Любовь без дресс-кода (СИ) - Хаан Ашира - Страница 32

Стоматология

Они обрадовались мне как родной дочери. Даже хуже — как внучке, которая месяц не была у бабушки и за это время похудела. Только ко мне с хищным видом несли не борщ с пирожками, а всякие страшные блестящие штуки.

Я и так ежегодно хожу на проверку, но VIP-стоматология оказалась совсем другим местом. Мне включили сериал, сделали все снимки, но с некоторым сожалением сообщили что даже профгигиена мне не нужна. Клянусь, у хирурга был обиженный вид!

В отчаянии мне предложили поставить брекеты, потому что «ну вот чуточку, буквально за пару месяцев все исправится» или хотя бы отбелить зубы!

На отбеливание я согласилась. И пожалела.

Потому что у стоматологии — кармическая задача такая, причинять боль. Другого объяснения я не вижу. Даже обезболивающие уколы при лечении делают после обезболивающих аппликаций, а вот процесс отбеливания — это как будто у тебя пульпит во всех зубах сразу!

Они только притворялись няшами, на самом деле они такие же как все врачи — называют ЭТО неприятными ощущениями.

— Если прополоскать рот водкой, это снимет неприятные ощущения!

Я только набрала несколько глотков в рот, когда боль выстрелила особенно сильно, и водку я проглотила.

В общем, вышла я из клиники дерганая, пьяная и со свеженькой фобией перед людьми в белых халатах.

Массаж

Любопытство сгубило кошку. Следующий день начался с расслабляющего массажа, продолжился массажем камнями, и должен был закончиться масляным, но черт меня дернул попробовать экзотику.

Логика была такая — Таиланд курорт, следовательно, тайский массаж это нечто приятное для отдыха в отпуске.

И манговый фреш в подарок.

Манговый фреш — это было последнее, что я запомнила в этом мире. Потому что потом в свои нежные ручки меня взяла хрупкая тайка, а дальше я почувствовала как себя ощущает белье в стиральной машине.

Еще однажды я видела, как младенцам делают динамический массаж — крутят их за руки и за ноги в разные стороны. Меня тогда уверяли, что им очень нравится. Теперь я думала, что они просто не могли возразить!

Я могла!

И когда мне предложили «пилинг рыбками», где они «будут вас нежно покусывать», я сбежала, уже даже не пытаясь казаться вежливой.

После этого изысканного удовольствия для богатых у меня на следующий день мышцы болели, как никогда в жизни.

Косметический салон

— Дааа… запустили вы себя, — прокомментировала маникюрша. — С этими ногтями уже ничего не поделать, надо действовать радикально.

Надеюсь, она не собирается их вырывать!

Но уже через час я согласна была и на вырванные годы, в смысле, ногти, лишь бы меня отпустили уже. Никогда не подозревала, что скука может быть такой плотности и интенсивности, что она переплюнула даже ожидание междугороднего автобуса в ноябре на пустой станции и три переноса вылета подряд в едва открытом екатеринбуржском аэропорте, где кроме шапок из песца не было ничего, даже кофеен.

Зато я прочитала вдоль и поперек буклет с описанием процедур и поняла, что красота — страшная сила. Она требует крови, боли и жертв: обрезной маникюр, уколы токсинов, филлеров и витаминов, удаление волос выщипыванием, электричеством, лазером, обрабатывание кожи кислотой и прочие современные пытки ничуть не веселее, чем мышьяк, пиявки и радиация, которыми мучили красавиц в прошлом.

Спортзал

Борисыч меня караулил прямо на входе. Правильно делал, потому что я, пуганая всеми предыдущими процедурами по апгрейду, готова была бежать, едва увидев, в какие колечки сворачиваются девушки в классе йоги.

Но он был быстрее меня, сильнее меня и убедительнее меня.

«Ничего делать не буду, просто замерю, сколько вы потребляете калорий».

Так я лишилась невинности в области диетической культуры. Когда на меня навешивали пучки электродов, единственное что меня интересовало — будет ли больно.

Больно было, но иначе.

