Тайна Васко да Гамы - Хазанов Анатолий Михайлович - Страница 5

Таким образом, артиллерийский залп, произведенный по приказу Васко да Гамы в бухте Св. Браза 3 декабря 1497 г., будучи исторически первым пушечным выстрелом европейской артиллерии в Индийском океане, был поистине эпохальным, поскольку он положил начало и в то же время предшествовал запаху пороха, который на протяжении 4,5 веков сопровождал эру Васко да Гамы в этом огромном регионе.

В бухте Св. Браза португальцы поставили крест и деревянный падран с изображением герба Португалии, вырезав надпись: «От господина Португалии — королевства христиан»[38].

7 декабря португальцы покинули бухту Св. Браза и продолжили свое плавание. Отплывая, они увидели, что 10 или 12 готтентотов разрушили крест и падран.

Вскоре корабли попали в такую страшную бурю, что моряки потеряли надежду на спасение. Это была самая сильная и самая опасная буря, какую мореплавателям довелось испытать с тех пор, как они покинули устье Тежу. Индийский океан враждебно и негостеприимно встречал пришельцев из далекой Португалии. Только Васко да Гама и другие капитаны не потеряли присутствие духа. Они героически переносили это испытание и старались подбодрить матросов, напоминая им о лучших традициях и высоком чувстве долга и чести, завещанных предками. В этой страшной буре потерялся корабль Николау Коэлью. Однако на следующий день он соединился с остальными.

15 декабря флотилия прошла мимо острова Круш, где Бартоломеу Диаш поставил свой последний падран. Радости навигаторов не было предела. После пережитых страданий и опасностей, после только что перенесенного шторма они наслаждались великолепным видом берегов, покрытых тенью густых и высоких лесов. «В день Рождества 25 декабря, — сообщает Велью, — мы открыли берег». В честь Рождества этому месту дали имя Натал. Фортуна то улыбалась, то строила отвратительные гримасы мореплавателям. Пройдя Натал, они обнаружили трещину в мачте одного из кораблей и стали искать бухту, где можно было бы ее отремонтировать[39].

Несчастье, как известно, в одиночку не ходит. У мореплавателей кончился запас питьевой воды, и им пришлось запивать пищу морской водой. В связи с этим капитан-мор вынужден был приказать пристать к берегу. На берегу, сообщает Велью, мы «обнаруживаем много черных мужчин и женщин, очень высоких, а также их сеньора»[40].

По словам В.А. Субботина, «судя по всему, это были тонга (тсонга на русских этнических картах). Через 50–60 лет после Васко да Гамы португальцы, обследуя бухту Делагоа, записали имена местных вождей, а в XX в. этнограф Г.А. Жюно услышал эти же имена из уст местных тонга, когда их попросили назвать своих предков. Не исключено, что вожди, которых перечислили информаторы Жюно, в детстве видели первые португальские корабли, Васко да Гаму и его переводчика»[41].

Поскольку Васко да Гаме показалось, что эти люди более доброжелательны и гостеприимны, чем готтентоты, он приказал сойти на берег переводчику Фернану Мартиншу и еще одному португальцу, который был знатоком языков Гвинеи. Аборигены встретили их гостеприимно и радушно. Тогда Васко да Гама послал в подарок их вождю («сеньору») куртку, красные штаны, берет с кисточкой на макушке и браслет. Растроганный вождь «сказал, что он охотно отдаст нам любую вещь, какая есть в его земле, если она нам нужна. И это понял упомянутый Мартинш»[42]. Вождь пригласил двух переводчиков сопровождать его в его резиденцию и по дороге с гордостью показывал всем свои обновки, а подданные «из вежливости хлопали в ладоши». В доме вождя переводчикам дали кукурузную кашу и курицу «такую же, как в Португалии». Всю ночь приходили люди, чтобы посмотреть на странных чужеземцев. Когда переводчики вернулись на берег, их сопровождали не менее 200 любопытных.

