Лабутены для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 20

«Надо же! Вчера такого не было, а сегодня аншлаг. Наверное, пик сезона!»

Кто-то из посетителей кафе вскинул фотоаппарат и сфотографировал фасад отеля, и тут же еще двое подняли свои камеры, и еще…

«Туристы, новый заезд», – решила она.

Удобно расположившись за столиком, она налила кофе, добавила немного сливок, намазала на круассан масло. Круассан был настолько воздушный, что сжимался между пальцами так, что они соприкасались. А стоило отпустить – и он вновь возвращался к прежнему состоянию. Наслаждаясь настоящим французским завтраком – вторым в ее жизни, она заглянула в газету.

«Русская туристка спасает сына одной из богатейших женщин Лазурного Берега», – прочитала она.

Вот те на! Толстая тетка на общем пляже, ну никак не тянула на богачку! Круассан Кира дожевывала, удивленно распахнув глаза. Отхлебнула кофе, взяла другую газету. На первой странице красовалась фотография, на которой она – обессиленная, мокрая, покидает пляж в сопровождении Андрея. Кто успел сделать снимок?! Когда?!

Крупный заголовок гласил: «Гостья отеля «Маджестик» спасла мальчика и мужчину». И чуть ниже более мелким шрифтом: «Один из тонувших – сын богатейшей жительницы Ниццы».

Да что они, с ума посходили? Или журналисты что-то путают, или эта толстуха – сумасшедшая миллионерша, которая тщательно маскируется…

К статье прилагались еще несколько снимков: спасенного мальчика, его толстой мамы, Андрея, запечатленного, судя по костюму, на светском приеме – и какой-то пожилой дамы в бриллиантовом колье. Фото дамы и Андрея были повернуты вполоборота друг к другу – так что создавалось впечатление, будто они вступают в некий диалог. Но даже без этой редакторской уловки было видно, что эти двое связаны друг с другом кровными узами! Получается, это Андрей – сын миллионерши, а не малыш! И что она его спасла, а не наоборот!

– Обалдеть! – выдохнула Кира, покрутив головой. – Что хотят, то и пишут. Хоть бы разобрались вначале!

Она налила из блестящего кофейника еще кофе, надкусила следующий круассан, одновременно просматривая по диагонали описание происшествия. Андрей, оказывается, плавал в костюме не потому, что не успел раздеться, как он сам объяснял – просто свалился с яхты своей матери. Той самой, неподалеку от которой Кира плавала.

«Как можно свалиться с яхты?» – недоумевала она. Впрочем, журналист тут же прояснил ситуацию со своей колокольни:

«Андрей Войтов – сын застреленного в Москве олигарха Максима Войтова, унаследовал его бизнес, хотя с развитием его испытывает определенные трудности. С матерью у него довольно сложные отношения… И есть версия, впрочем, ничем пока не подтвержденная, что Андрей Войтов был сброшен с борта «Бегущей по волнам» в результате очередного скандала с madamme Voitoff…»

– Что хотят, то и пишут! – повторила Кира. – Но Андрей тоже хорош – про богатую маму ни слова! Может, думает, что я охотница за миллионами? Хотя все основания для этого есть, вот Наташка – как раз пример такой охотницы! Но где он?

Андрей вскоре вернулся. В одной руке его был роскошный букет, в другой конверт, увенчанный пышным бантом.

Кира как раз доедала третий круассан. То ли от интенсивных ночных утех, то ли от прочитанных новостей, у нее проснулся зверский аппетит. Сопроводив взглядом букет, положенный на столик возле кофейника, благодарно кивнула.

– Это тебе!

– Угу, – только и проговорила она с набитым ртом.

Заметив скомканные газеты, небрежно брошенные на пол, Андрей усмехнулся.

– Вот это в развитие темы, – он положил конверт перед Кирой. – Вручили на ресепшен. Думаю, там письмо благодарности от отеля. А также администрация с радостью сообщила, что в знак особой симпатии продлевает ваше проживание в отеле на три дня без оплаты, с пожеланием провести лучший отдых в вашей жизни.

– Лучший отдых в моей жизни уже состоялся, – улыбнулась она, прижимаясь к нему плечом. – Он же, правда, и первый, по большому счету… если не считать поездку в Анапу на третьем курсе… Но мне, кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Можешь рассказать об этом журналистам. Их внизу несколько десятков!

