Сменщики человечества (СИ) - "Мирдал" - Страница 2

Сама Ранлин просто нерешительно последовала за надзирателями. Когда она воображала встречу с Хозяином одинокими ночами, лишёнными всякой приватности, ей представлялось, что тот, кому ей суждено служить, сам отопрёт камеру и наденет на неё ошейник вроде тех, с которыми ходили между рядов все покупатели. Кроме этого дракона…

Но казалось, что сам дракон на время позабыл о них. В голове у Ранлин всплыла картинка — серое небо, моросящий дождь, конура и ржавая цепь… Участь для немногих представителей волчьего рода, пожалуй, единственная, которая могла быть хуже рабства. Но нет, ради такого их бы точно не стали покупать! Хотя… Кто знает? Во вкусах людей она ещё могла бы попробовать разобраться. Но этот самец был ей не по зубам.

Он вообще не стал разговаривать с волчицами, а вышел из магазина на улицу, только оглянувшись на них ободряюще. Его тело на несколько секунд озарило отсветами рекламы, преобразив цвет халата и чешуи до неузнаваемости. А потом дракон пропал в темноте, будто бросил свои покупки.

— Здесь происходит что-то вообще невнятное, просто капец, — прежде дружелюбная Иллиана вдруг расстроилась, опустила хвост и уши. Вроде бы её и купили… Но с собой не позвали, не оценили. Но Ранлин было куда хуже и грустнее… Мучения её не кончились с обретением Хозяина, вопреки всем надеждам.

На улице их ждал фургон с большим кузовом. Самочки не сумели толком осмотреться по сторонам, лишь скользнули взглядами по высоким зданиям, увешанным экранными щитами, и тут же были вынуждены пройти в кузов. В целях предосторожности их рассадили на двух скамейках подальше друг от друга, приковав задние и передние лапы.

Аррии досталось даже больше — ей ещё и нацепили намордник, втроём держа голову и лапы, пока волчица вырывалась. Но после того, как волкодавы отвлеклись на фиксирующие ремешки, белая волчица вдруг дёрнула выставленной задней лапой, делая цепью подножку одному их охранников, а другому сдавила шею оковами наручников.

— Обнаглела! — Рявкнул подскочивший сзади пёс-начальник охраны, с садистким удовольствием на морде тыкая электрошокером под хвост Аррии. С писком, переходящим в скул, та рухнула, сворачиваясь калачиком посреди кузова.

На подружек по несчастью эти действия произвели должное впечатление — они притихли и дозволили себя сковать, не идя на глупости. Аррия же ничем не могла помешать, пока её привязывали, дозволив себе только отпускать пошлые шутки, но больше не трогая «товар» — он должен был приехать к новому хозяину в целости.

Белая пришла в себя лишь когда заперли кузов, а машина стартанула и выехала из гаража магазина. В бортах под крышей мерцали неверным внешним светом вытянутые, похожие на сардельки окна, забранные решёткой изнутри. В них почти нельзя было рассмотреть город, который то ослепительно мигал, то затягивал и отпугивал чернотой. Но Ранлин помнила, как выглядел Брамбург днём — насмотрелась на него, выходя из портала…

Гладкие, блестящие стеклом и металлом многоэтажные башни-дома будто чистые водоёмы отражали синеву неба и редкие облачка. От озера, на котором был возведён город, шёл прохладный ветерок, помогавший переносить жару от нагревавшего голову солнца. Чистые улицы, покрытые где мелкой плиткой, а где газонами и ёлочками можжевельника. Но красота требовала жертв… только отнюдь не от граждан Брамбурга: брошенный на пол окурок должен был тут же подобрать муниципальный раб — зачастую проданный городу за бесценок хозяином, сотворившем из здорового антропоморфа инвалида.

Затерявшись в блёклых от тяжести воспоминаниях, Ранлин опять переживала события того дня. Длинная очередь. Регистрация. Подтверждение статуса. Поездка в распределительный лагерь. А в финале — разлучение с семьёй и вместо работы, пусть низкосортной, пусть уборщицей или мусорщицей, но работы — лишь рабство. Издевательства и насмешки. Пропаганда нынешнего положения и места в обществе. Перевозка… И клетки, клетки, клетки…

— А ты как сюда попала? — спросила она у Илианны, чтобы отвлечься от грустных картин собственной судьбы. — Я не про зоомагазин… А вообще?

