Королевские игры на выживание (СИ) - Айдарова Людмила - Страница 30

— Что-то случилось?

— Нет, что Вы. Просто голова разболелась. Видимо я еще не до конца освоилась.

— Хорошо. Я провожу Вас. Дайте мне пару минут.

Ну что ж, пару минут я выдержу. И я, улыбнувшись супругу, кивнула головой. Свое обещание он выполнил. Минуты через две-три, коварно улыбнувшись, Дитрих лениво потянулся и встал.

— Ну что, моя дорогая, — проворковал он, обращаясь ко мне, — а не покинуть ли нам это прекрасное общество?

Я от удивления не знала, что и ответить. Еле головой сообразила кивнуть. Супруг протянул ко мне свою руку, помог встать и повел к двери. За столом послышался шепоток, а затем раздался голос Донована:

— Удачи Вам, батюшка.

Наступила тишина. Замолчали все. Было ощущение, что даже дышать перестали. Дитрих резко развернулся, но руку мою не отпустил, и рявкнул:

— Моя удача это, сынок, это моя проблема. А за заботу спасибо. Не знал, что это тебя так волнует.

Король быстро прошагал к двери, вывел меня из гостиной, и как только дверь захлопнулась, зашипел:

— Вот же ж, мерзавец вырос на мою голову. Истинный сын своей негодной матери.

Я промолчала. А потом мы пошли. Вернее сказать, мы понеслись. В какой-то момент я поняла, что Дитрих мне просто ладонь раздавит и попросила:

— Ваше Величество, я и могу сама идти?

Дитрих услышал меня, резко остановился и разжал свою руку. Как же сразу стало хорошо. Я вздохнула с облегчением, а то мы так быстро пронеслись по коридорам дворца, что я невольно запыхалась. Ноги у короля длинные, а я хоть и не маленького роста, но за ним еле поспевала.

— Простите, Ариана. Не думал, что меня так заденут слова сына.

— Я не обижена, Ваше Величество.

— Дитрих, для Вас просто Дитрих, — король улыбнулся и задумчиво посмотрел на меня.

— Тогда я просто Ариана, — в данной ситуации мне показалось, что так будет правильно.

Мы стояли у дверей в покои Дитриха. Как быть я не знала. Но он все решил по своему. Опять ухватил меня за руку, открыл двери и втянул меня вовнутрь. В комнате было темно, все-таки вечер, да и шторы были задернуты. Как он ориентировался я так и не поняла, но мужчина сделал несколько шагов, и неожиданно усадил меня в кресло. Руку мою он отпустил и быстро начал что-то делать.

Первыми неожиданно загорелись светильники, затем король разжег камин, после пододвинул меня вместе с креслом к огню. Подумал, и пододвинул к камину второе кресло, поставил между ними невысокий столик и вышел. Вернулся он быстро, минуты через три, а через десятину вошел слуга и разложил на столе бутылку вина, фужеры, нарезки из разных сортов сыра, мяса, еще какие-то незнакомые мне закуски. Был еще кувшин с отваром.

— А фрукты?

— Сию минуту, Ваше Величество.

Через пару минут на столе появились и фрукты.

Я сидела и продолжала молчать. Ну а что мне оставалось делать. Супруг уже все сделал. хотелось конечно узнать о его дальнейших действиях, но я решила не торопиться. и правильно сделала. Дитрих сам заговорил.

— Вино налить?

И вот тут на меня нашел ступор. Не этого я ожидала, ой не этого. Но первый шаг сделан, значит буду идти дальше.

— Я не люблю вино. Если можно, то пожалуй отвар.

Дитрих улыбнулся, качнул головой, привстал и потянулся за кувшином. в каждом его движении было столько достоинства. Я была просто поражена. Раньше на это я как то внимания не обращала.

— Держи, — я резко очнулась от своих мыслей и увидела, что мужчина протягивает мне фужер с отваром. Да, много за эти дни было такого, чего я не ожидала. Например, не ожидала я, что сердце вздрогнет от такой мелочи как легкое соприкосновение наших рук. Но оно вздрогнуло и замерло от непонятного предчувствия. От странного предвкушения.

Я пила отвар медленно, смакуя. Дитрих тоже молчал и пил, но вино. В камине горел огонь… Его алые лепестки переплетались в причудливом танце.

— Как думаешь, есть ли у нас с тобой будущее? — голос короля был спокоен, он даже не повернул голову в мою сторону, не посмотрел. Что ответить я не знала, поэтому и не стала кривить душой.

— Не знаю, Ваше Величество.

