Любовница своего бывшего мужа (СИ) - Хаан Ашира - Страница 12

Интересно, Антон с женой придет?

А у него дети есть?

А его друзья знают, что он был женат?

Надо было, блин, все-таки поменять фамилию…

Обычно на такие праздники я одеваюсь попроще и поближе к обслуживающему персоналу:  черные брюки, простая рубашка, удобные туфли без каблука. Так меня реже принимают за гостя, и я избегаю кучи неловких ситуаций.

Но в этот раз праздник очень неформальный, совсем крошечная вечеринка без официантов, поэтому рубашку я заменила на обтягивающую кофту с качественным таким декольте, дальше которого мужские взгляды обычно не продвигаются.

И еще не хотелось выглядеть совсем уж служанкой, с кем бы Антон ни пришел.

Но он пришел один.

Я почувствовала его затылком. Спиной.

Не буду продолжать логический ряд.

Пусть будет — сердцем.

В этот момент будущие супруги возились среди взбитых сливок в декоративной ванне. Самые главные кадры с кольцом, утопленном в шампанском, мы уже сделали, и теперь оставалась всякая репортажно-живая ерунда — по парочке хороших фото каждого гостя, мелочи вроде ленточек и крошек торта на скатерти, закат за окном. И смешные дурацкие кадры вроде возлежания в постели в полном свадебном обмундировании или эротических игр с едой в духе «9 1/2 недель».

И вот когда жених с невестой как раз достаточно измазались в сливках, Антон и пришел.

— Тошииииииик! — завопила невеста, выпрыгивая из ванны и повисая у него на шее. Учитывая, что ростом она была еще ниже меня, а легче так и вовсе в полтора раза, смотрелось феерически. Мне даже пришлось сделать усилие, чтобы не снять эту трогательную картинку.

Он всегда нравился людям. Пока они не узнавали его получше.

— Все, идем умываться и давайте уже бухать! —  перемазанная кремом невеста в розовом пеньюаре сделала попытку утащить жениха в ванную, но гости его отбили, заявляя, что знают, чем они там будут заниматься.

— Леся, ты тоже откладывай камеру и пошли, у нас есть отличное испанское вино, — предложил жених.

— Я не пью на работе, — попыталась отказаться.

— Значит ты ешь на работе, а у нас отличный бельгийский шоколад! — пресекла мои попытки вернувшаяся невеста.

Я мечтала оказаться на другом конце стола, подальше от Антона, но, увы, его посадили почти напротив. Он бросил на меня очень загадочный взгляд, который я не поняла. Сначала.

— Мы хотели жениться 14 февраля, так там за полгода все было занято, — делился жених.

— Поэтому мы схитрили! — подхватывала невеста. — Сделали сегодня помолвку.

— А свадьба когда? — любопытствовали гости.

— Ой, зачем нам свадьба? — смеялись те.

Влюбленные смотрели друг на друга такими глазами, что всем хотелось смущенно отвернуться.

— А я этот буржуйский праздник не люблю. Вот придумали же в июле день любви и верности, так я его праздную, — это кто-то из гостей.

— Живя на Кипре!

— У меня русская душа, русское сердце! — горячится он же.

— И русский кошелек. Ведь вся эта розовая лабуда летом дешевле стоит.

  Я вздрагиваю от каждой фразы Антона и стараюсь не смотреть в его сторону.

— А мои знакомые расстались несколько лет назад именно в День Святого Валентина. Но с той поры каждый год отмечали годовщину счастливой раздельной жизни.

— Вдвоем?

— Иногда своих новых приводили. Но традиция была бессменной. Умеют люди наслаждаться жизнью.

— Тошик, а ты чего без Натки?

Я насторожилась.

— Она в Москве еще.

— Вот так, праздник влюбленных, а вы порознь.

— Да какие мы влюбленные…

Делаю вид, что увлечена соскребанием шоколадного крема с чизкейка. Очень увлечена. Совершенно ничего не слышу и даже не смотрю в ту сторону.

— Не может быть, чтобы у тебя — да не было какой-нибудь байки про 14 февраля!

— Ну, ладно, — в голосе Антона совершенно незаметный для остальных оттенок иронии. — Мы с моей бывшей женой старались на день влюбленных пробовать что-нибудь новое и романтически-эротическое. Каждый раз.

И в этот момент он посмотрел мне прямо в глаза. Долго.

Потому что на словах «бывшая жена» я не удержалась и посмотрела на него. И попалась.

— Что же, например? Может, мы тоже попробуем? — обрадовалась невеста.

— Как-то раз делали шоколадные конфеты, — Антон смотрел на меня. — Довольно забавно, особенно если не умеешь. Главное, не обжечься шоколадом. Зато потом можно превратить это все в эротическую игру и слизывать его, например. Но мне запомнился совсем другой день. Очень... экспериментальный.

На меня дохнуло жаром от него. Я тоже вспомнила один из таких… экспериментов.

Запах корицы от разогревающей смазки, тепло ароматических свечей, дрожащее пламя, пересохшие губы. То как запретно-стыдно и волнующе это было, как наполняло и распирало внутри… сначала тяжело, больно, неудобно, но его пальцы нырнули под живот и легли между ног… он вжал меня всем телом в простыни и двинулся вперед, я захныкала, а потом назад, так что я ощутила облегчение… но снова неутомимо и неумолимо… но пальцы в смазке скользнули, обвели по кругу, потерли… и что-то случилось, какое-то жаркое безумие, включившее дрожащую волну, превратившее тело в тающий воск в его руках…

Все вместе соединилось в такое невозможное, что даже сейчас щеки у меня вспыхнули от одних воспоминаний. Я быстро опустила глаза в тарелку, чтобы никто не понял, почему Антон на меня смотрит. Но мысли не отпускали.

Как я извивалась под ним и просила еще, еще, не понимая, где и как мне надо это еще, и неприятное вдруг обернулось дразнящим, и когда он ускорился, уже причиняя боль, запротестовала, но пальцы ускорились тоже и вошли внутрь, и все, чем я была — растворилось в горячем жгучем удовольствии, немыслимом, невероятном, всепоглощающем…

Я долго тогда не могла двинуться с места, настолько ошеломляющим был оргазм.

Таким невыносимо горячим, что опалял меня даже сейчас, и я сжала бедра, потому что между ног у меня стало тяжело и влажно.

Подняла глаза и тут же натолкнулась на острый взгляд Антона — его расширенные зрачки, едва поднятые уголки губ, судорожно сжатые на вилке пальцы — вряд ли он думал о том дне, когда мы делали шоколадные сердечки и неправильно темперировали шоколад.

Я провела рукой по лицу, уверенная, что если сейчас на меня посмотрит кто-нибудь еще, то все сразу поймет.

Тихонько встала, вроде бы направляясь в туалет, но на полпути заметила выход на пустой балкон, который был не видел из гостиной, и свернула туда. На улице было совсем не жарко, и прохлада окатила меня исцеляющим спокойствием.

Я глотала воздух, словно вынырнула из глубины, и дышала так громко, что не услышала легких шагов.

…и когда мне на талию легли горячие руки, прикипевшие своим жаром к жару моего тела, и Антон развернул меня к себе с ехидным:

— Тебе не жарко, дорогая?

…я обвила его шею руками и поцеловала его сама, отдавая весь разгоревшийся во мне огонь — губы к губам.

Поцелуй

Теперь я целовала его, а не он меня. Я брала все, что мне нужно. Весь огонь, всю влагу, всю тяжесть, всех бабочек в животе. Полностью, без остатка, столько, сколько мне нужно.