Правила выживания (СИ) - Айдарова Людмила - Страница 17

Мы быстренько стали возиться на кухне. К тому же появился Пол, через пару десятин нагрянула суровая Хеда. А чуть попозже и все остальные. Работа закипела.

Астан уехал за продуктами, мальчишки носились под руководством Сирана и Пола. Мы с Хедой возились с тестом. Тишь да гладь.

Франк зашел резко и окликнул меня:

— Маяна, держи поднос. И скажи, а рассол ты чистый наливала?

— Конечно, его не надо разбавлять. А что, полегчало нашему лорду то?

— Не то слово, через десятины две все сняло как будто бы и не было. Спасибо. Сама ж знаешь, что после веселого вечера он по утрам головой мается. А тут выпил и отпустило. А потом еще отвару попил и совсем хорош стал.

— Вот и чудно. У нас соленые огурчики всегда в подсобке лежат. Так что с решением этого вопроса проблем нет. Когда завтрак подавать? Каша и яйца сварены. Булочки минут через пять достану. Отвар свежий настаивается. Так что слово за тобой.

Франк довольный кивнул и сказал:

— Хорошая ты баба Маяна. Повезло Астану с тобой. У тебя только один минус, только один. Твое происхождение. Хоть бы бастардом была б чьим-то. А то ж и жениться то король ему, скорее всего, на тебе не даст. Берта аж измучилась вся. Все за тебя переживает.

— Спасибо за заботу, Франк. И Берте спасибо, большое. Но что поделать, даже если матушка меня и родила от кого, то это только от батюшки.

Краем глаза я наблюдала за Хедой. Женщина внимательно прислушивалась к нашему разговору. Она, конечно, старалась не подавать виду, но у нее это плохо получалось. Ай да красотка, держит руку на пульсе событий. Это конечно хорошо, но надо что-то предпринимать, а то я из-за нее и шага спокойно сделать не смогу.

Как только Франк ушел я пошла в подсобку, одновременно кивком головы указывая Хеде, что она мне нужна. Через пару минут женщина забежала в помещение и закрыла за собой дверь.

— Ну как вы вчера поговорили? Что ты сказала мастеру?

— Ну как что, как что. Я сказала, что негоже так с девушкой обходиться. Кому ты нужна будешь с ребенком, если он тебя бросит? Правильно — никому. В поселении все будут на тебя пальцем показывать. Ребенку тоже жизни не будет. Заклюют. А так, если в храм сходите, даже если просто скрепите брак, все поймут, никто и слова то не скажет. Ты пойми, Маяна, ты девушка с характером, упорная, выдюжишь. А вот дите то оно в чем виновато? Почему ваши ошибки должны ему жизнь рушить. Так что даже ничего не говори в ответ. И мужик твой со мной во всем согласился. Так что думаю, к жрецам вы скоро прогуляетесь. Без лишнего шума и празднований пышных. Ну и не страшно. Зато муж у тебя будет законный, вот.

— Но князь то запретил…

— Э, неееет, князь не запретил, он не одобрил. А вот запретить — не запретил. Ты поняла меня? Смысл уловила?

Да уловила я, уловила. А вот кое-кто мне много чего не договорил вечером. Поспрашивать надо, причем с пристрастием.

Мы разошлись с женщиной по своим маленьким делам, я хлеб формовать, она свеклу и морковь чистить.

До вечера я еле дотерпела. Быстро выбежала в коридор, но далеко уйти не успела. Меня позвали в покои к княгине. Интересно, что она от меня хочет то? Я же стараюсь не наглеть, на глаза не попадаться. Не мешать ни в чем. Инструктаж запомнила наизусть.

В покоях княгини царил полумрак. Княгиня сидела в домашнем шелковом халате с распущенными волосами. Она даже не повернула головы в мою сторону.

— Ну и как? Хорошо тебе в койке у моего мужчины?

— Простите, госпожа…

— Дурочкой прикидываешься? Как ты посмела! - Княгиня развернулась ко мне лицом и начала вставать.

Я не успела даже ответить как дверь неожиданно открылась от сильного удара. Мастер стоял в дверях и молчал. Он ничего не сказал даже тогда когда подошел, приобнял меня за плечо и вывел из комнаты. Оставил меня в коридоре.

— Подожди меня здесь. Я сейчас.