— Вообще… Родилась я в Насерде. Оттуда только в люди и можно выбиться. Хотя с ними мы и торгуем, но уровень жизни у нас куда ниже… Или ты о моих прошлых хозяевах?

— Хомовррилы, хах и фсе… — попыталась подняться Аррия, постанывая от боли в заду, — хах и фсе юди.

— Один был достаточно интересным… — Илианна закатила глаза. — Он меня многому научил. А я научила его дочку не стесняться самой себя.

Аррия посмотрела на неё очумелым взглядом.

— А у второго гораздо интереснее был сын, — самочка опустила глаза, слегка улыбаясь. — Такой неумеха в постели…

— А ну, заткнулись! А то намордники напялю! — пригрозил резкий голос из кабины, и самочки поспешно замолчали. Их положение и так пока что троицу не радовало — не стоило его ухудшать.

Качание грузовика, имевшего довольно хорошие амортизаторы, убаюкивало Ранлин… Или она просто вымоталась, устала физически и морально. Подобрав лапы в единственную позу, которую могла с относительным удобством принять в кандалах, волчица попыталась вздремнуть. Да, в этом автозаке пол и стены не то, что обволакивающая мягкость стен в камере… Но те уже успели опротиветь Ранлин, несмотря на то, что та пыталась украсить их неумелыми царапками, изображавшими домик. Не тот дом, который Ранлин оставила, сбегая от нападений выдр и львов… Скорее, образ мечты о спокойствии, тишине и счастье.

Правда, навряд ли впереди её ждали довольствие и безмятежность. А тишина — только если уши заткнут. Или изобьют до потери слуха. И такое она уже видела…

Очередной раз автомобиль качнулся, и через минуту машина затормозила. Самочка решила, что это — уже конец пути, но на самом деле грузовик лишь сбавил скорость перед тем, как въехать на мост.

— Съезжаем в Волоковск, наверное — прокомментировала Иллиана, пытаясь приподняться до окошка. — Биоквартал, как люди говорят. Но как по мне — просто красивый посёлок, правда, без теплоцентрали.

— Эфи фарфары ещё щево-фо фивзят фро раввифие… — Аррия расцарапывала пол.

— Лучше молчи, всё равно не разберёшь… — слегка-слегка, самым краешком рта, улыбнулась красная волчица — Что за Волоковск?

Илианна бросила взгляд на стенку, за которой находилась кабина.

— Это странное место. Здесь живут богачи и известные люди, да и не только люди. А вот как они обращаются с рабами… Некоторые держат самок и самцов просто как слуг, а другие запрягают рабов в такие коляски вроде больших телег и катаются на них… Иногда могут даже резиновые копыта надеть, — в её голосе послышалось какое-то странное возбуждение.

— Напомните мне сделать с людьми то же самое, когда мы выберемся, — шёпот Арии был гораздо более разборчивым, хотя и достаточно тихим. — Если вообще собираетесь мне помогать.

Дымчатая волчица хихикнула:

— Охрана там не хуже, чем в городе. И ты бы поменьше артачилась… А то некоторым господам такие зубастые больше нравятся.

— Тогда я им покажу, чего стоят мои зубы, — ответила белая.

Ранлин хотела одёрнуть её, но передумала. Пусть скалится, быстрее сломают. Она-то бежать не собиралась — куда? Везде люди и их слуги. А считая дракона — то и покровители. Может быть, ей понравится ходить в коляске, изображая из себя дикую, но прирученную лошадку. И тогда хозяин будет обращаться с ней не так строго, не будет насиловать или ранить, а позволит просто служить ему… Катать детишек и спать на пучке мягкой соломы…

— А купил он нас прямо на ночь… — Иллиана тоже перешла на шёпот. — По нему видно, что одинокий. Наверное, пролетал мимо… И вспомнил, что дома никто не ждёт. Посмотреть на дракона интересно… Всегда было любопытно, есть ли у самцов вообще.

— Ты бы ещё прямо сейчас себя начала доводить, — с презрением бросила белая. — Сразу видно — низшая раса.

— Мы все тут равны, — возразила Илианна. — Ты такая же, как я.

— Ну уж нет. Я не человеческая шлюха!

— И я, — Илианна развратно оскалилась. — Я всего лишь помогаю им почувствовать себя лучше…