Сладкие воспоминания (ЛП) - Глайнс Эбби - Страница 25

И он не хочет ребёнка, даже от меня. Моё сердце раскололось, но я не могу разбиться. Не могу, потому что теперь дело не только во мне. У меня есть ещё один человек, кроме Хейди, который будет во мне нуждаться. Я буду всем, что есть у этого ребёнка. Я сделаю всё что угодно, абсолютно всё, чтобы удостовериться, что он будет в безопасности.

У Уилла нет матери, которая сделала бы это для него. Если Стоун не будет бороться за него, никто больше не будет. Но Стоун не хочет быть отцом. Он собирается добиться опекунства над Уиллом, потому что у него нет другого выбора. Этот ребёнок, мой ребёнок не будет его обузой. Он будет благословением. Того, кого Стоун называет ошибкой, я буду растить с мыслью о том, что он подарок от Бога. Выбранный моей матерью, чтобы дополнить меня и принести счастье. Я буду скрывать свою боль и разбитое сердце.

— Мне придётся полететь обратно на Манхэттен. Мне нужно встретиться с адвокатами и решить, что делать теперь. Мне также нужно проверить, всё ли в порядке с Уиллом.

Я только кивнула. Да, ему нужно ехать. И мне тоже.

Он подошёл и встал прямо передо мной. Желание подбежать к нему и держать в своих объятиях теперь отсутствует. Эмоции, те чувства, каким-то образом растворились или же просто закрылись от его слов. Его руки обернулись вокруг меня, и я обняла его в ответ. Мой мозг говорит мне не позволять этому повлиять на меня, пока моё сердце болит так сильно, что трудно дышать. Нам двоим не по пути.

Я не перестаю любить его, потому что он не хочет ребёнка. Его нежелание просто делает невозможным моё пребывание здесь. Может, в один день я перестану его любить. Может, то, как наш ребёнок будет расти, будет навивать мысли, как всё могло бы быть. Если бы Стоун был сильным. Если бы хотел нас.

Бьюла опять отстранилась. Не могу решиться уехать. Затем подумал позвонить Джерри, чтобы узнать, может ли Бьюла взять неделю отпуска, чему Джерри, конечно же, не будет возражать, но Бьюлу это совсем не обрадует. Она будет беспокоиться из-за того, что оставила её. И у нас разразится ссора.

Наконец, я решил, что просто параноик. Должно быть, всё это дерьмо затмевает мне разум. Бьюла была более чем ласковой всю неделю. Мы трахались на каждом дюйме дома. Этим утром она увидела меня расстроенным и кричащим, и это напугало её. Она никогда не видела эту сторону меня.

Уехать от неё больше не вариант: я должен ехать. Моей первой остановкой будет Уилл, так как я не могу дозвониться до него всю неделю. Потом я поеду к дому моей матери. Она должна ответить на пару моих вопросов. Мне придётся попотеть, чтобы добраться до правды, но у меня есть время. Без её ответов я не смогу дальше двигаться по жизни. А сейчас, когда Хильда больше не собирается бороться за Уилла, мне предстоит больше работы.

Я написал Бьюле, как только мой самолёт приземлился в аэропорту JFK[4], но она так и не ответила даже спустя час. Я приехал к дому Уилла и не могу решить, позвонить ли мне ей или сначала проверить Уилла. Я решил, что она занята, и что дам ей немного больше времени. Если Бьюла не ответит в течение пары часов, я позвоню.

Когда я подошёл к входной двери и нажал на звонок, дверь должна была открыться спустя несколько секунд, как и всегда. Работники моего отца всегда были запредельно услужливыми. Если они таковыми не являются, он их увольняет.

Однако спустя пару минут я всё ещё стою там же. Я снова позвонил и жду. Время течёт медленно, и никто не открывает дверь. Это ненормально. Это настолько ненормально, что я начинаю беспокоиться. Я снова достал телефон из заднего кармана и позвонил по телефону няни Уилла.

Звонок перевёлся сразу на голосовую почту.

Я позвонил на домашний телефон.

Снова голосовая почта.

Как же не хочу этого делать, но всё же позвонил своему отцу. Это его дом и никто не подходит к двери или телефону, и это настолько необычно, что этому просто нет объяснения. Моё беспокойство переросло в страх, скручивающий мой желудок. До Уилла было не дозвониться всю неделю. Но, по крайней мере, я говорил с няней.

