Дикарь - Суржевская Марина - Страница 55

— Нет, кольцо силы не появилось.

Покосилась на его предплечье, где виднелся темный ободок. У меня такой же был на щиколотке. Кольцо силы возникает на коже мага, когда магия уже готова выплеснуться в мир. Он может появиться на ноге, руке, пальце или даже шее. Каждый человек в королевстве знает, что означает этот знак.

Покачала головой.

— У Линк нет ничего подобного, я осматриваю ее каждый день — утром и вечером. Не думай, я не подвергла бы опасности других детей. Если бы был… хоть малейший намек.

— Поэтому ты и хочешь устроить праздник сейчас.

Хенсли по-прежнему держал мою руку и смотрел. Я же снова смутилась, осознав, что он обнажен, красив и немного… возбужден. Перехватил мой взгляд и насмешливо улыбнулся. — Останься.

— Мне нужно хоть немного поспать.

Я с трудом отвела взгляд. Хенсли приложил мою ладонь к своей щеке. Колючий… Не удержалась от желания погладить его лицо. Провела пальцами по щетине, тронула уголок века, там, где белел шрам.

— Мне надо идти.

Шерх медленно кивнул и отпустил меня. И сразу стало холодно.

Я отвернулась, собрала свои вещи и пошла к двери.

Хенсли не остановил.

Гордон Лангранж лежал, закинув руки за голову, и смотрел на юную девушку, что собирала свою одежду. Девица была красива той южной красотой, которая редко встречалась на севере. Статная, пышная, черноволосая и смуглая, словно подкопченная жарким солнцем Ированса. Ни сам Ированс, ни случайная пассия магу не нравились. Край, наполненный солнцем, травами, запахом специй и вина, вызывал в душе глухое недовольство и раздражение. Люди здесь были бестактными и слишком любопытными, везде совали свои носы, задавали вопросы. Каждый встречный считал своим долгом осведомиться у приезжего, как ему в прекрасном Ировансе, и поинтересоваться, что нового в столице. Словно Гордон Лангранж являлся обычным вестником, что развозит по утрам газеты!

Это изрядно злило.

Лишь вкусная еда и великолепное вино слегка примиряли мага с необходимостью торчать в этом краю.

На столе засыхали остатки позднего сытного ужина — тушеный ягненок с пряными травами, маслянистые лепешки с сыром, печеный картофель в листьях, жареные ребрышки, вино и свежий мятный настой.

Девушка тоже была «аппетитной и сытной», но почему-то Гордон остался недовольным. Может, потому что желал видеть не черные волосы, а рыжие?

Он нахмурился, встал и отошел к окну. София. Его неверная и строптивая жена, которая посмела воспротивиться его решению. Гордон соединил ладони, а потом растянул, образуя между ними тонкую пленку, на которой смутно виднелось изображение магической следилки. Два человека возле оплетенной виноградом стены. Мужчина и женщина. Ярость взметнулась внутри, не давая удержать фантом и разрушая магию. У него всегда была с этим проблема — с чувствами. Гордон поддавался порывам. Когда из-за такого порыва он подошел к девушке с рыжими косами, что сидела на скамье и болтала ногами, как маленькая. Она казалась лучиком — ярким, цветным, веселым. Солнечным зайчиком — неуловимым и притягательным. Она так сильно отличалась от девушек, с которыми наследник Лангранж привык общаться, что он не мог оторвать от нее глаз. А потом подошел…

София Лэнг. Рыжая, смешливая, свободная. Неповторимая. Когда она преподнесла ему в день свадьбы ростер, Гордон чуть не сдох от изумления. И она любила его. Он чувствовал эту любовь как солнечный свет. Теплый и ласкающий. И со временем привык, что он есть. Просто есть, ничего не требует взамен, греет. Свет стал надоедать…

Мужчина усмехнулся и раздраженно посмотрел на все еще копошащуюся девицу. Наконец она забрала оставленные монеты и убралась, а он вздохнул свободнее.

Конечно, мужчина не рискнул развлекаться в Дейлише. Не хватало еще, чтобы слухи дошли до Софи. В таких маленьких и дрянных городишках жители так и живут — слухами. Больше им заняться нечем. Так что маг уехал подальше, в крупный город на побережье.

