Связанные Любовью (ЛП) - Рейли Кора - Страница 50

— Вот, — тихо сказал Данте, протягивая платок.

Я взяла его, пробормотав

— Спасибо. — затем вытерла рот. Собираясь с духом, я подняла голову и встретилась взглядом с Данте. Он нахмурился.

— Это страх или что-то другое? — спросил он.

Я посмотрела в его голубые глаза. Данте был отцом, а Вэл снова была беременна. Я должен был верить, что это спасет меня. Я решил пойти на непоколебимую правду.

— Оба. Я никогда не боялась тебя больше, чем сегодня.

Выражение лица Данте не изменилось, но это не означало, что мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления. Мне нужно было на это надеяться.

— Но дело не в этом, — сказала я и замялась. Либо признание в беременности спасет нас с Лукой, либо осудит его и семью. — Я беременна.

Данте перевел взгляд на мой живот.

— Ты беременна от Луки?

Я не была уверена, но все указывало на это. Я выпрямилась, несмотря на тошноту и головокружение.

— Да.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу поверить тебе на слово, — жестко сказал Данте.

Я моргнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне нужны доказательства.

— Доказательства? — эхом отозвалась я. — А что, если мои слова подтвердятся?

— Тогда это мне решать.

Лицо Данте превратилось в непроницаемую маску. — Вернись в машину, Ария

Данте отвез меня в аптеку, но мне пришлось сидеть в запертой машине, пока он покупал тест на беременность. Я начала думать, что совершила огромную ошибку, сказав Данте, что беременна. Если тест докажет, что я беременна, у него будет еще больше рычагов воздействия на Луку, а если тест докажет, что я солгала, он будет менее склонен щадить меня в любом случае. Иногда мне казалось, что я могу играть в эти игры власти, потому что я видела, как Лука и Маттео играли в них, но у наших мужчин был многолетний опыт.

Я закрыла глаза и прижала ладонь к все еще плоскому животу, не зная, на что надеяться. Я открыла глаза, когда открылась дверь и вошел Данте. Его взгляд упал на мою руку на животе, и я отдернула ее.

Он протянул пакет и закрыл дверь.

— Где я должна сделать тест?

— Я не могу взять тебя с собой. Мне бы не хотелось встретить кого-то, кто узнает тебя.

Потому что это заставит его действовать.

Он отъехал от тротуара и отвез нас на заброшенную стоянку у воды.

— Здесь? — спросила я.

— Здесь. Я не могу принять во внимание твою скромность. — он вышел из машины, и я последовала за ним. Я огляделась, дрожа.

— Спрячьтесь за сундук, я подожду здесь. Если ты сделаешь что-нибудь, что вызовет мои подозрения, я буду следить за тобой, понятно? Данте прищурился, и я коротко кивнула, затем обошла машину и расстегнула молнию на джинсах. Данте повернулся ко мне спиной, и я стянула джинсы и трусики, прежде чем присела и неловко зажала тестовую палочку между ног. Прошло некоторое время, прежде чем я смогла расслабиться настолько, чтобы отпустить его, но Данте ничего не сказал.

Я выпрямилась, положил тест на багажник и оделась.

— Все. — сказала я.

Данте повернулся, залез в машину, подошел ко мне и протянул салфетки.

— Ты подготовился, — сказала я с горьким смешком.

— Обычно я смываю ими кровь.

Я вгляделась в его лицо. Он пытался запугать меня или просто был честен? Я не могла сказать, не знала его достаточно хорошо для этого.

Оставшееся время мы ждали в тишине, пока Данте не кивнул. Дрожащими пальцами я потянуласьк тесту и открыла крышку.

Я уставилась на тест и заплакала.

Беременна.

Данте молча наблюдал за мной. Я показала ему тест, но он знал. Снова наступило молчание.

— Лука не знает, — сказал Данте.

Я кивнула в подтверждение. Я ухватилась за край машины. Я была беременна от Луки. Младенец. Я уставилась на себя, и ужас, не похожий ни на что, что я когда-либо знала, охватил меня. Я приехала в Чикаго, на вражескую территорию, с ребенком Луки во мне. Я была так глупа, очень глупа.

—Ария.

Голос Данте стал мягче, чем за весь вечер, и я посмотрела на него, и несколько мгновений никто из нас не двигался. Я не знала, что делать.

