Сунул Грека руку в реку (СИ) - Рогов Борис Григорьевич - Страница 23

     - 27 ноября в Колумбии полиция захватит самую до этого момента крупную партию кокаина целых 600 килограмм.

     - 10 декабря в Москве состоится свадьба Родниной и Зайцева. Будет такая шумиха и ажиотаж, что одна старушка даже выпадет из окна. Приедет американское телевидение. Жуткое дело!

     Наша «Сибирь» больше не выиграет ни одного матча.

     В самом начале следующего года выйдут два прекрасных телефильма «Здравствуйте, я ваша тётя» Титова и новый новогодний фильм Рязанова «Ирония судьбы или с лёгким паром».

     - Достаточно? Для того чтобы удостовериться в реальности предсказаний, мне кажется, вполне. Теперь жду ваших вопросов.

     Ленка сидит, молча, внимательно смотрит на отца, уступая инициативу ему. Тришин медленно раскуривает трубку, потом затягивается, выпускает облако ароматного дыма и держит паузу. Что он там думает мне пока не понятно.

     - Знаешь, Борис, - наконец пауза заканчивается, - судя по тому с какой уверенностью ты обо всех этих событиях говоришь, ты, наверное, и в самом деле что-то знаешь. Я не поклонник научной фантастики, мистика мне тоже чужда, но считаю, что мир настолько превосходит возможности нашего разума, что возможно очень многое. Всё-таки интересно, а как ты сам объясняешь себе своё новое умение?

     - Александр Семёнович, я долго ломал голову, но так и не смог ничего придумать. Так с этим и живу. Понял, что знаю не только на день вперёд, но и лет на сорок. При этом знаю не всё, и не много, но некоторые вещи вообще удивительны. Особенно те, что касаются меня и знакомых мне людей. Почему и откуда взялось такое знание понятия не имею. Первое, что я проверил, был результат матча ЦСКА – «Сибирь».

     - Борька, тогда рассказывай быстрее, когда и за кого я замуж выйду. – Ленка нетерпеливо трясет меня за рукав. – Давай, не мучай меня, рассказывай.

     - Лен, я думаю, что если я тебе сейчас расскажу, то скорее всего ничего из этого уже не получится. Дело в том, что будущее многовариантно. Так, например, моё будущее уже не такое, каким я его знал, потому что я начал действовать не так, и оно поменялось. Теперь минимум уже два варианта. Так и с тобой будет. Я тебе расскажу. Ты будешь ждать в названный мной срок, а когда человека увидишь, будешь его более пристально оценивать. В результате наступит разочарование. И прогноз не сбудется, и ты на бобах останешься. Вот Александру Семёновичу, как человеку уже устоявшемуся с определенными достижениями я могу рассказать без риска, что не случится…

     - Ну, давай, расскажи, что меня ждёт по твоей версии – Тришин опять затягивается своей трубкой и аккуратно выпускает дым из ноздрей. – Хотя гораздо интереснее мне как будет развиваться искусство в эти годы.

     - Я, конечно, много знать не могу, но что-то всё-таки рассказать попробую. Во-первых, в 1977 году в городской картинной галерее будет проведена большая юбилейная выставка в честь Вашего пятидесятилетия. Вам вручат какой-то странный орден «Золотое сечение» и издадут альбом-каталог. Тиража не знаю, но знаю, что печать будет очень качественная, на глянцевой бумаге. В 1980 Вас пошлют в творческую командировку в Италию, где вы познакомитесь с искусствоведом и меценатом Алиной Беллини. Она напишет про вас большую статью, которую у нас перепечатают в журнале «Художник». Самое смешное, она в этой статье будет утверждать, что «Тришин» это групповой псевдоним, под которым работает четыре человека, причем один из них – женщина.

     - Гы-гы-гы, - Александр Семёнович от смеха давится дымом, - что так и напишет, одна из четырех – женщина?

     - Ну, голову на отсечение не дам, но вот такая у меня информация. Хотите – верьте, хотите – нет. Продолжаю описание вашего предстоящего жизненного пути. В том же 1980 году вас выберут председателем новосибирского союза художников.

