Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 43

«Агнцы под ножом забойщика».

Пром всадил увенчанный черепом посох в грудь мужчины, глаза которого пылали огнем. Ребра и позвоночник узника раскололись, ударная волна превратила внутренние органы в кашу, а пси-импульс Диона уничтожил овладевшую человеком варп-сущность. Визг твари опалил наруч библиария — выжег с металла защитный оберег, начертанный самим Птолемеем в былые светлые времена.

На имперцев наступали сотни арестантов с обугленной кожей, пронизанной магматическими жилами. Они пытались сбежать из терзаемого ураганами зала, тогда как легионеры пробивались внутрь. Заключенные ревели от нечеловеческой кровожадности: они превратились во вместилища чудовищных кукловодов, которые с неутолимым, изначальным голодом алкали людских душ.

Глядя в лица смертных, Нагасена не находил нужных ему узников — приземистого мужчину и стройную женщину с тропически темной кожей, а также девушку с мягкими чертами лица и глазами разного цвета.

Дион свалил десяток арестантов выстрелами в голову; хлынули фонтаны едкой крови. Опустив плечо, космодесантник врезался в толпу неприятелей. Он вращал посохом, разбрасывая тела налево и направо. Расчищал себе место. Плавно ступая вперед, истреблял новых врагов и получал еще больше пространства для маневра. Пром видел битву на пять ходов вперед, как будто тысячу раз отрабатывал ее в теории, тренируясь в клетках для спарринга.

Фенрисийцы сражались рядом с ним, все больше углубляясь в толпу варп-одаренных узников. Бёдвар, воплощавший собой первобытную ярость и неистовство стихии, напускал на противников вихри ледяных осколков и черные, как угольный прах, аватары древних волков. Всех, на кого падал зловещий взор рунного жреца, разили зимние молнии.

Свафнир Раквульф оборонял его слева, отсекая неприятелям конечности чем-то вроде гарпуна с длинным зазубренным клинком. От одного вида глянцевито искрящихся лезвий нуль-оружия Диону хотелось переломить его древко о колено.

Справа от Бъярки бился Виддоусин, который прикрывал командира баклером[76] с потрескивающим энергополем. Харр Балегюр и Гирлотнир Хельблинд бились поодаль от них, как волки-одиночки; они разили врагов с остервенением берсерков, распевая очажные баллады Этта.

Йасу Нагасена, даже не имея пси-даров, дрался плечом к плечу с легионерами. Большинство смертных недолго бы протянули здесь, но охотник на провидцев обладал настолько быстрой реакцией, что оставался невредимым.

Позади него инфокузнец Виндикатрица руководила смертоносными вораксами — хищными роботами, которые истребляли людей с тошнотворным наслаждением. «Урсараксы», трэллы Креденса Аракса, рыскали по залу стаями и атаковали, заметив подходящую цель. Взмывая над полом на прыжковых ранцах, киборги приземлялись возле врагов и крушили их с кровожадным исступлением, перенятым у безумного господина.

Припав на одно колено, Дион испустил боевой клич XIII легиона, который воплотился в расширяющееся кольцо темно-синего огня. Четыре десятка вопящих безумцев сгорели в одно мгновение, и на их месте возникли фантомы с клыкастыми пастями, но визжащая ведьма с татуировками в виде змей, извивающихся под ее клейменой кожей, осталась невредимой.

В окровавленных до локтей руках она держала кинжалы из бедренных костей. Вокруг колдуньи вертелись покрытые алой влагой черепа; под ними болтались куски хребтов, отсеченные этими ножами.

Выпрямившись, Пром развернулся на четверть оборота и выстрелил ей в голову.

Один из стайных черепов, приняв болт на себя, разлетелся осколками костей и серого мяса. Прочие мертвяки помчались на Диона, словно бойцовые псы. Следующим снарядом легионер сбил вторую освежеванную голову, но остальные подобрались вплотную и защелкали челюстями с заострившимися по-звериному зубами, стремясь вцепиться в плоть врага.

Раздражающая помеха, ничего более. Дион поочередно взорвал черепа мыслями об огне, и пар от вскипевшего мозгового вещества окутал его. Космодесантник снова навел болт-пистолет на ведьму.

— Зачем ты убиваешь родичей? — взвизгнула та.

