(Не)случайное зачатие (СИ) - Борн Амелия - Страница 30

— Ты чего тут разорался?! А ну пошел отсюда! А то я милицию вызову!

Милиция, которой как определения уже и не существовало вовсе, меня не волновала. А вот так и не открывшаяся дверь Катиной квартиры — очень. И это после всего, в чем я ей признался?!

Кинув на старушку мрачный взгляд, я, ни слова не говоря, вышел прочь.

В тот момент, когда вернулся домой, последнее, чего мне хотелось — это видеть кого бы то ни было. И уж особенно — кого-то из представителей семейки Крякиных.

Но беда не приходит одна. И именно отец этого проклятого семейства восседал сейчас в моей гостиной, распивая с тетушкой чаи. Вид у тети Вари при этом был такой, будто она хочет сбежать, да некуда.

Бл*дь, и зачем только она его вообще на порог пустила?!

Завидев меня, тетушка с явным облегчением поднялась на ноги и сказала:

— Данечка, а у нас тут вот… гости…

— Я вижу, — откликнулся я мрачно. — Пора дом святой водой окропить.

— Вы что хотите этим сказать? — Крякин возмущенно подскочил с кресла и его пузо (также возмущенно) от резкого движения вывалилось из штанов.

— Да знаете, что-то нечистая сила зачастила, — ответил я пренебрежительно. — Вам что тут нужно?

— Я разбираться пришел! — мужественно ответил Крякин, боевито выпятив голый живот, обнаженности которого от собственной смелости, похоже, даже не заметил.

— Дочку вы мою обижаете!

— Дочку вашу природа обидела уже, а не я, — фыркнул я в ответ.

— Да моя Мирочка красавица! — возмутился пуще прежнего заботливый папаша и пузико обиженно всколыхнулось в такт его словам.

Я хмыкнул. Ну еще бы, после таких трудов косметологов и стилистов даже баба-Яга стала бы вполне себе фэшн.

— А я не про внешность, — пояснил со всей любезностью. — Я про головушку.

— Да что вы себе позволяете! Как можно! — запричитал Крякин, точно базарная баба, и, обернувшись к тете, добавил:

— Что ж это делается-то, Варвара?! Нехорошо это, не по-соседски!

— Тетя, поздравляю, ты переезжаешь, — вмешался я невозмутимо.

— Переезжаю? — переспросила тетушка.

— Ну да. Ты же сама жаловалась, что из соседского дома дурно пахнет. Я теперь понимаю, почему.

Маленькие глазки Крякина так округлились, что мне показалось — они сейчас выскочат из орбит.

— Хам! — задохнулся Виктор, чтоб его, Сергеевич. — Встретимся в суде, я просто так это все не оставлю!

— Обязательно встретимся, — кивнул я спокойно. — Готовьтесь отвечать за незаконное проникновение в дом, а сейчас — крякайте отсюда немедленно через дверь, пока не вылетели через окно!

Похоже, мозгов у папаши было побольше, чем у его доченьки и он благоразумно умотал прежде, чем проверил бы свои летательные таланты.

— Данечка, что же будет-то теперь? — спросила расстроенно тетушка, и мне было совершенно нечем ее утешить.

Катя не желала меня видеть и считала мое присутствие рядом даже вредным для себя и для детей. И после этого мне было глубоко уже насрать на все остальное.

Пару месяцев тому назад, когда Самойлова в моей жизни была лишь рабочим эпизодом, мне казалось, что у меня есть все, что нужно мужчине — собственная фирма, деньги, постоянная любовница. А теперь вдруг оказалось, что без Кати нет самого главного.

Счастья.

Переехать к Вике все же пришлось. Когда я поняла, что невозможно жить там, где все напоминало о наших беззаботных отношениях с шефом, быстро кинула в сумку самое необходимое и уже через час звонила в дверь подруги.

Она открыла не сразу, я уже подумала, что их с Васей вообще нет, когда дверь распахнулась и на пороге появилась взлохмаченная Вика, которая натужно дышала.

— Прости, Кать… Вася как с цепи сорвался. Трахались мы, — доверчиво сообщила подруга, и когда я уже собралась извиниться и уйти, втащила меня в квартиру.

— Вик… мне неудобно… — отозвалась я на это.

— Что там тебе неудобно? Вася сейчас на работу поедет на сутки. Заваливайся и располагайся.

