Последний отбор. Угол для дерзкого принца - Чиркова Вера - Страница 2

Я одобрительно кивнула, и глаза старушки на миг изумленно расширились, а затем лукаво прищурились.

– Видать, спутала с кем-то. Так, говоришь, спасли его? Ну и замечательно. Человек-то очень хороший, пусть живет себе спокойно. А я тут как раз одну историю вспомнила, расскажу да лягу спать. Солнце у вас здесь неправильное, ночь должна быть. Так вот, был у меня знакомый… горшечник или скорняком он был? Не важно. Бросил однажды свое дело и ушел в другой город. И стал там менестрелем вроде бы. Все знакомые его осуждали – чего не жилось? Ремесло знакомое, по наследству доставшееся, дом тоже – полная чаша. А того, что он просто вырос из этого ремесла, как из детских штанишек, и осознал, что занимается чужим, неинтересным ему делом, когда своя судьба в другом месте ждет, никто понимать не хотел.

– Ты так считаешь? – задумалась было я, но глянула на зевающую бабушку и поспешила уйти.

– Отдохни, цветочек лазоревый, – догнало меня в дверях напутствие старушки, – а часа через четыре отправимся домой. Надо мне сходить в одно место – посоветоваться.

– Но Манефа! Мне Стайн велел никуда не ходить!

– Ну, значит, сначала его спросим, может, уже передумал, – невозмутимо кивнула она, направляясь к постели. – Маги – они такие непостоянные.

Отдыхать я устроилась в кресле на маленьком восточном балкончике, обращенном к запруде. Но вскоре убедилась, что не могу даже спокойно рассуждать, не говоря уже о том, чтобы подремать на свежем воздухе. Беспокойные мысли, одна сквернее другой, возникали и отодвигались, чтобы уступить место другим или через минуту вернуться. Были моменты, когда мне казалось, что Ренда обязательно заставят жениться на Савилле, но я представляла его в храме с ней под руку и заливалась почти счастливым смехом. Да он скорее возьмет свой лук и устроит небольшое побоище, хотя такие методы совершенно не в его характере.

Но ведь лорды не отступят, и глупо не понимать, что их так беспокоит вовсе не счастье дочерей, а возможность запустить руку в королевскую казну. И за эти, чужие пока, деньги они готовы перекроить по своему усмотрению судьбы и принцев, и собственных детей, растоптав их надежды на счастье.

Вот же напасть! Неужели магистры цитадели еще ничего не знают и не ищут способа помочь?

Нет, не может такого быть. Ведь когда меня заперли во дворце Эста, магистры мгновенно прислали и Неверса, и Калиану, да и Стай сразу согласился наблюдать за отбором.

Бешеные винты! У меня после проклятой ловушки явно что-то с сообразительностью. Стай ведь там каждый день бывает, отбор же еще не завершен. И сегодня с утра должен был сходить.

Так вот почему его волновало мое предчувствие. Он все прекрасно знал и не хотел меня волновать. Или проверял по обыкновению? Хотелось бы знать, что именно.

Впрочем… Я глянула на синее небо, по которому медленно плыло несколько пушистых белоснежных кораблей, и решительно встала с кресла. День, хотя и пошел на убыль, еще в полном разгаре, вполне можно проведать друзей. Пока бабушка спит, пять раз успею сходить туда и обратно.

Моментально вырастив воздушную лиану, я перенесла себя вниз, на короткую травку, почти скрывшую вымерзшую проплешину. Поежилась, вспомнив «подарок» королевы, и напрямик направилась к дорожке, ведущей к дому Гесорта. Он стоял на пологом берегу речки немного дальше по течению и был загорожен от воды густой живой изгородью. На ее фоне мне было отлично видно и белую беседку, и широкое, как диван, удобное сиденье качелей.

И темноволосого мужчину в простой светлой одежде, медленно бредущего по тропке мне навстречу. Не знаю, чем он меня насторожил, но в следующий миг над моей головой уже сомкнулись щиты невидимости. У них есть одна особенность: вместо стоящего под ними человека все вокруг видят предметы, расположенные за ним.

За моей спиной был дом, и я осторожно отступила к нему, почти влепившись в стену, пахнущую разогретой смолой. Но при этом не отводила взгляда от идущего в мою сторону человека, постепенно узнавая его и начиная понимать, что именно меня в нем встревожило.