     - Вот про выставку я даже не сомневаюсь, Коля Никольский уже подходил, говорил, что надо готовиться. Моих же работ мало в Новосибирске. Как-то надо будет из Москвы, из Костромы, из Ярославля их сюда доставлять. Целая морока, но почётно.

     Личные достижения это интересно, но всё-таки, что там с развитием живописи? Тут же как древние говорили: - арс лонга – вита брэвис, что по нашему: - искусство вечно, а жизнь коротка.

     - К сожалению, случиться может. Начиная с того, что развалится СССР, и заканчивая тем, что развитие техники сделает живопись, графику и их разновидности интересными только для коллекционеров. Никаких новых стилей уже не будет. Всё объединится в акционизме. Сейчас на Западе он тоже присутствует, но пока в виде контемпорери арт из разных перфомансов и хепенингов. С развитием компьютеров, живописью в современном понимании сможет заниматься любой желающий даже без специальной подготовки.

     - Вот тут, позволь уж мне, старику, тебе не поверить. Этого не может быть! Ведь живопись это не только краски, кисти и бумага, не только пропись, подмалёвок и лессировка[72] это прежде всего душа художника, концентрат его жизни, опыта, преломленного через призму размышлений, эмоций и так далее и тому подобное. Никакие программы этому научить не могут.

     - Душа есть у всех, опыт тоже у каждого свой имеется, поэтому каждому из нас есть что демонстрировать другим. А программы станут просто ещё одним инструментом, причём очень доступным, заменяющим и холст, и кисть, и краски.

     Да! Вот что касается музыки! Здесь будет получше, возникнут новые инструменты, новые принципы оркестрирования. Уклон будет всё равно в сторону синтетического шоу. Что-то вроде нынешних американских мюзиклов, только с более развитой визуальной компонентой. Так называемая классика тоже уйдёт на обочину. Не исчезнет совсем, но общей звуковой культуре будет занимать процентов десять. Как-то так.

     - Что ты там говорил про развал СССР? Неужели всё-таки будет война?

     - К счастью, большой войны не будет, по крайней мере, ближайшие сорок лет. Страна наша распадётся без прямого внешнего воздействия. Даже каких-то серьёзных беспорядков удастся избежать. Коммунисты так всех достанут, что ни один человек в их защиту не выступит…

     Я очень сжато излагаю основную канву событий предстоящих смутных времён.

     - В России появится относительно толстый слой нуворишей, которые будут вкладываться в покупку произведений искусства. Художников будет тоже много, конкуренция будет большая, но ваше творчество, подкреплённое премиями, грамотами и мнением известных коллекционеров, будет даже более востребовано, чем сейчас.

     - Да-а-а-а, - тянет в задумчивости мэтр новосибирского импрессионизма. его трубка давно погасла, но он этого не заметил. – Невероятная история, поверить в такое просто невозможно. Как бы не разболтать, а то ведь не только в председатели не выберут, но и в каталажку упрячут за клевету на советскую власть. Боря, как ты считаешь, можно мне своему гебешному куратору рассказать или не стоит? Ты сам уже рассказывал кому-нибудь про свои пророчества?

     - Академику Аганбегяну рассказал. Ещё в сентябре. Что интересно, он в своих исследованиях тоже пришёл к выводу, что страна на пороге кризиса. Но публиковать что-то он не будет. Дело непростое, что тут можно придумать непонятно, хотя время ещё есть. Куратору наверное, лучше ничего не рассказывать.

     А сейчас я - домой. Завтра мне с утра пораньше снова за лопату, снега всё больше, работать всё труднее.

     Владимир Каплин согнувшись под порывами промозглого ноябрьского ветра, возвращался домой из подшефной школы. Модный и жутко дорогой мохеровый шарф, плод усилий пролетариев дружественной Индии, не сильно помогал в борьбе с суровым сибирским климатом. Шарфик был тёплый, но вот курточку Володя надел не по сезону. В тулуп надо было одеваться, это не очень модно, зато тепло. Холодный воздух проникал под тонкий нейлон на синтепоновом подкладе, и Вову просто сотрясала лихорадка. В левом верхнем углу черепа постепенно нарастала неприятная боль.