Утилизация (СИ) - Царенко Тимофей Петрович - Страница 35

В открытых шлюзах гуляли жуткие тени.

Внезапно на панели начался обратный отсчет. Все это в полной тишине.

Мир, проживающий свои последние мгновения дрогнул. И начал падать космопеху на голову. Огромный булыжник планеты стал увеличиваться в размерах. Болезненная дрожь прошла через тело мужчины, вызвав возбуждение сродни сексуальному. Импульс маршевых двигателей сдвинул корабли десанта, и те тоже начали свой стремительный нырок в гравитационный колодец.

То, что падение начали не только десантные корабли, но и вообще все корабли флота придавало ситуации какой-то особый смак. Было ясно что все пошло не так. Десант все больше начал походить на «грязную» бомбардировку. Когда на планету сыпят всякий мусор.

Что за сила обрекла мир на гибель? Почему в брифе задания стоит задача убить всего одного разумного? Почему для этого потребовалось несколько сотен тысяч десантников и сотни кораблей, то есть сила, достаточная для завоевания целой звездной системы, хорошо защищенной? В конце концов, почему нельзя было просто подождать пока булыжник превратит планету в пылающий шар?

Кто, а главное, как взломал сеть флота и убил весь командный состав? Почему при таких возможностях до сих пор никто не пожарил десант в капсулах? Или не поменял направление импульса на то, которое уведет десант в траекторию – отскок от атмосферы?

Даниэль не знал ответа на эти вопросы, но ему было весело.

Вообще, какая психика моет выдержать все аспекты десантирования на планеты? Сначала ты висишь в звездной пустоте, рассматривая шарик планеты, которую тебе предстоит залить огнем. И мучительно страдаешь от того что вот прямо сейчас тебя может превратить в шарик горячей плазмы или кусок искорёженного металла. Это там, внизу, десант – смерть всему живому. А сейчас он просто очень хорошая мишень. В десантных колошах нет маневровых двигателей и компенсаторов, позволяющих активно ломать курс, тем самым снижая шанс быть пораженным огнём ПКО.

Скорость увеличивалась. И вскоре вокруг бота возник плазменный кокон. Пилот шагохода выдохнул сквозь сжатые зубы. Живем. Плазменная оболочка образующаяся при прохождении верхних слоев атмосферы была эффективной защитой от практический любых средств ПВО, а траектория торможения была поражаемой весьма условно. Так что смерть "прямо вот сейчас" немного откладывалась.

Вертикальная составляющая скорости мелено переходила в горизонтальную. Перегрузка была такой, что если бы не одноразовое устройство искажения гравитации (в разы меньше импульсного компенсатора и рассчитанное не на импульс), пилот бы превратился в лужу малинового желе.

Перед глазами пилота высветилась карта. Огромный город и свихнувшийся лазерный измеритель дальности, показания которого совершенно не совпадали с показаниями навигационного компьютера. Область размером с футбольное поле, на которое должен был упасть десантный бот, на приборах была почти в тысячу раз больше. Откуда то возникли огромны черные стены, словно сделанные из тонкой бумаги. То что материал так же игнорирует законы физики показал тот факт, что один из многочисленных ботов врезался в эту стену и испарился. «бумажная» стена даже не дрогнула.

Бит в ушах достиг максимума и с оглушительным взрывом бот резко погасил скорость, выбрасывая своих пассажиров на плазменном выхлопе на живую копошащуюся массу…

Даниэль промазал мимо основной точки высадки. Когда пламя чуть осело на оплавленную землю ступила трехпалая стальная ступня шагохода. Для своих трехсот тонн машина двигалась удивительно быстро и бесшумно. Заработали визоры камер наружного наблюдения и перед Штурм-матером предстали его противники. Огромная клыкастая рожа покрытая глазами разных форм заглянула прямо в объектив камеры. Не будучи до конца уверенным что перед ним противник а не причудливо визуализированная галлюцинация Даниэль мысленно вдавил кнопку огня. Противоракетные мины вылетели из труб на корпусе и взорвались заливая пространство вокруг тысячами свистящих роликов. Мозг ушел в разгон и стремительный, едва различимый взглядом процесс растянулся на минуты. Вот шар мины вылетает в пламени химической взрывчатки, и вот мина как необычный цветок распускается, вот шарики и стрелки поражающих элементов. Вот они медленно расходятся в стороны и встречаются с перекошенной рожей ожившего кошмара. Но вместо того, чтобы разорвать того кровавым облаком шрапнель лишь срывает с того кожу и вырывает многочисленные глаза, обнажая кость нежно-розового цвета.

