Начать С Начала (СИ) - "Mukha Ket" - Страница 4

Я уже несколько дней Тереза. И до сих пор вздрагиваю, когда ко мне обращается няня. Вот её я приняла как-то легко. Милая, сухонькая и маленькая с кипельно — белой сединой бабушка, искренно и сильно любила девочку Терезу. Я не могла не ответить ей взаимностью. Любовью я к няне не воспылала, но какую-то душевную теплоту я рядом с ней испытывала. Рядом с ней я немного расслаблялась, замечая как из глубины души выглядывает маленькая девочка, которая есть в любой взрослой женщине. А может здесь, у меня в теле, что-то осталось от настоящей Терезы. Я не знаю почему, но рядом с Эммой, мне определенно становится легче. А еще мне иногда не сидится на месте и хочется бегать и прыгать, энергия бьет ключом и диссонирует с эмоциональным состоянием. Детский организм дает о себе знать.

Сегодня няня закончила забег по инстанциям, связанный со смертью ее подопечной. Я эти несколько дней провела дома, под присмотром соседки, дородной и веселой тетки Марты. Эта чудесная женщина, игнорировала все вопросы, что я ей задавала, но зато ей не нужно было даже дополнительного предлога чтоб рассказать всю свою жизнь и жизни её трёх дочерей, которые не хотят приводить ей внуков — главное, что есть лишняя пара ушей. Она не на секунду не замолкала, и няня каждый день провожала ее более получаса, стоя на пороге. Захлопнув сегодня за ней дверь, мы слажено вздохнули с облегчением. А няня прошла в столовую, что разделяла свои обязанности с гостинной и тяжело опустилась на стул.

— Старая я совсем стала — опустила она плечи, — даже поругаться ни с кем не могу.

Я подошла поближе:

— А с кем ты хотела поругаться?

— Да хоть бы и с Мартой! Вот мелет и мелет, как старый веник, только пыль во все стороны.

Я улыбнулась и погладила няню по плечу.

— Все хорошо? — спросила я, заглядывая няне в лицо.

Что-то тревожное было в ее облике.

— Все хорошо маленькая, теперь всё самое страшное позади — она меня обняла прижимая к себе.

— Как мы будем жить дальше, няня?

— Будем растить из тебя принцессу- она потрепала меня по голове — надо только…

Няня запнулась.

— Надо что? — старушку следовало дожать, похоже она не хотела обсуждать проблемы с ребенком.-

— Эмма, я уже большая, расскажи мне в чём дело, я хочу помочь — всю тираду произнесла максимально важно, серьезно глядя ей в глаза.

— Ох, ты какая, — няня рассмеялась.

— Вон косу себе переплести не можешь, а уже помощница — мягко подначила меня она.

Я дернула себя за распустившийся кончик косы. И если кто-то думает, что пятилетке легко заплести волосы, длинной до попы, то он глубоко ошибается. Но мне нужна информация, а за неё я на многое пойду. Коса, так коса. Я потянула за ленту, распуская волосы, растресла их руками и разделив на пряди начала плести новую красоту. Волосы путались по длине, руки не слушались, терялись пряди, с меня семь потов сошло, я пыхтела как еж. Но я, скрипя зубами, сделала это! Откинув косу за спину с торжеством посмотрела на няню. Она честно держалась до конца, но после моего победного взгляда расхохоталась, я тоже. Мы до слез смеялись и ощущали как напряжение последних дней отпускает.

— Маленькая моя, — няня вытерла щеки — Я все тебе расскажу, и мы вместе решим как дальше жить и что делать. Тебе придётся многому научиться.

Я с готовностью кивнула, что угодно, лишь бы не неведение. Мне нужен план, чтоб я знала куда и как двигаться. А без исходных данных это невозможно.

Мы решили, что подумаем об этом перед сном и разошлись по делам: няня готовить обед, а я дочитывать книжку.

