Часовой механизм (СИ) - Стим Виолетта "ViolettSteam" - Страница 8

Приблизившись, она предположила, что мужчине должно было быть около сорока, но седеющим старцем, как его слуга, он не выглядел.

— Долго же вы добирались до меня, мадемуазель, — произнес джентльмен мягким, бархатным голосом. — Орсону пришлось вас уговаривать?

— Нет, что вы, сэр, — Эбби улыбнулась уголками губ. — Я была рада оказанной мне чести.

— Куда там, — усмехнулся мужчина. — Ланфорд Броуди, к вашим услугам. Я был встревожен и тронут ситуацией, произошедшей в вагоне Д-класса. Уверен, как–нибудь вы расскажете мне свою историю, мадемуазель…

— Меня зовут Мари Норуа. Сэр, — поспешно добавила она, со стыдом понимая, что не сильна в беседе с богатыми незнакомцами. — Не знаю, как благодарить вас… Мне неловко за свой растрепанный вид. И час уже поздний…

Ланфорд легко кивнул, и показался Эбби самым обаятельным и понимающим человеком на свете.

— Разумеется, вы очень устали. Орсон проводит вас в личное купе. Оно находится через одно после моего. Вам будет прислуживать горничная леди Салли. Я уже распорядился доставить в вашу спальню новые платья, — будничным тоном сообщил он.

— Платья? — переспросила Абигейл, забыв про все правила этикета. — Вот уж не стоило… Я совершенно не хочу вас стеснять и… еще больше не хочу оказаться в долгу.

— Не смущайтесь, мадемуазель, — произнес он, ожидая подобной реакции. — Вы вправе отказаться. Но, боюсь, как только вы выйдете в свет завтра утром, наши матроны отнесутся к вам пренебрежительно, увидев заштопанное платье. Нам ведь не нужен новый конфликт? К тому же, после соседства с бедными, мало ли какие инфекции могли осесть на этой пыльной ткани? Обстоятельства сложились так, что первым классом едет мой хороший друг — известная модистка Зои Ларга, и везет в столицу последние образцы. Она любезно согласилась поделиться несколькими из них.

— Благодарю, вы очень добры. Но… Могу я узнать, почему вы помогаете мне?.. Сэр, — не стараясь скрыть волнения, спросила Абигейл.

— Вы осмотрительная девушка, Мари, и это правильно в подобной ситуации, — согласился Ланфорд. — Готов обсудить с вами все что угодно, но только после завтрака, в гостиной.

Понимая, что разговор окончен, Эбби кивнула, и, сделав реверанс, покинула купе. Все происходящее казалось ей нереальным. Наученная Риной быть реалисткой, она понимала: взрослые, богатые красавцы не могут появиться из ниоткуда, и уж тем более не станут распахивать для первого встречного врата в высший свет, со всеми его благами. Объяснение находилось одно, и оно пугало. Ланфорд мог каким–то образом узнать, что она дочь Бена Шерри. Скрестив пальцы, Абигейл молилась, чтобы рассуждения были неверными.

Лакей молча проводил ее в купе, передав багаж и цилиндр встретившей их девушке. Горничная Салли оказалась ровесницей Абигейл, но выглядела куда более чопорной леди, со стянутыми в тугой узел темными волосами. На ее простом сером платье сверкал белизной накрахмаленный передник. Пока Эбби осматривалась, горничная деловито отослала лакея, закрыла дверь, и разместила багаж на стойке у выхода.

Купе походило на покои, принадлежащие месье Броуди, но выглядело подчеркнуто женским. Стены обтягивала розовая ткань с вышивкой. Этот же узор, но побледнее, повторялся в мебели гостиной — диване с выгнутой спинкой, кресле с пуфикам для ног, и стуле возле письменного стола. Раздвижная двустворчатая дверь с левой стороны вела в спальню, рядом с которой располагалась уборная.

Комната, с мягкой кроватью в нише, туалетным столиком, и шкафом для одежды, казалась даже уютнее родной спальни в деревне. В длинных коробках на полу, вероятно, были упакованы новые платья. Но у Абигейл уже не осталось ни сил, ни любопытства. Она хотела лечь и больше ни о чем не думать. Позволив Салли расшнуровать корсет, и снять с себя рваную юбку и блузу, Эбби решила спать прямо в нижней сорочке. Там был потайной карман на изнанке, и его содержимое стоило старательно сберечь.

