Покажи мне бостонское небо (СИ) - "Diamond Ace" - Страница 34

Ace

Когда послышался скрип пола, продавливаемого огромным, потеющим сотрудником библиотеки, Джордж поспешил положить листок обратно.

- Парень, я забыл, у нас закончилась бумага. Представляешь? Какой-то тип зашел несколько часов назад, попросил сделать три сотни копий вот этого листка, - он повертел знакомой бумажкой перед носом Джорджа, - заплатил и просто ушел, оставив мне один экземпляр. Странный мужик…

- Что ж, если нет бумаги, химию придется отложить. Спасибо, мистер Колдвэлл. Увидимся завтра.

- Беги, если найдешь где-нибудь на территории такое послание - прочти обязательно.

- Хорошо. Всего доброго.

Джордж покинул здание библиотеки и побежал в общежитие. Ведь если кто-то распространяет эту информацию, значит, кому-то нужно, чтобы она дошла до адресатов. Да и на шутку это не походило. Написать подобный манифест мог кто угодно, но ни один студент не рискнул бы местом в престижном колледже, только чтобы так пошутить. Да и назвать каламбуром информацию на листке было тяжело, скорее, прочитанное напугало Джорджа.

Суть. Почерк. Подпись.

Человек, написавший это, явно не подвержен влиянию тщеславия.

Около входа в общежитие стояли трое одногруппников парня.

- Эй, Карпентер, иди сюда! Тут кое-что интересное!

Безусловно. Когда секреты становятся достоянием общественности, жизнь превращается в одни большие дебаты.

Эйс лег рядом с Аннет и закрыл глаза. Ближе к ночи боль вернулась, но к счастью несколько таблеток аспирина помогли ему миновать пик разбушевавшейся мигрени.

- Эван?

- Я вас слушаю, Аннет, очень и очень внимательно.

- Ты и впрямь хотел, чтобы мы с Эулалио улетели?

Эйс понял, что девушка пыталась поставить акцент на слове “хотел”, но волнение в голосе сковывало речь Аннет.

- Признаюсь, моя дорогая, я не желал вашего отбытия, по крайней мере сейчас, когда ваше присутствие не доставляет никаких неудобств вашему покорному слуге. Я пытаюсь сказать, что есть разница между тем, чего мы хотим и тем, что необходимо делать. Я буду с вами более откровенен - на подходе к мотелю я испытал нечто нетривиальное - мизерное замешательство при мысли, что отправляю вас в свободное плавание. И не потому, что это неправильно, а потому, что я не смог захотеть этого по-настоящему, зная - такой выход будет единственно верным из сложившейся ситуации. Ваше дыхание в ночи постепенно становится колыбельной для моего уставшего сознания, Аннет, ваше поведение, ставшее чем-то несомненно человеческим, сбросившим оковы инстинктов, в определенные моменты помогает мыслить трезво и мне.

- Тогда скажи мне, Эван, в чем проблема? Ты не мог просто взять и избавиться от нас с Лали. Я в этом уверена.

Эйс протянул руку к губам Аннет, приложил к ним указательный палец и сказал:

- Наступит время, и я все вам расскажу, моя дорогая. Поверьте мне на слово.

Когда мужчина закрыл глаза, Аннет приблизилась к нему, обняла и поцеловала в щеку.

А нутро загорелось желанием остановить время.

Даже у Эвана.

Привязанность - вот, что разрушает наши жизни. Мы всецело утопаем в мирах других людей, которым присваиваем значение “близкий”.

01001011 01101001 01101100 01101100 00100000 01101000 01100101 01110010 00101110

Мартин Лютер Кинг постоянно повторял одну фразу: “У меня есть мечта”.

Я вижу проблему в нас. Нет. Не так. Я вижу в нас неразумное семя. Которое бросили в наши головы родители, учителя, телевидение.

Они заставили нас полагать, что есть несколько доминирующих ценностей, имеющих априорное, фундаментальное значение для любого человека. Подобно тому, как нас кормили идеями о боге, в нас взращивали твердую уверенность в том, что хорошо - это быть семьянином. Что на рождении ребенка кончается мечта, утопающая в быте и снедающих мини-задачах по воспитанию.

