На берегу голубой лагуны (СИ) - "CheBe" - Страница 1

========== Первая встреча ==========

6 апреля 2019 года

Это было субботнее утро, а кто не любит утро выходного дня? Все любят, кроме Питера Паркера. И если бы вы спросили его почему, то он бы ни за что не ответил вам правду; парень бы очаровательно улыбнулся, вскинул левую бровь и сказал: «Что за вздор? Я обожаю выходные». А самое интересное то, что вы бы ему поверили, потому что Питер был профессиональным лжецом, начиная со своего тринадцатого дня рождения.

Просто однажды, вот таким же солнечным утром, он проснулся и понял, что не может быть самим собой, учитывая статус и положение его семьи, учитывая то, в какой школе ему приходилось учиться и с какими людьми он был вынужден общаться. Как-то так вышло, что ум и скромность были не в чести среди таких же детей богатых родителей, как и он. А с волками жить, как говорится, — по-волчьи выть. Поэтому каждый день он примерял на себя образ избалованного и популярного парня, которого в жизни интересовали только разгул, веселье и тусовки с друзьями. Таким он притворялся в школе, а после под этой же маской поступил в престижный университет, в котором учился уже на втором курсе в свои девятнадцать лет.

Тусовки с друзьями — именно это было главной причиной, почему он не любил выходные. В будни у него была учёба, где он обожал появляться, заниматься и получать новые знания, чего нельзя было сказать о его «друзьях», которые спали на парах и ходили на них лишь потому, что родители обязывали видеть абсолютную посещаемость своих детей, а зачёты и экзамены всё равно покупались.

Питер сел на кровати и прищурился, часы показывали девять утра, рядом с ними лежали его очки, но он с тоской посмотрел на них, потому что надевал их только тогда, когда мог остаться наедине с собой, например, в своей комнате или в библиотеке университета.

Он встал голыми ступнями на мягкий ворсистый ковёр, потянулся, широко зевнув, и поплёлся в ванную, чтобы умыться и надеть контактные линзы. Пора было собираться, ведь не пройдёт и трёх часов, как позвонит Бетти и начнёт расписывать план сегодняшнего дня. Паркер надеялся лишь на то, что вечер обойдётся без очередной тупой вечеринки какого-нибудь братства.

Умыться, почистить зубы, надеть линзы, уложить волосы, натянуть на себя брендовые шмотки, которые подчеркивают стройную и подкачанную фигуру, успеть на завтрак с семьёй — таков был распорядок утра Паркера. И каждый день он надеялся застать за завтраком отца, но, к сожалению, Ричард Паркер был занятым конгрессменом, который в последний год был занят ещё больше, потому что метил на место в Сенате.

Когда с утренним ритуалом было покончено, Питер быстро спустился по лестнице, направляясь в столовую, и по пути столкнулся с отцом, который был окружён тремя помощниками. Они что-то докладывали, подсовывали документы для подписи и назначали новые встречи для Ричарда. Мужчина сурово смотрел себе под ноги и уверенным шагом шёл вперёд, успевая делать три дела одновременно: слушать, подписывать бумаги и договариваться о новых встречах.

— Привет, пап, есть минутка? — спросил Питер, который никогда не терял надежду пообщаться с отцом.

— Прости, Пит, я слишком занят, — ответил тот, даже не взглянув на сына, который остановился, чтобы посмотреть ему вслед. Питер не расстроился только потому, что слышал эту дежурную фразу Ричарда с тех лет, как научился понимать речь взрослых и говорить сам.

— В другой раз, — вздохнул Питер и направился дальше в столовую, где за шикарным столом, накрытым так, словно за ним должна была отобедать рота солдат, сидела только его мама — Мэри Паркер.

— Солнышко, доброе утро, как спалось? — спросила она, аккуратно отрывая ягоды с веточки винограда своими наманикюренными ручками. Женщина была невероятно красива, внешне Питер был её копией — такой же утонченный и миловидный, но вот умом он пошёл в отца, потому что Мэри была глупа как пробка. Однако это не мешало быть ей обаятельной личностью, притягивающей к себе окружающих красотой и жизнелюбием.

— Доброе утро, мам, всё отлично, — улыбнулся Паркер, чмокая мать в щёку и садясь рядом с ней за стол. Мама была одной из причин его притворства недалёким парнем, ведь у Ричарда не было времени на сына, а мальчику хотелось сблизиться хоть с кем-то из родителей. И потом, он любил Мэри; какой бы она ни была, она оставалась его матерью, которая по-своему, но любила его.

— Какие планы у тебя на сегодня?