– Журналисты меня мало интересуют…

Кира снова, уже не так явно, присматривалась к Андрею: теперь, когда он знает, что она знает, что он наследник миллионов, – переменится ли что-нибудь в его поведении? Но все было по-прежнему. Естественные манеры, открытый взгляд, ровный тон… Похоже, Андрей Войтов был не только богатым, но еще и порядочным человеком.

«Может, не нужно сразу влюбляться?» – одернула она себя и вздохнула, едва не произнеся вслух: «Поздно!»

– …почему они пишут все, что придет в голову? Неужели нельзя их прогнать?

– Вряд ли! Они буквально осаждают отель. Я просил управляющего призвать их к порядку, но он только развел руками – свобода слова! Да и то, что он может? Разве что напомнить им о правилах приличия. Но желтая пресса и правила приличия… сама понимаешь…

– Ага, понимаю! – Кира кивнула. – Ну что, пойдем на пляж?

– Пойдем. Только просто так они нас не выпустят. Придется тебе с ними поговорить.

– Поговорить? О чем?

– Рассказать, как ты нас спасала. Как гребла из последних сил, а я хрипел: «Только не бросай!» – и цеплялся за разные места…

– Андрей!

– Ну, нельзя огорчать прессу. Люди с утра там сидят, кофе обпились уже. Я, кстати, свое отработал. Успокоил общественность: мол, меня никто с яхты не сбрасывал.

– И?

– И все, сказал «ноу комментс», и был таков.

– Ну вот, все оставил разгребать хрупкую наивную девушку.

– Не хотел отбирать у тебя хлеб. Да и забыл я, по правде говоря, как дело было, – сказал он, подходя к Кире и схватив ее в охапку. – Нужно бы вспомнить, как ты меня спасала… А главное – как и за что я хватался…

Через час, сходив в душ, Кира вышла к Андрею в полной боевой готовности: макияж, оранжевая маечка, джинсы, босоножки на шпильке.

– Да, – протянул Андрей. – Вот это я понимаю, улов… Вот это, я понимаю, дары моря…

– Сходишь со мной? – попросила Кира. – Я буду волноваться…

– Схожу! – кивнул Андрей.

Ницца, наши дни

Стоило Кире с Андреем выйти из лифта, наперерез им, подчеркнуто доброжелательно улыбаясь, и включая на ходу диктофоны, целеустремленно направились молодой длинноволосый парень в рваных джинсах и гавайской рубашке, и коротко стриженная рыжая девушка в такой же одежде, туфлях на низком каблуке и с фигурой «унисекс».

– Вы прибыли на бал?

– Вы женаты?

Следом за ними выдвинулись три фотокорреспондента, семеня по холлу зигзагами в поисках выгодного ракурса, и поблескивая на ходу объективами.

Защелкали затворы, вспыхнули блицы, но Кира, не обращая внимания, шла к выходу. Когда она появилась на ступенях, ее сразу окружили человек десять пишущей братии, от уличного кафе бежали еще столько же. Вопросы посыпались, как пистолетные выстрелы.

– Вы были знакомы друг с другом раньше или познакомились в Ницце?

– Какие отношения связывают вас?

– Расскажите, как вам это удалось – вытащить на берег сразу двоих, тонувшего мальчика и довольно крупного мужчину.

– Вы занимались плаванием?

Оглядев нацеленные на нее взгляды, диктофоны и фотообъективы, Кира собралась и взяла себя в руки.

– На самом деле, – начала она по-французски, но испугалась, что забудет какие-нибудь слова, собьется, и перешла на русский. – На самом деле, это господин Войтов спас меня и мальчика. Мне не хватало сил удерживать мальчика над водой. Даже не знаю, что было бы, если бы Андрей… господин Войтов не подоспел. Нам так повезло, что он оказался в море, и что он такой сильный и смелый…

Вопросы сыпались, как из рога изобилия, вдобавок повторялись, Кира отбивала их, как опытная спортсменка мячики на теннисном корте. Она ждала, когда вопросы закончатся и Акулы пера разойдутся, но похоже, это были напрасные ожидания.