***

Отложив в сторону шедевр детской литературы, я уставилась в потолок. Говорить няне, что её девочки не стало или нет? Пара практически бессонных ночей дали мне время чтобы подумать — ночью лего размышлять, мысли текут неспешно, сменяя друг друга и даря надежду на что-то светлое. Но вот к какому-либо решению, я не пришла. Эмма любила девочку и сейчас готова была безвозмездно посвятить ей остаток жизни, а я могла отобрать последнее, что у нее осталось — надежду на светлое будущее её Терезы. Рассказав няне, я бы облегчила себе жизнь, и я уверена, что смогла бы убедить ее помочь мне, но… Всегда есть но. И оно не давало мне покоя. Я всегда была слишком совестливой и справедливой, и в общем-то пользы мне это не приносило, вот только себя не переделаешь. А смогу ли я достоверно притворяться, постепенно превращаясь в слишком умную для своего возраста девочку? Перед глазами проплыли годы собственного детства… Глухая тоска, словно зубная боль, снова заныла внутри. Как же хочется вернуться! Не знать о няне, Терезе…

…а что если мне здесь умереть? — мысль пришла внезапно, заставив меня вскочить с постели.

Может я смогу вернуться в свое тело, в свою жизнь, к моим мальчикам? Я часто задышала, заставляя остановиться себя посреди комнаты. Глаза заметались по сторонам. Стол, два стула, лампа, тюль… и шелковый шнурок в тюли. На мгновение представила себя висящей на карнизе, с вываленым синим языком. Представилась я, не Тереза, а взрослая женщина тридцати лет. Я закрыла глаза, выдыхая сквозь зубы. Нет, Катя! Остановись!

Я заставляла дышать себя медленно, чтобы успокоится.

Видимо я все таки слишком люблю жизнь, больше чем…

Мне придется принять как факт что я здесь, и что имя мое Тереза, Тери. Слезы затуманили картинку перед глазами, я зло потерла лицо. Кто-то сверху дал мне шанс начать все сначала, а я мечтаю сдохнуть, чтоб не чувствовать, не знать… Вот бы сейчас выпить! Я представила картинку: пьяная девочка с бутылкой водки в руках, и истерично хохотнула. Я забралась обратно на постель, постепенно беря себя в руки, закуталась в плед. На глаза попалась книжка. Вот оно. То что мне нужно — книги. Они всегда помогали мне отвлечься и пережить то или иное событие в жизни. Мне нужен доступ в библиотеку, она наверняка должна быть в городе.

— Тереза, девочка моя, иди обедать — послышалось из-за двери.

А я смотрела на темное дерево и понимала, что ничего я ей не скажу.

Да здравствует Тереза!

Здравствуй новая жизнь….

Вчера вечером мы все таки сели поговорить и няня обрисовала мне нашу ситуацию.

Мы являлись обладателями дома, мешочка монет и двух сережек с изумрудами от тетки Адель. В общем-то все. То, что скопили Эмма и Марион ушло на похороны и оформление документов.

Наши нужды заключались в продуктах и одежде для меня(уж больно я вытянулась), поэтому на первое время хватит, но вот что делать дальше и как растянуть это первое время.

— Можно перешить мамины платья на меня — внесла я свое первое предложение — у нее их целый шкаф, и тогда нужна только обувь.

— Да ты что! — всплеснула руками няня — с м… мертвого человека — ребенка одевать! Как можно?! Я собиралась на днях все в храм отнести.

Значит все таки храм.

— Да и перешить не намного дешевле, чем новое сшить — добавила она.

— А мы сами перешьем! Еще лучше! — роль ребенка давалась теперь на удивление легко.

— Ты еще иголку в руках не держала, а я только штопать могу — няня развела руками.

— Ну попробовать ведь можно. — я капризно надула губы.

Няня еще немного помялась и уступила.

А сегодня после завтрака она вывела меня на детскую площадку. Ну как площадку, между домами затесалась полянка, где кто-то поставил несколько лавочек и качели. На лавочках дремали древние старушки, под чьим присмотром, носилась ватага малышни от двух до шести лет, в количестве человек десяти.

Я остановилась в проходе между заборами, что вел на саму полянку и сейчас хмуро взирала на детвору. Они играли в салки.

— Иди с друзьями поздоровайся — подтолкнула меня няня, здороваясь с бабульками — вы давно не виделись.

О, Господи! Я конечно люблю детей, но как-то это всё не так. Ну вот что мне с ними делать? Хотя…

— Я их не помню — подняла я голову к своей благодетельнице, и добавила — Совсем.