Дикарь - Суржевская Марина - Страница 19

— Да, но… дорогая Софи, но там ведь… истр Хенсли! Простите, вы уверены, что он…

Я решительно поджала губы.

— Я являюсь полноправной хозяйкой Оливковой рощи. И если истру Хенсли что-то не по нраву, он вполне может убираться… куда подальше!

Марта блеснула глазами. Я прямо видела, как загорается в темных радужках отчаянное любопытство. Долгие годы Оливковая роща была для горожан запретным местом, а вот сейчас я готова распахнуть ее двери для чужих глаз и языков. Кто же откажется от такой возможности?

Моя ставка на женскую любопытную натуру оправдалась. Марта выдохнула и кивнула.

— Хорошо, Софи. Мы могли бы прийти в полдень. Я позову истру Долинье и ее сестру Розу.

— Прекрасно, — радостно улыбнулась я, ощущая легкую дрожь. Уж не с огнем ли играю? Но повторила: — Просто прекрасно! Буду ждать вас, Марта! И спасибо за кофе, он, как всегда, великолепный!

Мы распрощались, довольные друг другом, и я отправилась в мясную лавку. Дородный и румяный мясник продал мне отличную телятину и подробно рассказал десять способов ее приготовления — в вине, травах, тесте, запеченную, жареную, тушеную… Так что из лавки я вышла с ощущением, что плотно отобедала, а Линк состроила рожицу, словно ее тошнит.

Малышка не любила мясные блюда. Сколько я ни уговаривала ее скушать хоть что-нибудь, она отказывалась со слезами. Впрочем, я не заставляла ее и привычно купила сыр, хлеб, оливковое масло и яйца. Больше всего Линк любит фрукты и орехи, и дай ей волю, питалась бы лишь ими.

С корзиной покупок мы вернулись в Оливковую рощу.

Сосед не показывался, хотя я мстительно поглядывала на его дверь. Но она была закрыта, как и ставни.

— Сиди-сиди, Злыдняклют, — бормотала, замешивая тесто для пирога. Тесто пыхтело и надувалось возмущенными пузырями, словно соглашаясь со мной. — Засел в своей норе, как сыч, ругаешься, пугаешь честных одиноких девушек… Ничего! Я тебе устрою тихую спокойную жизнь! Вовек не забудешь! Гад ползучий!

Тесто пыхнуло под моей рукой. Я раскатала блин, выложила на него мелко порубленную телятину, вбила яйцо, добавила картофель и сухие травы. Готовить меня научила бабушка, хотя до ее мастерства я так и не доросла. У нее любое блюдо выходило кулинарным шедевром, кажется, даже обычное вареное яйцо она могла сделать украшением стола. Я же в юности была слишком непоседлива, чтобы всерьез увлечься приготовлением еды. Мне больше нравилось сидеть у окна со своими лоскутками и тряпочками, смотреть, как бабушка замешивает тесто, и слушать ее сказки. Об Остроухом зайце, о Ветрах и Драконах, о дорогах и Тайнах…

Истра Лэнг была не только великим кулинаром, но и великолепной рассказчицей. Ее сказки стали моим якорем во взрослой жизни. Стоило случиться неприятности, и я представляла на своем месте неунывающего Зайца и придумывала для него решение.

А еще пекла мясной пирог. Потому что запах теста возвращал меня в детство.

Засунула пирог в печь, где медленно тлели угли, и толкнула рассохшуюся дверь на террасу. Стол здесь имелся — все еще прочный, а также две скамьи — потемневшие от влаги. Лежалую листву и мусор я вымела, перила протерла и даже украсила ленточками из своих запасов. Осмотрелась, прищурившись. Думаю, когда-то на этой террасе было очень приятно сидеть. Здесь все еще сохранились резные столбики, украшающие ее, и пустые сейчас кадки, в которых некогда цвели розы. Сейчас же терраса выглядела такой же запущенной и ветхой, как и все южное крыло. Но я решительно накрыла стол скатертью, найденной в шкафу, а дыру в центре решила замаскировать блюдом с пирогом. В какой-то момент, бросив очередной взгляд на закрытую дверь соседа, я ощутила страх. Может, зря я все это затеяла? Все же, дикарь — он и есть дикарь… Мало ли на что способен? Но потом вспомнила, как плакала от страха на ступеньках, и снова сжала кулаки. Ничего, маленькая встряска истру Хенсли не повредит! Будет знать, как пугать беззащитных девушек!

