Очищение (ЛП) - Ковингтон Харольд А. - Страница 73

Встречалась коренастая, весёлая девушка-шатенка по имени Лавонн, которая была бы совсем хорошенькой, если бы не её перебитый нос. Лавонн была возраста Кики, и иногда водила вторую машину вместе с бледным и крепким юношей по имени Кевин, которого Кики посчитала её парнем. Это оказалось неверно, как она узнала позже. Кики и остальные добровольцы иногда обменивались несколькими словами в точке встречи, но у неё не было никакой возможности познакомиться с кем-нибудь из них поближе.

Потом были два больших бородатых парня, похожие на байкеров, возможно, братья, с выпуклыми мышцами и тюремными татуировками. Парни много смеялись и занимались воспитательными избиениями. Они называли себя «Предмет Один» и «Предмет Два». («Чёрт бы их побрал!» — взвыла Лэйни, услышав эти клички. — Теперь эти сукины дети оскверняют героев доктора Зюсса! Кто следующий? «Барни-динозавр»? Кики не удержалась и ответила: «Я думаю, что он и есть рота «Б», за что получила в ответ косой взгляд Лэйни.

Кики узнала в парнях тех, кто избил школьного советника на тротуаре во время их первого выхода. У Кики сложилось чёткое мнение, что хотя «Предметы» и были новичками в Добрармии, но уже имели опыт по этой части. В машине «Предмет Один» со знанием дела отметил «нательное искусство» Кики и тело под ним, давая понять, что он был бы не против продолжения их знакомства в нерабочее время.

Так как у Кики не было никакого желания ещё больше ухудшать положение, и она не была уверена, чего от неё ожидают и в качестве начинающего добровольца и полицейского осведомителя, и как нужно себя вести, она легко и ловко отклонила предложение «Предмета Один». «Предмет Один» быстро всё понял и прекратил разговор, чем произвёл на неё сильное впечатление. Какая ирония по сравнению с романтическими заблуждениями о нравах городских партизан, которые Кики восприняла из телевидения и кино! Ей пришло в голову, что, начиная с пятнадцати лет, время, проведённое ею с мятежниками, было самым долгим периодом, когда она обходилась без всякого секса.

Кики никогда не знала заранее, чем она будет заниматься на задании. Первые несколько раз на деле не было никаких убийств. Больше проводились наказания побоями белых либералов или людей, которые умудрились как-то досадить Добрармии, операции, похожие на задание в Лейк Освего. Все они, такие же стремительные и беспощадные, как и её первая, прошли гладко. Кики удивляло количество времени и усилий, затрачиваемое на предварительную подготовку таких относительно незначительных операций.

«Ты же знаешь старую поговорку плотника о двух замерах, потому что режешь только раз», — напомнил Уинго. «Вот «поплавки» могут быть морокой. Наши добровольцы попадали в беду в большинстве случаев именно во время «поплавков», когда нет времени, чтобы правильно всё подготовить. Но мы должны атаковать возможные цели там и тогда, где и когда они появляются, выводить врагов из равновесия, постоянно поражать их, не давать им покоя, никогда не позволять полицейским и агентам ФБР заканчивать очистку одного места преступления до того, как они должны перейти на другое. Всё, что мы делаем, товарищ Джоди, просто уколы. Но от тысяч мелких уколов Зверь может медленно истечь кровью».

Были и другие операции, кроме наказания побоями. Действия сельских подразделений Добрармии, таких как рота «Г» Зака Хэтфилда, за чьи яркие атаки СМИ прозвали её бойцов «Дикой стаей», позволили успешно очистить почти от всех мексиканцев и немногих чёрных большие районы северо-западной глубинки в штатах Вашингтон, Орегон, Айдахо, Монтана и Британская Колумбия. Многие метисы не останавливались, пока не добегали до Калифорнии, но некоторые добрались лишь до больших городов, и так, по крайней мере, временно действительно дали небольшой прирост поголовья небелых в ближних городках и пригородах Портленда, таких как Хиллсборо, Макминнвилл и Северный Портленд.