Он вернулся в комнату. О чем они говорили я не поняла, но говорил он с ней таким резким тоном, что мне время от времени становилось просто не по себе. Затем он вышел, схватил меня за руку и быстро пошел к лестнице, но не к той, по которой ходили слуги, а к другой, для хозяев и их гостей. Мы быстро спустились вниз к главному входу, вышли во двор и направились к карете, которая стояла неподалеку. В карету меня закинули так легко, как будто пушинку.

— Куда мы едем, Астан? Что происходит?

— Все потом, потом, Маяна. Дориана совсем с ума сошла от ревности. Надо принимать меры. Срочно, меня обняли, прижали к себе и стали ласковой целовать в макушку.

Ехали мы не долго, где-то через две десятины карета остановилась. Астан вышел и помог выйти и мне. Мы приехали к храму. Он повел меня к главному входу, там уже стоял один из жрецов и ждал как оказалось нас.

Отец Арон посмотрел на меня сурово, затем зыркнул на мужчину, но ни чего не сказал. Заведя нас вовнутрь храма и закрыв за нами дверь он спросил:

— Вы понимаете, что делаете, господин?

— Да?

— Вы понимаете, что развода в данном случае не будет никогда?

— Да.

— Ну что ж.

И вот тут-то я только и поняла, что задумал мужчина. Повернулась и заглянула ему в глаза.

— Ты уверен? Может все же не надо?

— Надо. Вот теперь-то как раз и надо.

Голос жреца сухо проскрипел:

— Идемте, потом разберетесь между собой.

Мы прошли к центру храма, туда, где стояла величественная статуя Единого Бога. Два его сына стояли за его спиной в тени и как будто следили за нами.

Мы стояли лицом к Богу, чтобы он видел нас. Чтобы мы не могли отвернуть свои глаза от его лика. Он беспристрастно взирал на нас с высоты постамента. Я стояла и завороженно смотрела в его лицо. Спокойное, умиротворенное. Глядя на него создавалось впечатление, что он как будто парил над нами. Я потерялась во времени, где-то там глухим фоном слышался голос жреца. Кто-то погладил меня по руке. От неожиданности я вздрогнула и как будто рухнула с высоты.

— Согласна ли ты женщина взять этого мужчину в супруги? Быть ему верной и преданной во всем, слушать и почитать его как господина своего?

— Да, я согласна, — мой голос негромкий, но четкий прозвучал в полнейшей тишине.

— А ты мужчина, согласен ли ты принять эту женщину, дать ей свою защиту, стать ее господином?

— Да, согласен.

— Ну что ж. Принесите свою жертву и если Единый примет ее, то вы отныне муж и жена.

Астан отвязал от пояса кошель с деньгами и отдал жрецу. Взамен молоденький жрец принес ему поднос с небольшим круглым хлебом и кубком. Будущий супруг отломил небольшой кусок от хлеба и отдал мне, каравай положил в жертвенную чашу. Затем он что-то еще взял с подноса и подошел ко мне. У него в руках были две серебристые ленты. Молодой жрец с подносом подошел ближе. Астан из- за голенища достал кинжал и мягко посмотрел на меня.

— Потерпишь?

Я кивнула головой.

— Дай левую руку.

Когда я протянула руку он поцеловал мою ладонь и когда я улыбнулась быстро надрезал запястье. Я даже испугаться не успела. Жрец протянул кубок и мужчина подставил его под мою руку. Кровь неспешно стекала и смешивалась с родниковой водой, которая наполовину наполняла емкость. Через какое-то время Астан аккуратно намотал на мое пораненное запястье одну из лент. Потом он протянул мне свою левую руку. Мне было жутко страшно причинять ему боль. Но мужчина протягивал свою руку и улыбался. Мне была так трудно нанести ему рану, но я все таки решилась, забрала у него кинжал как можно аккуратнее надрезала запястье. И он также добавил своей крови в кубок, а я повязала его руку серебристой лентой.

Отец Арон подошел и забрал кубок. Он медленно пошел к статуе Единого. И одновременно с первым шагом, откуда то сверху, послышался голос. Печальный и чарующий. Я не понимала слов, но это было завораживающе. Жрец подошел к статуе и вылил содержимое в жертвенную чашу. Прошло наверно секунд десять. Песня лилась и окутывала. Жрец стоял возле чаши. Ничего не происходило, мы ждали. Дверь храма открылась так внезапно, что все мы вздрогнули. И только отец Арон стоял возле жертвенной чаши.