шпицбергена. Все эти буи были пусты и не были закрыты; поэтому невозможно было установить, заключали ли они в себе какие-нибудь сообщения или были сброшены в море как балласт, чтобы облегчить падающий шар. Можно предположить, что шар был подхвачен сильной бурей, которую отметили также и на Шпицбергене, и был отнесен ураганом к северо-восточному берегу Гренландии. Буря продолжалась пять дней, и, вероятно, за это время шар покрылся слоем льда и снега и постепенно стал снижаться, так как не мог уже больше держаться в воздухе. Где погиб Андре со своими спутниками, так и не удалось определить до сих пор. Все спасательные экспедиции, отправленные для разыскания следов несчастных воздухоплавателей, не привели ни к каким результатам. Только одна из экспедиций нашла на земле Франца-Иосифа металлический цилиндр с воздушного шара Андре, что вызвало предположение о гибели шара на земле Франца-Иосифа.

Несчастный исход экспедиции Андре не мог, конечно, поощрять к повторению подобных попыток. Однако успехи воздухоплавания в последние годы побудили все таки американского журналиста Велльмана, уже совершившего несколько полярных путешествий и побывавшего на земле Франца-Иосифа, попытаться в 1907 году отправиться на дирижабле также со Шпицбергена к Северному полюсу. Но эта вторая попытка перелета на полюс сразу потерпела неудачу. Вскоре после подъема поднялась буря, и дирижабль отбросило в глубь архипелага. По счастью, все обошлось без человеческих жертв. Но мысль о том, что хорошо управляемый дирижабль, способный развить значительную скорость, может быть наиболее быстрым и безопасным способом передвижения к полюсу, все же не была оставлена, и многие ученые специалисты высказывались за возможность осуществления подобного путешествия. Между прочим, знаменитый путешественник Амундсен, открывший Южный полюс, занялся разработкой плана перелета через Северный полюс на аэроплане. Весьма тщательная подготовка этого предприятия дозволяла надеяться, что оно увенчается успехом, но неблагоприятные условия погоды помешали его выполнению, хотя Амундсен и возобновил свою попытку летом 1924 г.