Сон пришел, как только она утонула в мягких объятиях перины, пахнувшей непривычной чистотой. Это была последняя ночь, когда еще можно оставаться собой. Наутро, вместо Абилейл Шерри, дочери сельского ученого, проснулась Мари Норуа — бедная сиротка, которой надлежало постараться, чтобы поддерживать этот образ.

Мари открыла глаза поздним утром, почувствовав аромат завтрака, накрытый горничной в гостиной. Заметив, что юная госпожа проснулась, Салли поспешила в спальню и накинула на ее плечи шелковый белоснежный халат.

— Вам будет угодно сначала позавтракать, и потом приступить к утреннему туалету? — спросила она тонким, звучащим немного по–детски голосом. — У вас голодный вид.

— Да, спасибо, Салли, — улыбнулась Мари, ощущая себя неловко. Рину по утрам обычно было не дозваться, зато, когда она появлялась, то сразу принималась отчитывать воспитанницу за опоздание к завтраку. И уж конечно, она никогда не приносила его к ней в комнату.

Был накрыт кофейный столик возле дивана. С неприлично урчащим животом Мари присела на мягкие подушки, и с трудом себя сдерживала, чтобы не наброситься на еду. Повара «Виктории» предлагали пассажирам холодную баранину с жареным картофелем, устрицы в беконе и пышный омлет. В фарфоровом чайнике уже заваривались ароматные листья восточного чая, а рядом дожидались десерта апельсины и желейные конфеты.

Попробовав всего понемногу, Мари вскоре почувствовала, что больше не сможет проглотить ни кусочка. А ведь еще предстояло затягивать корсет.

— Салли, — обратилась она к горничной, вспомнив яблоках и сыре, украденных из дома. Как глупо было думать, что она сможет продержаться на них целую неделю! — У меня в чемодане лежит сверток с едой… Ты не могла бы отнести ее в двадцать первый вагон и передать кондуктору Кларе, или Арни?

— Разумеется, мадемуазель.

Мари хотелось хоть чем–нибудь отблагодарить этих людей за их доброту.

После умывания девушки приступили к выбору гардероба. Модистка прислала три платья: скромное синее с высоким воротом, и застежкой–камеей под горлом; выходное кремовое с кружевами и рюшами, и вечернее фиолетовое, с низким декольте. Размер был подобран удивительно точно. Втайне от Салли Мари проверила карман на внутренней стороне сорочки, где хранила свои главные сокровища — письмо от брата и медальон с геротипом. Они все еще были на месте, и нельзя, чтобы кто–нибудь о них узнал.

Горничная облачила девушку в синее платье и принесла из гостиной зеркало. В новой красивой одежде, с убранными в прическу волосами, она почувствовала себя счастливой. Кем бы ни был месье Броуди — он хороший человек. Мари была уверена, ведь она никогда не ошибалась в людях.

В гостиной оказалось немноголюдно. Она заметила Ланфорда, сидящего в компании слуги и незнакомого мужчины, за круглым столом возле дальнего окна, и неспешно подошла. Месье Броуди не сразу признал в ней вчерашнюю замарашку. А когда узнал, расплылся в довольной улыбке. Его вид словно говорил окружающим: «Смотрите все! Это мое творение».

— Великолепно выглядите, мадемуазель Норуа, — похвалил он, и придвинул кресло Мари ближе к столу:

— Теперь я понимаю, что совершенно не зря спас вас. С моим валетом, Орсоном, вы уже знакомы, а это Марлоу, мой ближайший помощник, — представил он своих собеседников. Мари так и не поняла, имя или фамилию последнего он назвал, но этот человек, с мелкими светлыми глазами и редкой бородкой, ей сразу не понравился.

— Если честно, я не рассчитывала на такую большую компанию, когда планировала наш разговор, — пробормотала Мари, от волнения теребя рюши на юбке. На самом деле, в этот раз она попросту не успела ничего спланировать. Подобное было не в ее характере, и заставляло нервничать еще больше.

— Не беспокойтесь, мои друзья — часть меня самого, — усмехнулся Ланфорд, довольный, как сытый кот. — Мы все должны доверять друг другу. Ведь не от нас ли зависит работа самого крупного предприятия страны? Корпорация Вестона почти принадлежит нам. Не правда ли, господа?

Мари почувствовала, как красивая сказка рушится на глазах, словно исполинский карточный домик.