Там, где живут ведьмы (СИ) - "Pretty Rippey" - Страница 5

— Простите, вы что-то сказали? — глухо спросила она, стараясь вновь сосредоточиться на собеседнике.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил управляющий галерей.

— Да, просто в виске кольнуло, — нарочито небрежно отмахнулась Адель и состроила усталую гримасу. — Голова с самого утра побаливает.

— Тогда, может быть, лучше как-нибудь в следующий раз заняться документами… — сочувственно предложил мужчина, но Раскольникова быстро его перебила.

— Нет, нет, мне уже намного лучше, — запротестовала она и мигом поднялась со скамьи. — Идемте в архив.

Коротко пожав плечами, Абдрахманов не стал с ней спорить и повел в служебные помещения галереи. Почти уже переступив порог, Адель обернулась через плечо и еще раз окинула внимательным взглядом картинный зал, но так ничего и никого не заметила. Хоть и чувствовала, как нее все еще смотрят.

Кто-то смотрит.

На какое-то время невидимый наблюдатель исчез из поля зрения. Или же, вполне возможно, настолько замаскировался, что даже самый цепкий взгляд не мог его засечь. Воспользовавшись паузой, Раскольникова сосредоточилась на перебирании архива галереи. Она держала уши востро, но документы проверила внимательно и досконально. Господин Абдрахманов и его коллеги несколько удивились ее рвению, но она быстро скормила им заготовленную легенду о том, что ее крайне заинтересовал загадочный художник, и раз уж она все равно здесь, то заодно попытается найти какие-нибудь ниточки, которые могли бы к нему привести. Сотрудники галереи согласно покивали и, пожелав Адель успехов в ее поисках, оставили в покое. Но, как ожидалось, она так ничего и не нашла.

Очередное разочарование. Очередная картина сестры появилась ниоткуда и пропала в никуда прежде, чем Адель успела до нее добраться. На сей раз ей даже не довелось увидеть сам холст, только плохонькую фотографию из газеты, которая не передавала и десятой доли великолепия творения Аэллы. Ее картины были словно призраки, а то и хуже. Приведений Адель хотя бы волей-неволей притягивала к себе, как магнит, в отличие от злосчастных картин, которые появлялись на горизонте, подманивали пестрыми красками и тут же исчезали, стоило только протянуть к ним руку. Они все словно были прокляты или же создавались с единственной целью — подразнить Адель и вывести ее из себя, хотя в самом начале она воспринимала их как хлебные крошки в темном лесу. Но всякий раз, стоило ей поверить, что она ступила на правильный путь, как прилетали птицы, съедали хлеб и оставляли женщину ни с чем посреди глухой чащи. Невыносимо.

«Как интересно…»

Адель едва не споткнулась и резко замерла на ступеньках галереи. На нее снова пристально смотрели, как на какую-то букашку под микроскопом. Дергали ее пинцетом за крылышки, разбирали на мелкие составляющие и смотрели, смотрели, смотрели… И да, наблюдателям было весьма интересно.

Кое-как взяв себя в руки, Адель с трудом сглотнула комок в горле. Ощущение, которое ее раздирало, было много хуже, чем если бы у нее под кожей ползали насекомые. Кто-то был в ее голове, ходил среди ее мыслей и воспоминаний, трогал их и изучал. С нее будто бы методично снимали кожу, срезали кусок за кусочком мышцы, вынимали из пазов кости. Из нее по одному капилляру вытягивали все сосуды, по отдельным клеточкам разбирали нервную систему. Пытались заглянуть в ее голову, разгадать саму ее суть, чтобы расфасовать каждую деталь ее естества по тысячам банок с формалином, подписать и задокументировать.

Ее тошнило от одного только осознания того, что происходит. По спине пробежал холодный озноб. Но медленно процедив воздух сквозь сжатые зубы, Адель мигом подскочила к ближайшей скамейке рядом с крыльцом галереи, кинула на нее свою сумку, села и плотно закрыла глаза.