Мне сообщили процент жира в моем теле и написали, что отныне, чтобы считаться хорошим человеком, я должна питаться куриными грудками и капустным салатом.

Спортивный коктейль оказался вкусненьким, пока я не узнала, что он составляет треть моего рациона на сегодня. А теперь мне покажут упражнения…

Я сбежала. Просто малодушно сбежала и нисколько об этом не жалела. Путешествие в мир моды и красоты для меня стало экскурсией в ад.

Конечно, сейчас я выглядела чуточку улучшенной версией себя. Чуть ярче, чуть ухоженнее, чуть больше внутреннего ощущения красоты — еще бы, столько страдать, это мученический свет сквозь кожу пробивается! Но, кажется, это было не мое. Даже жалко, что вся эта роскошь страданий досталась мне, а не той женщине, что оценила бы.

В общем, мне нужна была награда, и я отправилась в японский ресторан, попутно написав смску Вадиму, что жду его там на романтический ужин. Увы, он ответил, что слишком занят и с удовольствием встретится со мной на романтический секс у себя в квартире чуть попозже.

Так и проходили наши вечера в последние дни.

Я вздохнула, сделала заказ, и тут напротив меня села Лиза.

— У меня к тебе серьезный разговор, — начала она без прелюдий.

Где-то у меня в голове заиграла тревожная музыка, над головой сгустились тени, и жена мистера Рочестера заглянула в панорамное окно на двенадцатом этаже, чтобы напомнить о том, что счастье никогда не бывает безоблачным.

А ведь меня мама предупреждала, что после Литинститута в своем уме остаются статистически пренебрежительно малые величины.

В общем, я нервничала.

Тем более, что Лиза, будем говорить честно, выглядела… не как я. У меня как у всякой порядочной лошади только зубы были здоровые, а ей наверняка косметологи не выкатили бы список процедур на два листа, озаглавленный «антивозрастной уход». У нее, вон, кожа как у тех куколок с семизначными ценниками. У нее макияж, заметный только завистливому взгляду соперницы. И одежда — вроде бы строгий офисный стиль, никакой вульгарности, но вон там облегает, там просвечивает и фантазия такая — оп! — и заменяет все пубертатные образы сексуальных фетишей на один. На Лизу.

После моего аттракциона с салонами я особенно остро это все ощущала.

Я могла себе в красках представить, как мужчины на нее реагируют. Мальчик-официант вообще забыл о моем существовании и поставил и мисо-суп, и роллы, и салат только перед ней. Хотя сам бы посудил — такое совершенство не может питаться ничем иным кроме амброзии и нектара.

Хотя я тоже сейчас не смогу — мне в горло не полезет.

Ну не томи, что там!

— Хочу извиниться за поведение Элеоноры и Розалины. Они ничего плохого не имели в виду, только защищали меня.

— От кого? — просипела я, прокашлялась, но голос не вернулся. Лиза не стала отвечать. Она передвинула ко мне чайничек с зеленым чаем, который снова поставили ей, опустила глаза, повертела в руках палочки для еды…

— Понимаешь, я все еще люблю Вадима…

Отлично. Просто отлично, что я не стала ничего есть.

Как много в этом звуке… Фразе.

И «люблю».

И «все еще».

— Он знает?

— Нет, конечно.

А вот еще занятный факт из моей биографии.

Я не борюсь за мужчин.

Никогда.

Не потому что гордая и красивая, пусть сами бегают.

Так получилось — как-то в детстве в условиях трагического любовного треугольника в третьем классе прочитала в мамином женском журнале, что победить соперницу можно, хорошо узнав ее, и даже став подругой.

И вот с тех пор застреваю на этапе «стать подругой». Потому что, узнав поближе, выясняю, что соперницы гораздо лучше меня. И конечно, своему возлюбленному я желаю только добра. Ведь любовь самоотверженна, и по-настоящему любящий заботится о счастье любимого.

Это тоже было в журнале. Кто я такая, чтобы не верить журналам?

— Надо рассказать! — деловито предложила я. — Он о тебе очень хорошо отзывается, вам суждено быть вместе, давай подумаем, как это устроить!