Пророчество для ангела - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 77

• Предыдущая
• 77/83
• Следующая

Было немного одиноко без вечных ехидных замечаний кота, знакомой тяжести драконши на усталом плече и вдумчивого молчания великана, шагающего рядом. Но я привыкну, как всегда привыкала.

Под копыта лошади попался первый камень и вскоре они зацокали по уходящей под уклоном вверх каменной дороге, выдолбленной прямо в камне. Волосы рванул холодный ветер, за спиной остался мир зелени и лета, а на встречу шел новый холодный мир серого камня и белых снегов. Я поежилась, понимая, что ступив на тропу мы преодолели невидимый барьер, который не пускал стужу в долину и полезла в мешок за тепой курткой с таким уютным капюшоном, отделанным опушкой из меха. Коул как всегда невозмутимо и молча ехал впереди. И если раньше я на это не обращала внимания, понимая, что он занят анализом местности и всевозможных ожидающих нас угроз, готовый в любую минуту храбро встать между мной и очередной пакостью, то теперь, так как поговорить больше, кроме лошади, было не с кем, я решила его немного поизводить.

— Когда будет привал? — Я подъехала ближе, старясь заглянуть в лицо.

— Скоро.

Хм, попробуем еще раз.

— А как скоро?

— Часа через два.

Прогресс.

— А я сейчас хочу! Весь зад отбила.

На меня наконец-то взглянули, особое внимание уделив непосредственно заду, я аж покраснела.

— Хорошо, можно и сейчас. — И резко остановился, прямо посреди дороги. Выжидательно смотря на меня.

Я поежилась от ветра, сообразив, что для остановки и будущего ночлега еще надо найти укрытие.

— Так. Я передумала. Мы едем дальше!

И я гордо поскакала вперед, изо всех сил стараясь не оборачиваться. Коул мудро молчал.

Еще через пол часа у меня отмерзли ноги, руки, уши и нос. Я с ужасом смотрела на бесконечную дорогу и неизменно прямую спину моего спутника. Блин, мне б согреться. С трудом цепляя лямки мешка озябшими пальцами, подтянула его к себе и начала бурно в нем рыться, особенно заинтересовавшись склянкой с сухими тараканами, кое-как вспомнила, что они служат для сонного зелья. Бррр… Но вот на самом дне я с радостным криком нашла нужную баночку, на которой довольно коряво было выведено, что это "питие ат бурмарожиний". Подумав, я отхлебнула сразу половину и тут же, выпучив глаза, тяжело закашлялась, пытаясь схватить пламенеющими легкими хоть немного воздуха. Коул все-таки вернулся ко мне, пытаясь понять, чем я опять занимаюсь. Я без слов сунула ему в руки склянку и на пальцах объяснила, что мне срочно нужен глоток воды. Дым, внезапно поваливший из ушей и носа, молча все подтвердил. Воду мне дали, да еще и заставили выпить все до последней капли, после чего я, вся красная и полностью согревшаяся, радостно полезла лобзать спасителя, воя что-то нечленораздельное о большой и грязной любви ко всей нечисти, особенно к бывшей. В итоге впечатленный Коул попросту перекинул меня через свое седло, воспользовавшись тем, что я и двух слов о нем не могла связать, а не то, что на полноценное заклинание разориться, и так и повез дальше. Гад.

Протрезвела я уже сидя в небольшой обнаруженной уже под вечер пещерке, греясь у огня и хлебая похлебку собственного изготовления. При этом грустно смотрела на горящие под котлом куски сухого мха, растущего на большей части гор нашего королевства. Коул сидел напротив, устало прислонившись спиной к стене пещеры — толи спал, толи просто отдыхал. Я, тяжело вздохнув, пошла к уже накормленным и напоенным лошадям и достала наши плащи, устраивая две постели на ночь. Правда устраивала — это громко сказано, я их попросту бросила в места, где пол был поровнее и не столь бугристый и вежливо предложила Коулу идти спать. Он не возражал и довольно быстро уснул, устроившись у выхода из пещеры. А я еще долго ворочалась, кутаясь в теплый мех и думая о том, что завтрашний день может стать последним для меня, для Коула, и, быть может, для всего этого мира. Хотя это я, пожалуй, загнула. Ангелы наверняка подстраховались и не раз, на случай моей очередной неудачи, правда радости это предположение почему-то не принесло. Поворочавшись с час и отмораживая себе то правый бок, то левый, я плюнул на все, встала и пошла к выходу, волоча за сбой несчастный плащ. Там бесцеремонно залезла под полу плаща Коула и устроилась у него на груди, натягивая сверху и свое «одеяло» тоже. Он не шевельнулся, пока ворочалась и пыхтела, пытаясь устроиться как можно удобнее, и только потом, когда я начала проваливаться в теплый спокойный сон, он осторожно обнял и прижал к себе правой рукой, уткнувшись носом в мою спутанную шевелюру. Я улыбнулась сквозь сон и провалилась в пустоту, как обычно, без сновидений.