— Я знаю, что ты должен подумать об авторитете, — прошептала я, но он заставил меня замолчать, подняв руку.

— Я отпущу тебя. Лука мой враг. Не думаю, что это скоро изменится, но ты невинная женщина и носишь его ребенка. Надеюсь, он сделает то же самое, если Валентина попадет к нему в руки.

Ярость сверкнула в его глазах. Защитник, как Лука. Валентина была слабостью Данте, как и я Луки.

Я не была уверена, что Лука сделал бы на месте Данте. Мне хотелось верить, что он сделал бы такой же выбор.

— Но Ария не ошибайся, если я когда-нибудь встречу Луку, я убью его, и это будет не быстро.

Я вздрогнула, потому что поверила ему.

— Ты не расскажешь об этом Луке,— приказал он.

— Не буду, поверь мне. — если Лука узнает об этом, он сойдет с ума.

Он коротко кивнул.

Я сделала маленький шаг к нему.

— Спасибо, Данте. Огромное спасибо.

Еще один резкий кивок.

— У тебя есть билет на самолет?

— Да, мой самолет вылетает через три часа.

— Я отвезу тебя в аэропорт.”

Мы вернулись в машину, и снова моя рука нащупала живот, все еще не в силах поверить, что внутри меня растет маленький человек. Результат нашей с Лукой любви.

Данте был напряжен рядом со мной, когда он вез меня в аэропорт. Он остановился перед терминалом отправления, затем повернулся ко мне, и хищное выражение появилось на его лице.

— Никогда не возвращайся в Чикаго, Ария. На этот раз я отпускаю тебя, но в следующий раз я сделаю то, что необходимо, чтобы обеспечить победу в этой войне.

— Неужели снова не может быть мира? Для ваших и наших детей. Для Фаби и всех остальных, кто пострадает в этой войне.

Данте холодно улыбнулся.

— Если Лука отдаст Ромеро и Лилиану и извинится, тогда, возможно, наступит мир.

Лука не сделал бы ни того, ни другого, и мы оба это знали. Двое мужчин, которые ненавидели друг друга, и еще больше мужчин, жаждущих разорвать друг друга, затянули нас всех во тьму, детей и женщин, и мой ребенок родится в этом темном мире.

Рожденный в крови. Приведен к присяге в крови. Я вхожу живой, а выхожу мертвой.

— Уходи, — сказал Данте, и я ушла. Направляясь в аэропорт, я ни разу не оглянулась. Я больше никогда не увижу Чикаго, никогда не увижу Фаби. Я прижала ладонь к животу, ища утешения. Я должна была верить, что Фаби достаточно силен, чтобы выжить в экипировке. Я не могла рисковать снова, не с ребенком, растущим внутри меня, не если я хотела защитить Луку и нашу семью.

Садясь в самолет, я снова подумала, сделал бы Лука то же самое. Позволил бы он Вэлу уйти?

Лука

Мой контроль висел на волоске, пока я слушал своих людей. Маттео тоже выглядел так, словно собирался освободить наших дядюшек от бремени жизни.

Дядя Готтардо и дядя Эрмано, казалось, о чем-то молча спорили, но держу пари, что они собирались свергнуть меня за закрытыми дверями. Эрмано был трусом, а Готтардо лишь немногим лучше, но рано или поздно они начнут действовать. Возможно, Готтардо пошлет своего законного сына убить меня.

— Война была неизбежна, — проворчал я. — Вы знаете, так же, как и я. Не притворяйтесь, что вы все не ждали шанса пролить кровь снова.

Мои подчиненные кивнули, как и большинство капитанов. Но не Готтардо и Эрмано.

Мои глаза поднялись к высокому потолку электростанции. Я выбирал его для каждой встречи моих капитанов и подчиненных за последние три года, чтобы напомнить им о моем кровавом заявлении. У меня было чувство, что их память нуждается в освежении.

Готтардо стукнул кулаком по столу, заставив меня снова посмотреть на него, и оттолкнул успокаивающую руку Эрмано.

— Хватит, — пробормотал он. — Ты слишком рисковал, притащив сюда младшую дочь Скудери и сделав ее капитаном.

Готтардо снисходительно фыркнул и кивнул Ромеро.

Ромеро напрягся в кресле, но Готтардо повернулся ко мне.