Некогда удивляться, некогда огорчаться и даже думать некогда. Пушка Гаусса выплевывает крохотный вольфрамовый шарик в нихромовой оболочке летящий с первой космической. Оружие способное прошибать насквозь бетонные бункера справляется и с непонятным монстром, просто испаряя тому голову.

Нога опускается на что то приземистое, и, не смотря на шрапнель, все еще живое. Влажный хруст проходит через корпус и боевой шагоход начинает набирать скорость.

Кто сказал что механоиды это медленно? В режиме форсажа на пресеченной местности Берсерк мог выдавать почти три сотни километров в час. Сама инерция машины была оружием. Добавить сюда облако молекулярных нитей, что в магнитном поле вытягивались струнами разрезая на своем пути любое препятствие. Через несколько секунд залитая дымящейся кровью машина завершала второй круг вокруг бота, освобождая площадку для выхода остального хвена и машин поддержки. Непрерывно меняя вектор движения и стреляя из всех орудий.

Кровавая бойная набирала обороты.

Даниэль вопил от восторга всаживая плазменную гранату в пасть очередной твари размером превышающим его шагоход.

Тактика была стандартная для битвы с мирами роя. Свихнувшиеся генетики радостно придавались преобразованиям живого, давая ему самые причудливые формы. И при определенном невезении твари вполне могли загрызть легкий шагоход. Но тут местные умельцы явно могут дать тамошним психам - ученым пару уроков. Местные твари мало того, что могли сожрать даже тяжелый шагоход, но и игнорировать урон определенным оружием, не говоря про то что крепость панцирей отдельных демонов позволяла держать выстрел в упор из кинетического оружия, так пару монстров с явным аппетитом ловили сгустыки лпазмы и сжирали их.

Если бы кто то сказал что в битве на планете Штурм мастер будет держаться против биологических монстров только за счет скорости, то Даниэль бы предложил тому рассказчику поделиться таким забористым психоделом.

Но правда была такова, через пять минут боя, исчерпав боезапас на треть, Штурм-мастер понял что десантировался он куда-то не туда.

Какой поиск и уничтожение? Какая тактическая сеть? Какие сложные расчеты? Всех вычислительных ресурсов звена хватало лишь на то, чтобы не сдохнуть сразу. Непонятные всплохи просаживали силовые поля, горячая кровь растворяла материал брони который в принципе не мог растворяться, физически. Спасала только толщина бронеплит. Это была не битва, это была скотобойня, секунда сменяла секунду, минуты субъективно растягивались на часы, по крови давно уже тек состав пересыпавший клетки энергией и растворяющий внутриклеточные вакуоли. Организм жрал сам себя. Из носа и глаз десантника шла кровь, сведенные судорогой мышцы ломали ставшие хрупкими кости. Организм на несколько минут научился получать энергию из кальция, метаболизируя его в яд.

Единение с техникой достигло фантастического уровня. Каждое движение несло смерть, любой разворот на доли градусов ловил в прицел очередную жертву. Машина позволяла вести круговой обзор, а изменившееся восприятие давало ощущения того что на затылке, на спине, на висках и даже на руках бойца выросли новые глаза. Черные каверны на броне сочились слизью. Опустевшие артиллерийские погреба наполнялись странной жизнью, выплевывая все новые и новые сгустки, не смотря на мерцающий ноль в счетчике снарядов. Шагоход прорастал острыми когтями на тяжелы шагоступах. Сочащаяся из глаз кровь становилась все гуще и темнее, обретая черноту. Сжимающаяся все чаще печень рвалась образуя полости и проталкивая все больший объем ядовитой крови по венам.