Когда Пром только входил в эти терзаемые призраками чертоги безумия, его на миг посетила жалость, но при виде оскверненных трупов Сестер он ожесточился и забыл о милосердии.

— Ты мне не родич.

— Я говорила не о себе, — захихикала колдунья.

Легионер выпустил в нее специальный масс-реактивный болт, заряд которого состоял из смеси химической взрывчатки с благородными металлами, гибельными для восприимчивых к варпу существ. Туловище ведьмы разлетелось в клочья, но ее слова глубоко запали Прому в душу.

Из упавшего тела заструилась птицеподобная тень; сотворенная из непроглядной тьмы, она все же блистала множеством режущих глаза оттенков. Сущность хрипло кричала от ярости, расправляя оперенные крылья; с каждым вдохом она росла вширь и ввысь. Из черепа, украшенного растоптанными мечтами, вытянулся загнутый клюв, схожий с крокодильей пастью.

В зале появился один из темных повелителей эмпиреев.

Посох Диона извергнул поток свирепого пси-огня, но пламя впиталось в тело создания. Встретив взгляд твари, воин застыл — на него смотрели два солнца, освещавшие мертвые галактики, а за ними жил разум, сплетавший замыслы, которые дадут плоды лишь через десять тысяч лет. Разжав змееподобные пальцы, чудовище выдернуло посох из хватки Прома неодолимо могучим рывком кин-силы.

— Нет! — вскрикнул он, увидев, что демон раздробил жезл на мелкие осколки.

Броня Диона задымилась, внедренные в нее обереги вспучились и выгорели. Легионер пытался отвести глаза, не позволить монстру проникнуть к нему в голову, но колючие мысли врага с легкостью отперли хранилище рассудка Прома. Забравшись внутрь, чудовище прошептало слово, бывшее именем и проклятием.

Смерть тебе и всему твоему роду.

Увидев, что хранится в памяти библиария, демон со смехом отвернулся и, подняв голову, прошептал эти тайные истины вовне.

Разум Диона расходился по швам, однако рядом с ним уже встали два избавителя в инеисто-серых доспехах. Бъярки пнул Прома в спину, тот упал ничком и с треском ударился лбом о каменный пол, но освободился от власти жуткого взора.

Сквозь кровавую пелену Дион увидел, как Свафнир отклоняется назад и бросает зазубренный гарпун, словно Тэштиго со Старой Земли, заметивший добычу-альбиноса[77]. Длинный клыкастый клинок полетел верно и поразил крылатого монстра прямо в грудь.

Тварь исчезла во вспышке ослепительного света и оглушительного клекота, бесследно истребленная нуль-оружием Раквульфа. Бёдвар помог библиарию встать: болезненные послеобразы демонических видений никак не исчезали с сетчатки Прома.

— Я же говорил: мы знаем, как истреблять малефикарум, — сказал рунный жрец.

Дион кивнул, ощущая во рту привкус желчи и пепла. Моргнув, он избавился от кошмарных картин — ему мерещились трупы планет с язвами на месте городов, изглаженные погребальными ветрами, которые касались мертвенно-бледных звезд и гасили их одну за другой.

Неестественная тьма в зале развеялась, и Пром посмотрел наверх. Под высоким сводом извивались столпы черного дыма: там будто бы устроил логово клубок маслянистых змей. Из-за этого верхние ярусы окутывала тень, однако Дион заметил на уровне камер постчеловеческих воинов в багряной броне, пылающих эфирным светом.

— Там… — выдохнул он, силясь поднять руку.

Тоже подняв глаза, Бъярки напрягся, словно волк со вздыбленным загривком. Его охватила почти ощутимая ненависть, дикая и чистая.

— Я вижу тебя, — прорычал Бёдвар.

Солнечные Скарабеи Киу пошли направо, Никтей с его Оперенными остался сторожить лестницу на случай, если что-нибудь выберется из хаоса кровавой бойни внизу. Терминаторы Онуриса и Клинки Анкхару под началом Мемунима последовали за Ариманом налево.

Быстро шагая по галерее, легионеры держали оружие наготове и зачищали каждую камеру. Тайные Скарабеи выпускали в дверные проемы струи огня, адепты Рапторы запечатывали проходы кин-заслонами. За воинами тянулась череда догорающих склепов, где клубился дым, смердящий жареной плотью псайкеров.