Нынешняя тишина иная.

Голосовая почта моего отца стала последним предупреждающим флагом, который мне был нужен. Что-то не так. Такой внезапный обрыв связи не просто совпадение. Они не заняты все. Это спланировано. Невозможность Уилла говорить со мной всю неделю более подозрительна, чем понятна.

Я отошёл от дома и направился к офису моего отца. Он может не отвечать на звонки, но я знаю, что «Ридчардсон Энтерпрайзес» будет открыт.

— Добрый день, «Ридчардсон Энтерпрайзес». К кому мне направить звонок? — это была Маргарет. Ей тридцать семь, разведена, трое детей и спит с Гарольдом из отдела маркетинга. Гарольд женат, тридцать лет, нет детей. Я знаю работников моего отца. Я поставил себе цель знать о них всё. То, что он так и не удосужился сделать, и надеюсь, мне это поможет.

— Здравствуй, Маргарет. Это Уинстоун. Как поживаешь?

— О, привет, Уинстоун. У меня всё прекрасно. Спасибо, — улыбка в её тоне была флиртующей. Несмотря на то, что она на пятнадцать лет меня старше и имеет любовника. Ей нравится внимание мужчин.

— Как прошёл теннисный матч Барта? — спросил я, вспомнив, что она упоминала теннисный турнир её старшего сына в нашем последнем разговоре, когда я приходил в офис.

— Он был великолепен. Этот ребёнок будет звездой! — похвасталась она.

— Уверен, так и будет. Звучит именно так. — Не уверен, что верю ей. По тому, как она справляется со своей личной жизнью, этот мальчик принесёт ей ещё много драмы в будущем. Это или вызовет у него трудный период, или же он захочет ещё больше драмы. — Могла бы ты соединить меня с отцом, пожалуйста?

Она замолчала.

— О, я бы с радостью. Но он в Европе. Я полагала, ты знаешь.

В Европе?

— Нет, он не упоминал этого. Где в Европе?

Я услышал шум вокруг, и её голос кажется приглушённым, будто она что-то скрывает.

— В Швейцарии, думаю. Он отвёз Уилла, чтобы тот обустроился в школе-интернате.

Он отвёз Уилла в Швейцарию, чтобы устроить в школу-интернат. Ему шесть лет. Кто, нахрен, отправляет шестилетку в школу-интернат?

— Ты уверена? — спросил я её, всё ещё думая, что это какое-то недоразумение.

— Да. Уверена, — она прошептала. — Я даже не думала, что это законно отправлять шестилетнего вот так. Но он это сделал. Я думала, ты знаешь. Мать Уилла знает. Она отправила подписанные бумаги.

Хильда знала. Она, нахрен, знала и не сказала мне.

Я не могу сказать ничего больше. Я шокирован. На свете нет ничего, чем тот человек мог меня шокировать, но Хильда позволила это? Совершенно не заботясь об Уилле?

— Спасибо, — я выдавил из себя одно слово, прежде чем положить трубку.

Я хочу ударить что-то или же бить человека, которого считал своим отцом, об стену снова и снова. Хочу, чтобы он молил о пощаде. Ничего из этого не поможет сейчас Уиллу. Мне нужно глубоко вдохнуть и не думать о том, какой он напуганный сейчас, должно быть. Беспокоящийся о своей безопасности. Если буду, то сойду с ума. Уиллу нужно, чтобы я был умным и действовал быстро.

Я никогда не представлял, что то, что я не тороплюсь, приведёт к этому. Я пытался быть осторожным. Убедиться, что, когда потребую опеку над своим сыном, то выиграю. Пойти против такого могущественного человека, как Ричардсон, не просто. Но сейчас время действовать. Пуститься во все тяжкие. Нахрен, привезти моего сына обратно в Соединённые Штаты.

По пути к фирме моего адвоката, я позвонил и предупредил, что еду и что появились новые обстоятельства, которые требуют немедленных действий. Я расскажу им больше, когда приеду. Пока я говорил по телефону, то подумал о том, чтобы позвонить Бьюле. Её голос и разговор с ней о том, что произошло, помогут мне сфокусироваться. Сейчас я жалею, что не привёз её с собой больше, чем когда- либо. Я нуждаюсь в ней. Джерри бы поняла. Хочу, чтобы Бьюла была здесь со мной.