Здравствуй, незнакомец (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 58

– Вы сваритесь в этих тёмных, плотных вещах, – откровенно сказала ей экономка. – Гэмпширское лето обернётся мучением в платьях из сукна. Её светлость сама бы настояла, чтобы вы одолжили у неё несколько платьев. – Гарретт с благодарностью приняла их и сразу же полюбила воздушные, лёгкие творения из шёлка и узорчатого муслина.

Она подошла к комнате Итана и постучала в дверь, прежде чем войти. Как Гарретт и ожидала, он лежал на кровати с пачкой огромных листов, на которых были изображены сложные диаграммы и технические требования.

– По идее, ты должен отдыхать, – сказала она.

Опустив страницу, Итан взглянул на Гарретт и улыбнулся.

– Ну я же лежу в кровати, – подчеркнул он.

– Как сказал бы мой отец, это всё равно, что раскалывать соломинку топором.

Гарретт вошла в комнату и закрыла дверь. Её сердце ёкнуло при виде Итана, такого расслабленного и мужественного, с его шоколадно-тёмными волосами, спадающими на лоб. Он был босой, в рубашке и брюках, позаимствованных у Уэста. Кожаные подтяжки перекрещивались на спине и спускаясь вниз, пристёгивались к поясу спереди, что было необходимо, так как штаны оказались немного свободны в талии и иначе бы не держались на месте.

Он пил холодный чай, заваренный с целебными травами: жимолостью и морским чертополохом. Когда его взгляд скользнул по её фигурке, Гарретт остро ощутила близость Итана, и её тело пронзило словно яркими нитями, она почувствовала нелепую робость.

– В этом платье ты прекрасна, как нарцисс, – сказал он. – Подойди ближе и дай на тебя посмотреть.

Жёлтое платье из нескольких слоёв тонкого шёлка, считалось домашним, и застёгивалось всего на несколько пуговиц. Оно было искусно скроено таким образом, что казалось будто под ним одет корсет, поэтому обладательница такого наряда могла не беспокоиться об этой детали одежды. Волосы Гарретт в более свободном стиле уложила служанка, которая стремилась получить должность личной горничной и попросила попрактиковаться. Девушка завила их лёгкими волнами, зачесала спереди, закрепив шёлковой лентой, и скрутила сзади в ракушку.

Когда Гарретт подошла к кровати, Итан ухватился пальцами за складку шёлка.

– Как твоя прогулка, acushla?

– Очень хорошо, – ответила она. – На обратном пути я ходила посмотреть птичник.

– Рядом с огородом.

– Да. – Она взглянула на планы, вопросительно улыбнувшись. – Почему ты изучаешь планировку поместья?

Он не торопился с ответом, медленно собирая разбросанные страницы.

– Оцениваю слабые места.

– Ты боишься, что кто-то попытается вломиться в дом?

Он уклончиво слегка пожал плечами.

– Чудо, что их до сих пор не ограбили. Никто никогда не запирает двери.

– Это из-за ремонтных работ, – сказала Гарретт. – Множество подрядчиков и мастеров приходят и уходят, поэтому на данный момент легче оставить проход свободным. Мистер Рэвенел рассказал, что им пришлось поднять полы для установки современного трубопровода, и заменить целиком стены, которые сгнили из-за плохого водоотвода. Фактически, всё восточное крыло сейчас закрыто до его восстановления.

– Лучше сровнять с землей весь дом и построить новый. Зачем пытаться воскресить огромную старую кучу мусора?

Гарретт скривила губы при описании элегантного и исторического поместья.

– Гордость предков? – предположила она.

Итан фыркнул.

– Из того, что я знаю о предках Рэвенелов, у них мало причин для гордости.

Гарретт села на край матраса, подобрав под себя одну ногу.

– Они и твои предки тоже, – заметила она. – Фамилия довольно именитая.

– Для меня это ничего не значит, – раздражённо сказал Итан. – У меня нет права на фамилию Рэвенелов, и нет никакого желания претендовать на родство с ними.

Гарретт старалась говорить безразличным тоном, но не смогла полностью скрыть беспокойства.

– У тебя три сводные сестры. Наверняка, ты захочешь с ними познакомиться.

– С чего бы? Что бы это мне дало?

– Семью?

Глаза Итана сузились.

– Ты бы хотела породниться с ними? Тогда нужно было позволить леди Хелен познакомить тебя с Уэстом Рэвенелом. К этому времени ты бы уже стала полноправным членом семьи.