Почему я пришла к ней с сумкой, объяснять не пришлось. Вика поняла все и так. Я разулась и пошла в комнату для гостей. Мимо продефилировал Вася, кивнувший мне приветственно. Был в трусах, что меня обрадовало. И все равно стало еще больше неудобно перед подругой и ее мужем.

— Так, пошли на кухню, непьющая моя! — позвала Вика, когда через десять минут Вася уехал заниматься своей криминалистикой.

Я прошла туда, куда позвали и, уселась за стол.

— Мне очень неуютно, — призналась я подруге, у которой уже несколько раз из-за меня личная жизнь была под угрозой.

— Хватит! Ну сколько уже можно? Неуютно ей!

Вика поставила передо мной чашку чая с молоком, сама приземлилась напротив.

— Ты ко мне жить, как я успела понять.

— Да.

— Почему?

— Поругалась с шефом. Устала я от всего. Не могу понять, где правда, где ложь.

— Кхэм… рассказывай лучше все и сразу, я уже запуталась в вашем «Проспекте Бразилии».

И я рассказала как на духу. Каждую деталь и мелочь, исключая конечно наши с шефом постельные утехи.

— Эта Крякина врет! — вскричала Вика. Подскочила и забегала по кухне. — Вот же черт! А мне тоже выпить нельзя! Вася думает, что я беременна.

— А ты?

— Хрен знает, сделаю тест и будет видно, — отмахнулась подруга. — Но Крякина врет!

— Этого мы знать не можем, — подернула я плечами.

— Да я жопой чую, что ей верить нельзя!

Я уткнулась в чашку. Веры Миранде у меня тоже не имелось, но я взаправду очень устала.

— Я ушла потому, что мне просто хочется отдохнуть. Не хочу, чтобы мои дети страдали.

— А в это время Крякина там хомутает твоего мужика! — воскликнула Вика.

И я не выдержала.

— Если ты считаешь, что моего мужика может захомутать какая-то Крякина, то этот мужик не мой! — выпалила я то, что уже давно формировалось в моей голове. — Он же не баран на веревочке, чтобы его уводить из стойла! И даже если вдруг… если вдруг она носит его ребенка и он захочет быть с ней, значит рядом со мной ему делать нечего!

Вика выглядела ошарашенной, потом как-то резко сдулась и опустилась на свой стул.

— А если ты носишь его детей?

— Это мы узнаем только когда они родятся.

Спорить с этим было бессмысленно, и Вика это понимала.

— Ладно, Самойлова. У тебя есть наша с Васей пустующая комната и мое дружеское плечо в придачу. Пользуйся всем! — сказала подруга, и у меня глаза стали сразу на мокром месте.

— Спасибо, — хлюпнула я носом и отпила еще чаю. — И прости, если что-то сказала не так.

— Да все так говоришь. Это же твоя жизнь и твой босс. И тебе с этим всем жить.

И вот с последним я спорить уж точно не собиралась.

Хорошо, что день свадьбы Снежкова приходился как раз на те выходные, когда я планировала предаться размышлениям — выходить ли мне на работу в понедельник. Я знала, что на торжестве будет шеф и мысленно готовилась к тому, что нас с ним ждет разговор. Если конечно, он не решит приехать к Пете и Лизочке со своей Крякиной. Надо было вообще отдать себе отчет — эти предположения посещали меня только потому, что я ревновала Богуцкого, а уж никак не от того, что верила в подобный исход.

Стоя перед огромным особняком, выполненным в готическом стиле (на картинке в интернете он казался не таким большим), я думала лишь о том, что скрываться от Даниила Леонидовича в его недрах будет очень сподручно.

— Самойлова! Конфликт версий мне в задницу! Ты здесь!

С конфликтом в заднице Пети (а эти восклицания принадлежали именно ему) я была не согласна, а с тем, что я здесь — вполне.

— Что тебя так удивляет? Думал, что твоя свидетельница не приедет?

— Ну…

Снежков замялся и я запоздало вспомнила о том, что Богуцкий тоже угрожал свидетельствовать на этой свадьбе. Уж не со стороны ли Лизочки?

— Слушай, я очень рад! Скоро приедет регистратор. Вообще мы со Стариковой уже поженились, ты же знаешь…

Чтооооо? Как-то это прошло мимо меня. Но я лишь кивнула.