Beлью дает такое описание этих мест: «Эта земля, как нам показалось, имеет много населения, и в ней есть много сеньоров. И нам показалось, что женщин там больше, чем мужчин, потому что когда приходили 20 мужчин, с ними приходили 40 женщин. Дома в этой земле сделаны из соломы; оружие этих людей — очень большие луки и стрелы и железные дротики. В этой земле, как нам показалось, много меди, которую они носят на ногах, руках и на голове. В этой земле есть также олово, которое они носят в эфесе кинжалов, а ножны для них делают из слоновой кости. Люди этой страны очень ценят льняное полотно, нам предлагали много меди за рубашки, если бы мы пожелали их им отдать»[43].

В этом месте португальцы оставались пять дней. Они дали этой земле название Земля добрых людей, а реке — Медная река (р. Иньярриме).

Взяв запас пресной воды, флотилия двинулась на север вдоль восточноафриканского побережья. Но она шла сравнительно далеко от берега, и поэтому португальцы даже не увидели Софалу, которая уже в то время была большим городом, известным своей торговлей золотом. О Софале в «Дневнике» Велью нет ни малейшего упоминания.

25 января 1498 г. Васко да Гама открыл реку с широким устьем, берега которой были покрыты богатой и буйной растительностью. Он приказал войти и остановиться в устье этой реки. «Эта земля очень низкая и болотистая, — сообщает Велью, — там есть большие леса, в которых растут разные виды плодов, и люди этой земли едят их. Эти люди черные, хорошо сложены и ходят голыми. Они носят лишь маленькие хлопчатые повязки, которыми прикрывают свои половые органы, а сеньоры этой земли носят большие повязки. У молодых женщин, которые в этой земле очень привлекательные, губы проткнуты в трех местах, и они носят там перекрученные куски олова»[44]. По авторитетному мнению В.А. Субботина, это были предки современных макуа и малави[45].

Вскоре к португальцам привели юношу, который, как это знаками объяснили аборигены, был из другой далекой земли. Он сказал, что уже раньше видел большие корабли, похожие на португальские[46]. Португальцы догадались, что речь идет о присутствии где-то недалеко от этих мест арабов. Поэтому они назвали эту реку Рекой добрых вестей (Замбези).

По словам Каштаньеды, эта информация «очень обрадовала Васко да Гаму и всех, ибо им показалось, что они подошли к Индии».

Описывая этот момент путешествия, Барруш добавляет несколько интересных подробностей. Благодаря наблюдениям этого хрониста, можно составить некоторое представление о том, как португальцы классифицировали африканские общества и народы. Главным критерием для них был лингвистический признак.

«Вход в эту реку, — пишет Барруш, — когда жившие там язычники поднялись на борт, очень воодушевил людей, поскольку они, плавая так долго, не встретили никого, кроме негров — варваров, подобных неграм Гвинеи — соседям Португалии. А среди людей этой реки, хотя их цвет кожи и волосы были как у этих негров, попадались негры со светлой кожей, которые казались смесью негров и мавров, а некоторые понимали арабские слова, которые произносил моряк по имени Фернан Мартинш, но другой их собственный язык никто из наших не знал. Поэтому Васко да Гама заподозрил по их цвету и по арабским словам, что эти негры могли иметь контакты с маврами, подобно тому как негры Жалофе имеют контакты с азенегеш».

Португальская каравелла XV века.

С помощью местных жителей в устье Замбези были сделаны навесы из ветвей деревьев над кораблями, что позволило произвести их ремонт и чистку и запастись всем необходимым. Португальцы оставались в устье Замбези 32 дня. В это время были отмечены первые случаи цинги. По свидетельству Велью, «заболели многие люди, у них опухли ноги и руки, а десны под зубами так вздулись, что люди не могли есть»[47]. Люди пали духом, и прежняя радость, которую им внушала Земля добрых людей, улетучилась. И это уныние было бы гораздо больше, — пишет Каштаньеда, — если бы Паулу да Гама, который ввиду мягкости своего характера был полной противоположностью брата, не навещал бы больных и ночью и днем, давая им лекарства и делясь с ними теми подарками, которые были на его корабле[48].