— Не знаю, Бетти ещё не звонила и не проводила инструктаж по поводу сегодняшних развлечений, — улыбнулся Питер и кивком головы поблагодарил девушку из обслуги, которая поставила перед ним тарелку со свежим омлетом.

— Инструктаж, — усмехнулась Мэри. — Вот вроде с отцом ты времени почти не проводишь, а этих словечек наверняка нахватался у него.

— Может быть, — пожал плечами Питер, иногда забывая, что с мамой нужно говорить максимально просто, ведь для неё он милый и глупый мальчик, для которого на первом месте внешняя обёртка, а уж потом убранство внутреннего мира.

— Мне кажется, тебе нужно использовать гель для волос либо же сделать стрижку короче: волосы выглядят так небрежно, — женщина коснулась вьющихся локонов сына. — Но они такие мягкие, прямо как в детстве, — ласково улыбнулась она, и Питер непроизвольно потянулся к её нежной руке.

— Сейчас так модно, поверь, — подмигнул он, принимаясь за еду.

— Верю, сынок, и горжусь тобой. Я так рада, что ты пошёл в меня, а не в отца: умеешь радоваться жизни, а не только работать. Нам всегда есть о чём поговорить. Хотя в детстве ты пугал меня своей неуёмной тягой к серьёзным книжкам и прочим премудростям, я боялась, что из тебя вырастет второй Ричард, — закатила свои голубые глаза Мэри, заправляя белокурую прядь волос себе за ушко. Сын невольно засмотрелся на неё, поражаясь тому, что Мэри никогда не теряла своего природного шарма, даже когда говорила подобную ерунду.

— Да, слава богу, что я не второй он, а то бы завтракала ты всегда одна, — улыбнулся Питер, но в душе ему было грустно от осознания того, что родители никогда не питали искренней любви друг к другу. Их брак изначально был по расчёту, ведь его дедушка по линии матери понимал, что не может завещать дочери свою компанию по производству автомобилей, зато у него был прекрасный помощник Ричард, который казался ему перспективным парнем, пусть и из простой семьи. Он выдал свою дочь замуж за Ричарда, никто из них друг другу не противился, просто принимая тот факт, что так нужно и будет лучше для всех.

А Ричард за всю жизнь так и не разочаровал Мэри, ведь с ним она была как у Христа за пазухой, вольна была заниматься тем, чем хочет, и жить в своё удовольствие. В то время как муж не просто приумножил компанию её отца, а стал пробиваться дальше по карьерной лестнице, и вот он уже почти сенатор.

— Брайан тебе не звонил? Как у вас с ним? — хитро улыбнулась женщина, подмигнув сыну, на что тот очаровательно возвёл глаза к потолку.

— Мам, сто раз тебе говорил: мы только друзья, тусуемся вместе с Бетти, и он помогает мне в тренажерном зале. Он натурал до мозга костей, он столько женских попок перевидал, что любой унитаз позавидует, — рассмеялся Питер.

— Фу-у, Питти, мы же за столом, — сказала Мэри, тоже весело хохоча.

Родители Питера думали, что он гей, хотя сам он ещё не разобрался до конца в своей ориентации, ему больше физика и химия были по душе, чем отношения. Но в пятом классе ему нравилась одна девочка, а в выпускном классе нравился парень с параллели. У Питера был сексуальный опыт и с теми, и с другими; он относил себя к бисексуалам, потому что ему совсем было не важно, мужчина это или женщина, главным он считал то, что внутри. А человека, который привлекал бы его не только внешне, он пока так и не повстречал.

Стопроцентным геем ему тоже приходилось притворяться, потому что мама как-то увидела его целующимся с другим парнем, рассказала отцу, а тот вызвал его на разговор. Питер тогда жутко нервничал, поцелуй вообще был случайностью, к нему всегда лезли целоваться, а он не всегда успевал подобное пресечь. Он уже заготовил речь для отца, что мама неправильно поняла ситуацию, но Ричард вдруг в лоб спросил, гей ли он. Питер не успел ответить, как отец начал говорить, что он не сердится и поддерживает его, что его ориентация не важна, а важен только он сам. Парень развесил уши, потому что это был самый откровенный разговор с отцом, первый разговор, когда тот говорил о своём отношению к сыну. Паркер на мгновение подумал, что пусть у отца на первом месте работа, но его тот тоже любит, пока Ричард не свёл тему к тому, что ему лишь на руку, если его сын окажется геем: тогда поддержка ЛГБТ-сообщества будет ему обеспечена и будет легче попасть в конгресс.