Тогда городские группы портлендских бригад взяли на себя задачу убедить их «свалить» с Северо-Запада полностью и навсегда. По крайней мере, половина «щекоток» Кики заключалась в поджогах или взрывах различных мест сборищ мексиканцев с ними самими или без них, или предприятий, известных использованием нелегалов, в том числе строительной площадки, склада на берегу реки и коммерческой прачечной, принадлежащей евреям и управляемой подставным боссом-китайцем с нелегальными рабочими-кули. Эти задания включали подход к цели, одну разведывательную поездку по району в поисках возможных осложнений, а затем прикрытие для предотвращения помех, пока Фред и другие добровольцы-поджигатели метали в окна зажигательные устройства.

В одном случае добрармейцы взломали переднюю дверь, установили заряды и, отъехав, подняли на воздух всё здание с помощью дистанционного взрывателя. В другой раз из закусочной, подожжённой бомбой, вывалилась толпа орущих мексиканцев, пьяных и ругающихся по-испански. Они размахивали ножами, а двое дико палили из пистолетов по улице. Уинго и двое Предметов в масках вышли из своих машин и спокойно разогнали мекскрементов короткими, скупыми очередями из автоматов.

На следующий день из новостей Кики узнала, что двое латиносов были убиты, хотя она сама и не видела, как кто-нибудь упал на землю и умер. Она сомневалось, можно ли эту операцию считать её боевым крещением. И решила, что, видимо, нельзя, ведь она сама ещё не стреляла. Ни разу Кики не заметила никаких признаков присутствия полиции или попытки полицейских вмешаться. И удивлялась, неужели Мартинес приказывала полицейским держаться от неё подальше?

Самой сложной поездкой Кики было участие в качестве запасного водителя в трёх машинах прикрытия; задача состояла в похищении шефа бюро «Си-Эн-Эн» в Портленде и обсуждении с ним пожеланий Добрармии по освещению событий в его передачах. Кики видела, как трое неизвестных ей соратников без масок непринуждённо и спокойно вошли в таверну, расположенную через дорогу от штаб-квартиры «Си-Эн-Эн» в центре города, где постоянно встречались журналисты, а через минуту вышли, таща за руки ошеломлённого директора, забросили его в головную машину-фургон и уехали. По указанию Уинго Кики с милю следовала за фургоном, направлявшимся на запад, к шоссе 30, а затем, после короткого разговора по мобильному Уинго сказал:

— Хорошо, для нас — всё. Порядок, возвращаемся к твоей машине.

— Они что, собираются убить его? — спросила Кики.

— Мы не стали бы париться и тащить его, если бы собирались убить, — засмеялся Уинго. — Репортёры требуют нежного обращения. Конечно, иногда мы просто колотим их, если они небелые или евреи, но сегодня был один из тех случаев, когда мы хотим не убить парня, а повлиять на его поведение. И если он изменит своё поведение, это будет гораздо полезнее для всех заинтересованных сторон. Наши парни тихо и вежливо поговорят с журналюгой, а потом где-нибудь отпустят с указаниями, крепко отпечатанными в его памяти. Отпустят, может, немного потрёпанного, но ничего страшного. Ты вполне сможешь заметить изменения в освещении «Си-Эн-Эн» наших дел здесь в Портленде, вроде исчезновения скверного словечка «террорист», которым они нас обзывали. Будь спокойна — с этих пор мы станем «белыми националистами-повстанцами» или кем-то в этом роде, а наши заявления для печати и ТВ получат много больше времени и будут зачитываться в полном объёме.

Однажды вечером Кики подвозила Туза в «Кегельбан Боба». Он подсел в такси на углу. Кики никак не могла понять, как Добрармии удаётся отслеживать её по всему городу почти произвольно, и это её нервировало. Туз просто сказал:

— Немного поезди по городу. Я жду звонка. Не попади на скоростную, потому что тебе в любой момент может понадобиться остановиться.

Минут через пять молчаливой езды Тузу позвонили на мобильный, он коротко переговорил с кем-то и сказал: «Хорошо». Отключился, потом набрал номер и сказал Кики:

— Съезжай на обочину и включи верхний свет.

Кики заехала на стоянку и включила свет. Туз перегнулся через сиденье и протянул ей телефон и пол-листа сложенной бумаги, на котором были напечатаны несколько слов крупным шрифтом.