Застигнутая врасплох быстрой переменой его настроения Гарретт спокойно проговорила:

– Боже правый, ты так рассердился. Мне не нужен мистер Рэвенел, я хочу быть с тобой. Мне всё равно, как тебя зовут или твои родственные связи. Если тебе неприятно общаться с Рэвенелами, мы не станем этого делать. Твои чувства для меня важнее всего на свете.

Итан пристально посмотрел на неё, холод быстро исчез из его взгляда. С тихим стоном он начал притягивать её к себе.

Помня о повязке под рубахой, Гарретт запротестовала:

– Пожалуйста, не забывай о ране...

Но его мускулистые руки продолжали настойчиво тянуть её, пока она не была вынуждена упереться в мощную грудь. Пальцы Итана запутались в волосах Гарретт, растрепав свободно заколотые локоны, и он зарылся в них носом. Так они и лежали, дыша в унисон.

Наконец, Итан заговорил:

– Как я могу сказать, что Ангус Рэнсом не мой отец? Он взял в жёны мою мать и вырастил меня, как своего собственного сына, никогда не раскрывая правды, что я - незаконнорождённый ребёнок другого мужчины. Он был порядочным человеком, несмотря на то, что пил больше, чем следовало, и слишком любил рукоприкладство. Он кормил меня и научил работать, больше того, следил за тем, чтобы я выучился читать и считать. Были вещи, которые я в нём ненавидел. Но я любил этого человека.

– Тогда ты должен чтить его память, – сказала Гарретт, тронутая его преданностью. – Делай то, что считаешь правильным. Просто помни, не справедливо винить мистера Рэвенела и лорда Трени за былые события, к которым они не имели никакого отношения, но только и делали, что пытались тебе помочь. Мистер Рэвенел даже пожертвовал свою кровь. – Очень мягко она добавила: – Это ведь заслуживает некой благодарности?

– Да, – хрипло согласился Итан и замолчал, слегка поигрывая пальцами в её волосах. – По поводу переливания... – в итоге, проговорил он. – Может ли человек поменяться после этого? Может ли у него измениться характер... если ему перелили чужую кровь?

Гарретт подняла голову и посмотрела на него со слабой, ободряющей улыбкой.

– Этот вопрос до сих пор обсуждается среди учёных. Но лично я в это не верю. Хотя кровь является жизненно важной жидкостью, она не имеет никакого отношения к характеру человека, точно так же, как и сердце не имеет ничего общего с эмоциями. – Подняв руку, она легонько постучала указательным пальцем по его виску. – Твой характер, мысли и чувства зарождаются здесь.

Итан выглядел озадаченным.

– Что ты скажешь про сердце?

– Это всего лишь мышца.

– Оно куда больше, чем просто мышца, – слегка возмущённо сказал он, словно мальчик, которому сообщили, что Отца Рождества не существует.

– Чисто символически. Но эмоции не рождаются в сердце.

– Рождаются, – настаивал Итан. Взяв руку Гарретт, он поднёс её ладонь к своей груди и прижал к сильно бьющемуся сердцу. – Любовь, которую я испытываю к тебе... я чувствую её здесь. Моё сердце бьётся быстрее из-за тебя по своему собственному желанию. Оно болит, если мы не вместе. Ничто не заставляет его это делать.

Если у Гарретт и оставались какие-то защитные барьеры вокруг сердца, то в этот момент они пали, как строительные леса. Вместо того, чтобы обсуждать физиологию или объяснить влияние мозга на мышечную активность, она приподнялась над ним, и нежно прижалась к его губам.

Она хотела, чтобы поцелуй был коротким, но Итан страстно ответил, накрыв её рот своим. Он продолжал прижимать ладонь Гарретт к своей груди, и ей вспомнилась первая ночь, когда они прибыли в Приорат Эверсби. Как она стола у кровати, и ловила ладонью удары его сердца.

Поцелуй становился глубже, грубее, Итан вкушал её, посасывая и терзая губы, будто вытягивал сладкий мёд из сот. Соприкосновения нежного бархата и медленного огня затянулось на лихорадочные минуты, пока Гарретт не осознала, что мощное мужское тело пришло в состояние готовности к деятельности, которой ему ещё рано было заниматься. Почувствовав твёрдость его возбуждённого естества сквозь слои одежды, её мозг подал предупредительный сигнал сквозь эротическую дымку. Она попыталась скатиться с него, но его руки сжали бёдра Гарретт, удерживая их на месте.