Здесь было достаточно девушек, готовых скрасить его досуг на один вечер.

Правда, это не успокоило Гордона, как он рассчитывал. Ревность удивляла. И злость. Почти неконтролируемая злость на жену. Жену, поглоти ее жроты! Софи — его жена! Но вместо этого лежит в объятиях Сандэра…

Еще один виток ярости, и Гордон почти задохнулся. Потер шею там, где темнело кольцо силы. У людей есть приметы об уровне магии. Говорили, что если кольцо проявляется на пальцах или ногах — дар будет слабый, годный лишь на легкие заговоры. Если на руках — то средний. А вот на шее — это признак самого мощного, самого грандиозного дара!

И как же ликовал восемнадцатилетний Гордон, когда заполучил это кольцо! В Лангранж-Холле устроили грандиозный праздник, с фейерверком и ледяными скульптурами, пригласили весь свет. Матушка облегченно и торжествующе улыбалась, смотрела на наследника с гордостью и умилением. Шестнадцатилетний Сандэр фыркал, но тоже поздравлял, и Гордон знал, что искренне… Сандэр все делал искренне. К тому же он хотел строить корабли и изучал мореплавание, а не мечтал о даре, как старший брат.

В тот день они все слегка перебрали с пуншем, матушка благоразумно закрыла глаза на веселье своих отпрысков.

А утром Гордон увидел кольцо на теле своего брата. Даже раньше самого Сандэра. По сути, Гордон был первым, кто узнал, что в семье не один маг, а два.

Младший брат спал на спине, раскинув руки и ноги, посапывая во сне. А на его предплечье наливался темнотой знак принадлежности к избранным. Он просто проявлялся там, на коже, а Сандэр и знать не знал. Лишь Гордон стоял рядом, кусал губы и твердил про себя: на руке! У него — на руке!

А ведь все знают, что самый сильный дар достается тем, у кого кольцо на шее.

Вот только сейчас, стоя у окна провинциального городишки, обнаженный и злой, Гордон Лангранж — маг, советник и один из самых влиятельных людей королевства — мог с уверенностью сказать одно. Все эти приметы — чушь собачья. Ослиное дерьмо. Потому что кольцо на шее — яркое и темное — ни хрена ничего не значит.

Но тогда, в своей юности, Гордон еще этого не знал. Не знал и гордился кольцом и собой.

Смешно, но сам Сандэр лишь зевнул, увидев магический знак. Ему не нужен был дар, он мастерил корабли. Ему плевать было на дар.

Это Гордон продолжал гордиться собой и лелеять мечту о собственном величии.

Эта гордость продлилась ровно до момента поступления Сандэра в академию. До вступительных экзаменов, где проверялся уровень магии. Гордон хорошо помнил тот день, потому что экзамен был открытый, и они с братом поступали вместе, несмотря на разницу в возрасте. Скучающие профессора в мантиях седели за длинным столом, трясущиеся адепты по очереди спускались вниз, заходили в ограничительный магический круг и пытались что-нибудь сделать. Некоторым удавалось переместить щепку. Другие зажигали на доске чахлый огонек. Третьи падали в обморок от ужаса.

Гордон создал вихрь и неимоверно гордился собой. Вихрь! Настоящий, мощный! Он приподнял щепки над полом и закружил смерчем! У него кольцо на шее! Гордон специально явился в рубашке с открытым воротом, демонстрируя его всем и каждому и ловя завистливые взгляды.

И теперь смотрел снисходительно и на других студентов, и на брата, что рисовал в тетради корабль и казался совершенно погруженным в это дело. Сандэр даже не поднял головы, когда назвали его имя, и Гордону пришлось пнуть брата ногой, возвращая в реальность.

— Что? — моргнул тот.

— Иди. Твоя очередь, — шепнул Гордон.

Браг недовольно поморщился, отложил тетрадь и спустился вниз.

— Войдите в круг, молодой человек, — строго проговорил профессор, посмотрел поверх блестящих долек очков. — Что вы умеете?

— Я умею рисовать корабли, — оживился Сандэр.

Среди поступающих раздался дружный смех.