— Для тебя Дитрих, Ариана. Перед богом и перед людьми ты моя супруга. И знаешь, я понял сейчас одну вещь, — Дитрих посмотрел на меня, — я понял что ничуть не жалею, что женился на тебе. Чем больше я узнаю тебя, тем все больше и больше ты мне нравишься. Нет в тебе лицемерия, двуличности и показухи. Ты абсолютно не похожа на своего отца… И я не понимаю как такое могло быть.

— Да очень просто, наш отец женился не по свое воле. И хоть мама и была красавицей, но он не принял ее ни душой, ни тем более сердцем. Матушка всю свою жизнь прожила в нелюбви. Она некогда не показывала как ее это огорчает, как мучает, а ведь придворные за спиной смеялись над ней. Не принятая королева, ненужная жена… А после ее смерти эта же участь досталась и нам: я и сестры были отдалены от двора, дабы не напоминать о нелюбимой жене. Мы практически не посещали приемов, не участвовали в праздниках, — я говорила и говорила, делясь своей печалью. Почему я я была так откровенна я не знала, но делилась с ним своей болью. И Дитрих слушал меня, не перебивал, не останавливал. Он как-будто понимал, что мне надо выговориться. И мне это действительно было жизненно необходимым.

Пройдет много времени и я пойму, что именно в этот вечер, в этот час моя жизнь разделилась на две части: до замужества и после…

Я договорила и закрыла глаза, фужер все также был у меня в руках. Неожиданно я почувствовала прикосновение к своей руке. Супруг, кто же еще мог быть то… Поэтому испуга не было, просто удивление, но глаз я не открыла. Только почувствовала как у меня забрали фужер, затем подняли и я поняла, что супруг сел сам и после усадил меня к себе на колени и прижал к своей широченной груди.

Я оказалась в кольце его рук. Стыда не было. Лишь непонятное ощущение защищенности и покоя. Молчал он, молчала я… И тишина…

Сколько мы так сидели не знаю. В какой-то момент я задремала. Видимо когда супруг понял что я засыпаю, он перенес меня на кровать и заботливо укутал в покрывало.

Утро было мрачное, погода не радовала. Шел дождь. Вставать не хотелось. Я лежала и смотрела в потолок, а рядом спал Дитрих. Он вольготно раскинулся на кровати и выглядел таким бесшабашным. Я повернулась на бок и стала внимательно его рассматривать. Пока он спал, это я могла сделать без опаски. Мне это было очень интересно, все-таки теперь он мой муж. Ничего не исправишь, не добавишь и не уберешь… О Дамалисе придется забыть. Да и что было вспоминать, разве что те несколько десятин ритуала чистоты после церемонии обручении. Да и Дитрих сказал, что ему все равно, что было до него. И ведь не кривил душой, видно было, что правду говорит. Ни одного намека, ну хоть бы пол слова.

Дитрих просыпался медленно, нехотя. Оно и понятно. Было раннее утро, погода плохая, но для королей это не причина отлынивать от дел. А об их количестве многие даже и не догадываются…

— Доброе утро, дорогая моя королева, — голос у супруга со сна хриплый, тревожащий. Он тоже повернулся и лежал на боку, ко мне лицом.

Очень хотелось протянуть руку и коснуться его лица, погладить эти легкие морщинки, который разбегались от краешек глаз, и становились более четкими когда мужчина смеялся. Провести кончиками пальцев по щеке, на которой уже была заметна легкая щетина. Но супруг решил по другому. Он просто сам сделал то, о чем подумала я, кончиками пальцев легко погладил по меня по лицу. Вдруг неожиданно приподнялся на локте, подался немного вперед всем телом, немного придержал мой подбородок и… поцеловал. Мягко, очень нежно. Можно даже сказать, что робко. В голове промелькнули слова Дамалиса: "…закрой глаза и лежи. Чтобы я не делал. Где бы не прикоснулся. Ничему не удивляйся. Просто ты пока не привыкла к этому. Потом, позже, я обещаю, тебе даже понравится. Но пока просто лежи".

И сейчас я поступила также. Прикрыла глаза и не стала останавливать Дитриха. Да и зачем останавливать. Супружеский долг на то и долг, что рано или поздно, но отдавать придется и не важно ночью или утром. И уж пусть лучше сейчас. А вот ощущения от ласки мужа были совсем иные, чем от прикосновений Дамалиса. Мне было тепло, внутри как будто что-то заворочалось, вздрогнуло и от этого ощущения было так хорошо, так завораживающе… Я не ощущала страха и того чувства безысходности, которые меня охватывали с рианийцем. Я понимала, что могу остановить супруга и то, что он остановится.