— Софи, там что-то горит, — сообщила Линк, возникая на пороге.

Она и Пых все время крутились у меня под ногами, так что я пару раз чуть не нырнула носом в доски.

— Пирог! — завопила я, бросаясь в дом.

Пирог спасти удалось, и без пяти полдень он красовался на скатерти, исходя ароматным паром. Рядом расположились тарелки, салфетки, большой пузатый чайник и кружки для чая. На лавку я положила старый клетчатый плед. Осмотрелась, на миг замерев. Выглядело все это слегка убого, и я вздохнула, вновь пожалев о своей затее. И почти воочию увидела, как презрительно поджала бы губы истра Элеонор, доведись ей оказаться на этой ветхой террасе. В Лангранж-Холле даже обычный ужин был похож на званый прием. Стол сиял серебром и фарфором, в центре изысканно благоухали белоснежные лилии, а вышколенные прислужники ловили каждый вздох хозяев.

Мне всегда отчаянно хотелось сбежать с такого ужина.

— Хорошо, что истры Элеоноры в моей жизни больше нет и никогда не будет, — пробормотала я и пошла к ограде. Вот будет смешно, если Марта и ее знакомая не придут! Испугаются или найдут дела поинтереснее, чем общение с приезжей незнакомкой! Пирог придется скормить Пыху, потому что Линк мясо не ест, а мне одной слишком много…

Я распахнула дверь, готовясь увидеть пустоту. И открыла рот, обозревая стоящую за оградой толпу.

— Софи, дорогая, — смущенно развела руками Марта. — Вы не расстроитесь, что нас несколько больше? Так уж получилась…

Несколько больше? Рот я закрыла, хоть и с трудом. И почувствовала озноб, холодящий спину. Сосед точно меня убьет.

На пороге Оливковой рощи стояло не менее десяти женщин. И все они радостно улыбались и посматривали за мою спину в ожидании, когда же я впущу их в эту обитель тайны.

Вы не переживайте, мы принесли с собой угощение! — обрадовала Марта. — Раз уж нас несколько больше…

Да, женщины держали в руках корзинки, из которых умопомрачительно пахло едой и торчали запечатанные горлышки бутылок вина.

Ну, раз уж меня все равно пристрелят, то какая теперь разница?

Я выдавила счастливую улыбку:

— Добро пожаловать в Оливковую рощу!

Мы прошествовали к террасе, которая неожиданно стала очень тесной. Я растерянно покосилась на пирог, тоскующий в центре, Линк обхватила Пыха и спряталась за пустующую кадушку без роз. Честно говоря, мне очень хотелось к ней присоединиться и как-нибудь переждать грядущую расправу. Женщины оглядывались, перешептывались, глазели на меня и дом, качали головами. Я краснела, бледнела и проклинала себя за глупую затею.

— Так… — Марта окинула всех веселым и понимающим взглядом. — Роза, расставляйте еду на стол! Ива, вы ведь принесли бокалы? Отлично, открывайте вино! Какой праздник без отличного вина, не так ли? Глен, дорогая, разрежь этот прекрасный пирог, что испекла наша милая Софи! Лили, заводи свою шарманку, кажется, нам не помешает немного музыки, правда?

Женщины ожили и бросились выполнять. Я только хлопала глазами, глядя на то, как стол пропадает под блюдами с мясом, сыром, закусками и сладостями! Линк стянула со стола красное яблоко и уже хрустела им, радостно блестя глазенками из-за кадушки. Рядом не менее радостно что-то грыз Пых. Кстати, умирать этот зверь, похоже, передумал.

Я тоже очнулась и бросилась помогать, а заодно и рассматривать своих гостий.

Лили, вертлявая и курносая девушка, установила в углу певчую шкатулку с записанными на осколок мелодиями. Поворот ручки из светлого дерева, и террасу наполнили звуки заводной песенки. Женщины разулыбались, кто-то начал отстукивать ритм ногой. Марта представила пришедших, я честно попыталась запомнить, но если путалась, то на меня никто не обижался. Мы расселись за накрытым столом, и уже через полчаса я поняла, что южанки разительно отличаются от чопорных столичных жительниц. Мои гостьи легко разговаривали, много смеялись, так же много ели и пили. У меня голова шла кругом от обилия вопросов и новостей.