Утро началось с вкусного запаха жарящегося мяса. Оказывается, дядюшке Хво таки удалось засунуть в мешок Коула сковородку, пока Майка отвлекала нас обоих душещипательной беседой о пользе теплых вещей, которых припасла для нас целую гору. Кот тогда еще предлагал себя в качестве охотника, все еще надеясь, что его возьмут с собой, но я была непреклонна. Пушистику было не место там, где открывался проход в мир нечисти, так что он грустно проводил нас, махая на прощанье лапкой с порога Майиного дома.

Коул сидел неподалеку и как-то подозрительно меня рассматривал. Я нахмурилась, понимая, что вскоре от него можно будет ожидать всяких пакостей, начиная с усыпления одной довольно вредной ведьмы для ее же блага, и кончая дурацким самопожертвование опять же в мою честь. А вот фиг ему, не дождется, я ему еще устрою долгую и счастливую жизнь! И не фиг разевать рот на чужие подвиги. С этими тяжелыми мыслями я довольно быстро поедала куски жаренного мяса, запивая все это чистой ледяной водой. Видимо неподалеку был родник, или просто вода сама так охладилась за ночь.

Снаружи гулял ветер, он уже был не таким спокойным и ласковым, как вчера: с радостным воем забирался запазуху, щипал за щеки и трепал непослушные волосы. Нос тут же покраснел, и я спрятала его под воротником, стремясь натянуть капюшон чуть ли не до подбородка и с завистью глядя вслед как всегда невозмутимому Коулу. Ну, правильно, он не боится ни холода снегов, ни жара преисподней и сможет пройти там, где лучшие воины королевства полягут ни за что.

Часа два мы еще ехали на замерзших лошадях, которые с трудом переставляли ноги под напором вьюги, а потом я почувствовала, как мою замерзшую ногу то-то тянет вниз. Чуть было не бросила пульсар, но, приглядевшись, поняла, что это Коул пытается сообщить об остановке. Пришлось слазить, опираясь на него всем своим не таким уж малым весом.

— Дальше пойдем пешком, — прокричал он, уворачиваясь от первых горстей снега, набрасывающихся на нас со злобой цепных псов вьюги.

Я попыталась было спорить, но мне показали на дорогу, которая дальше в изобилии была усеяна камнями, трещинами разломов, да к тому же еще и петляла, как подстеленный заяц, суживаясь ну просто до неприличия… и я покорно начала отвязывать мешок, в который еще утром переложила наиболее важные вещи из всего того барахла, которое тянули несчастные лошадки.

Коул молча смотрел, как я пытаюсь забросить его себе на спину, а потом просто отобрал и забросил себе за плечо, рядом со своим. А у меня уже просто не было сил возражать. Дальнейшие воспоминания слились в одно белое холодное колючее пятно. Мы куда-то шли, причем меня еще и тянули вперед за руку, я прыгала, шла на цыпочках вдоль обрыва, прижимаясь спиной к шершавому граниту, создавала ледяные мосты через разломы и задерживала поминутно катящиеся на нас с вершин насыпи. Уже через час выдохлась, замерзла и перестала чувствовать ноги, а через два — не чувствовала вообще ничего и вообще ничего не хотела.

Очнулась я на полу очередной пещеры, которая была именно тем входом, который мы и искали. Коул сидел рядом и рылся среди моих склянок. Ресницы смерзлись и покрылись ледяной коркой, так что видела я нечетко и не всегда. Наконец, демон выловил какую-то особо противную бутылочку с мутно зеленым содержимым и, удовлетворенно хмыкнув, принялся ее открывать. В нос шибанул запах тухлятины и чего-то сильно напоминающего… нет, эту мысль я додумывать не стану. Приподняв мою голову он зачем-то поднес горлышко ко рту. Я закашлялась и попыталась отвернуться.

• Предыдущая
• 77/83
• Следующая