Пускай она не знала, чьему вниманию была обязана, но сдаваться так просто не собиралась. Она захлопывала перед противником двери в своем разуме, путала пути и направления, забивала голову всякими глупыми мыслями. Она мешалась, подменяла ложь правдой, а правду называла ложью, что было не так уж и сложно при должной сноровке, а ее у Адель хватало с лихвой. И пока она устраивала в своей голове сущий кавардак, пристально искала своего врага. Пыталась понять, кто за ней так настойчиво наблюдает и что из себя представляет. Она пыталась увидеть его лицо, заглянуть ему в глаза, и когда уже почти до него добралась…

Он исчез.

Адель вздрогнула, широко распахнула глаза и тут же скривилась от боли, прижав пальцы к вискам. Жуткая головная боль обрушилась на нее со всей силой и из носа, казалось, побежала кровь. К счастью, последнее оказалось только мнимым ощущением, но вот ужасная мигрень была вполне правдивой. Но кто же мог предполагать, что враг ведьмы так резко оборвет связь? Радовало только то, что в данную секунду его голова должна была болеть не менее сильно, а сосуды в носу точно лопнуть от перенапряжения.

Довольно быстро мигрень прошла, оставив после себя только легкое неприятное головокружение. Кое-как оклемавшись, Адель взглянула на наручные часы. Прошло всего минут пятнадцать начиная с того момента, как она вышла из галереи, хотя по внутренним ощущениям каждая минута стоила целого часа. Хуже всего было то, что Раскольникова могла только гадать о личности и целях того, кого так сильно заинтересовала. И все же лучше так, чем совсем ничего.

Коротко шмыгнув носом, Адель поднялась на ноги, перекинула сумку через плечо и, последний раз подозрительно оглядевшись, пошла дальше по своим делам.

Почти каждый охотник на чудовищ, к коим относилась и сама Адель, приезжая в новый город, первым делом шел в место общего сбора своих коллег. Как правило это оказывался бар или трактир, куда в любое время суток можно было прийти отдохнуть, пропустить стаканчик-другой, узнать последние новости, найти нужных людей и, самое важное, выбрать из имеющихся объявлений о работе наиболее удобоваримое. Не менее важным для любого новенького охотника в городе было сразу же узнать о том, где можно пополнить личный боевой запас, а так же к кому обращаться с вопросами об очень нужных, но крайне редких и специфичных книгах с заклинаниями, амулетах и прочими ценных артефактах. Как раз к одному такому человеку Адель и направилась сразу после галереи.

Путь ее лежал через дворы к одному маленькому и неприметному ломбарду на цокольном этаже. Он был настолько безликим, что на табличке у входа красовалась скромная запись о режиме работы и только. Распахнутая настежь дверь выглядела достаточно хлипко, но, стоило Адель переступить порог, как в нос ей ударил сильный запах озона, а кончики пальцев ощутимо закололо от концентрированной магии. Одних только сигнальных заклинаний ведьма насчитала три штуки, а уж сколько их на самом деле притаилось на входе даже гадать не стала и быстро спустилась вниз по обшарпанной, но чистой лестнице.

Внутри ломбарда царила ветхость и одновременно аккуратность: на длинных стеллажах со старыми книгам не было ни единой пылинки, стекла витрин удивляли своей идеальной прозрачностью и каждая вещица под ними занимала строго отведенное ей место. На взгляд несведущего в магии человека в ломбарде сконцентрировался всякий хлам, но каждая книга на здешних полках хранила тысячи полезнейших секретов, а каждая самая маленькая безделица, будь то одна из деревянных масок на дальней стене, почерневший от времени перстень на потертой бархатной подушке или птичья косточка на истрепанном кожаном шнурке, могла проклясть или облагодетельствовать своего владельца. От того и столько защитных заклинаний окутывало скромное по размерам помещение. Лишь только половина из них была от воров. Вторая же защищала внешний мир от того, что было спрятано внутри, под стеклами витрин и на полках стеллажей.

Хозяин ломбарда был под стать своему заведению. Опрятный старик с глубокими морщинами на лице и практически полностью облысевшей головой читал в дальнем углу прилавка. Рядом стоял старый радиоприемник и с легким шипением тихо вещал:

— …Император Павел Второй поддержал решение парламента, тем самым косвенно осудив действия Британской Империи на севере Африки. Напомним, что ранее в этом месяце военно-воздушные силы Британии…