Его необычное поведение.

Никогда раньше Ренд не ходил так медленно и тяжело, как будто нес на плечах неподъемный груз.

И смотрел принц всегда иначе. Гордо запрокинув голову, дерзко озирал все вокруг пристальным, бдительным и чуточку насмешливым взглядом.

А сейчас он брел понуро, отрешенно глядя под ноги, и вряд ли видел хоть что-нибудь на расстоянии пяти шагов. Первое подозрение, что это вовсе не Ренд, я отмела уже в следующую секунду. Если бы сюда удалось проникнуть подставному принцу, он постарался бы точно копировать подлинного Райвенда.

Значит, произошло нечто настолько отвратительное, что у него просто не осталось сил поддерживать привычную маску. Ведь в поле, когда рядом не было никого из чужих, он становился совершенно другим. Пусть строгим и немногословным, зато внимательным и заботливым.

Я огорченно вздохнула и отступила еще дальше, за угол, не желая попасться на подглядывании. Вблизи о моем присутствии принцу подскажут амулеты, и это вряд ли добавит ему радости. Он не из тех, кто готов терпеть чужую жалость, уж это я успела понять.

Крыльцо дома было видно с дорожки, поэтому мне пришлось вернуть себя назад на балкончик тем же способом. А потом я осторожно, на цыпочках, спустилась по лестнице и поспешно устроилась на кухне возле блюда с разными булочками. И успела налить полчашки чая и даже сделать маленький глоточек, прежде чем вспыхнул сигнальный фонарик, сообщавший о пришедших гостях. Секунду смотрела на него, сдерживаясь, чтобы не побежать, затем отставила чашку и неторопливо пошла в прихожую. Мне ведь неизвестно, кто там заявился?

– Входите, – приветливо улыбнулась, выходя навстречу гостю, и встревоженно замерла, рассмотрев его лицо: – Ренд? Что произошло?!

– Альмисса… – невнятно пробормотал он, садясь прямо на пол, – отравила. Я тут немножко полежу?

– Как «отравила»? – У меня в душе все оборвалось.

Альми была слабым магом, но это с избытком компенсировалось кучей амулетов, которые повесил на нее муж. И неизвестно, какой из них мог сработать, если счел действия принца опасными.

– Какой-то дрянью… – пробормотал Ренд, опасливо, как бездомная собака, укладываясь в уголке прихожей, – Прости, любимая.

Закрыл глаза и замер.

Пару мгновений я потрясенно смотрела на его расслабленное лицо, затем рухнула рядом на колени. Первым делом вцепилась в руку напарника и нестерпимо долго ждала, зажав пальцами заветную жилку на запястье. И только убедившись, что она бьется уверенно и без перебоев, обрушила на Ренда весь запас целительских заклинаний, имевшийся в моем арсенале. Бодрость, регенерация, противоядия… на последнем запнулась, вспомнив, что принцы защищены амулетами.

И похолодела – медальон принца болтался на моей шее. Вне себя от горя я сорвала злосчастное украшение и попыталась надеть на его хозяина. Однако артефакт что-то непреклонно отталкивало, словно Ренд был замотан в самый плотный щит. Помучившись несколько секунд, я отбросила медальон в сторону и схватилась за свой именной амулет.

Думать о том, кого вызывать, времени не было, но что-то в душе восставало против привлечения к этому происшествию малознакомых магистров. Даже тех, кому вполне доверяла: законы цитадели благоразумны и справедливы, но строги к нарушителям.

А Альми явно что-то натворила, и хотя я сама придушила бы любого, кто посмеет сказать, будто она способна на подлость или вспышку ярости, но и не понимать, как велика возможность ошибки, фатальной случайности, тоже не могла. И поэтому звать Стая было бесполезно – ради любимой он не остановится ни перед чем. Бросит вызов всему обществу и даже цитадели, если Альми будет угрожать хоть малейшая опасность.

Оставались только леди Модена и Калиана. Поколебавшись, я послала тревожный вызов целительнице. А пока ждала ее, снова и снова пыталась вернуть командиру его амулет, и лишь убедившись в бесполезности всех усилий, повесила медальон себе на шею. В такие моменты, когда будущее неясно, а полной уверенности нет ни в ком, мощная защита лишней быть не может.