Что вторая половинка - это что-то вроде эшафота фантазии.

Нашу жизнь заранее поделили на равные составляющие: детство, школа, высшее образование, работа, семья, пенсия, смерть.

Как будто нас рисовали черно-белыми акварельными красками.

Нам не оставили возможности полагать, что есть нечто большее, нежели бог и любовь. Но каждое поколение забывает о том, что сознание течет и меняется.

Пространство трансформируется и претерпевает метаморфозы. Мы никогда не будем жить в той эпохе, в которой расцветали наши предшественники. Равно как мы и не станем моложе, чем сейчас. Есть общие физиологические закономерности. Это старение - увечья и инфаркты. Что угодно. И социальная жизнь, наша ментальная прошивка ни за что не окажется похожей на устаревшую модель мировоззрения.

01001001 01110100 00100111 01110011 00100000 01110100 01101001 01101101 01100101

Поиск виновных не вложит в руку спасительную лучину.

Но осознание оставляет надежду на мечту.

Время примет и приласкает КАЖДОГО ВТОРОГО своего Покойника.

ОСТАЛЬНЫЕ же…останутся гнить в памяти слепых поколений.

Когда Эван открыл глаза, слова, увиденные во сне, стучались в оживающий разум.

Ему показалось, что его разбудил какой-то шорох. Так и было - Эулалио проснулся вместе с учителем и шепотом, дабы не потревожить Аннет, произнес:

- Доброе утро, мистер Эйс. Выгляните в окно.

Эван поприветствовал Лали и выполнил просьбу мальчика. Должно быть, природа окончательно задалась целью уничтожить земли востока Соединенных Штатов. Снег накрывал асфальт с небывалым усердием, образовавшиеся сугробы достигали уровня окна мотеля.

- Глупец.

- Что, простите?

- Я говорю не о тебе, Эулалио. Посмотри на того несчастного, - Эйс указал рукой в сторону работника мотеля - мужчины с лопатой, пытавшегося расчистить снежные завалы, - он, скорее всего, понимает, что эту схватку ему не выиграть, но все равно бьется со стихией. Один из тех случаев, когда человек вызывает противоположные по “знаку” эмоции - сострадание скудному уму бедолаги и восхищение его стойкостью.

- Интересно, а что тогда нужно делать в таких ситуациях?

- Знать, Лали. Хочешь ли ты прослыть трусом, или же глупцом.

Мальчик только почесал в затылке.

- Есть такое понятие, мой юный друг, как бритва Оккама. Оно используется в науке по принципу: если какое-то явление ты можешь объяснить двумя способами, и при этом первый способ заключается в привлечении трех факторов, а второй - четырех, то тебе рекомендуется выбрать первый способ. Не следует множить сущее без необходимости.

- Занятно…

- А теперь скажи мне, стоит ли продолжить этому мужчине уборку снега, или же ты посоветовал бы ему прекратить это бессмысленное занятие?

Эулалио задумался, но через несколько секунд выдал ответ:

- Мне кажется, ему стоит прекратить.

- Почему ты так считаешь, Лали?

- Потому что в таком случае он не окажется хотя бы глупцом. Полезность его работы исчисляется сотыми долями процента. А значит, его сила духа не имеет никакого значения, ведь любой смелый поступок должен быть просчитан, так как в противном случае, это - глупость. Я говорю об импульсивном героизме, который зачастую заканчивается смертью. А ведь речь идет о какой-то уборке снега…

- Ты порадовал меня, Эулалио.

- Спасибо, мистер Эйс.

- Но в следующий раз постарайся сам прийти к подобному умозаключению, ведь понятие бритвы Оккама по сути ничего не привнесло в твои рассуждения. Ты нашел решение непростой задачи, основываясь на том, что тебе известно из опыта.

Эван по-отечески хлопнул мальчика по плечу и отправился в уборную. Лали же посмотрел в потолок, понял, что его в очередной раз интеллектуально переиграли и, улыбнувшись самому себе, занялся зарядкой. Такие поражения - лучшие уроки.

Когда Эйс покинул мотель, Аннет еще спала, а Эулалио, выставив минимальную громкость на телевизоре, принялся слушать ведущих утренних новостей.