Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 114

Женщина сложила зонтик и негромко представилась:

— Добрый день, госпожа Тальбер. Меня зовут Зондэр Мондум.

«Госпоже Тальвер» только и осталось, что глаза округлить: майора Мондум она представляла совершенно иначе. С другой стороны, Магрит поняла, где уже видела эту женщину: на фотографиях в альбоме Наклза. Просто на черно-белых снимках та казалась черноглазой.

— Весьма приятно, — пробормотала Магрит, вспоминая, как нужно правильно разговаривать с такими серьезными и благородными дамами. С Кейси все с самого начала пошло проще: они были одного возраста, и та не казалась такой церемонной. Обратиться на «ты» к Зондэр она не решилась бы ни за какие коврижки.

— Дэмонра мне столько о вас рассказывала, что, думаю, нас можно считать заочно знакомыми, — Мондум улыбнулась, вежливо, но без капли тепла. — Я могу войти? Мне бы хотелось побеседовать с вашим дядей, если он может меня принять.

Магрит задумалась. Она не очень представляла, как «принимают» гостей в столице. Наклз, конечно, не расхаживал по дому в халате, но вряд ли он ожидал увидеть такую важную посетительницу. Рэдка все никак не могла отделаться от мысли, что перед ней стоит светская дама.

Проблема, по счастью, разрешилась быстро и без ее вмешательства. В прихожей показался сам маг и, увидев гостью, отвесил ей вполне светский поклон:

— Проходите, пожалуйста, миледи Мондум. Магрит, я могу попросить тебя запереть Матильду?

В ее услугах, определенно, больше не нуждались, и, по правде говоря, Магрит была только рада уйти. Целых два живых источника холода в одной комнате — это как-то чересчур.

Если бы Зондэр совершенно точно не знала, что стоящий перед ней любезный и воспитанный господин с прямо-таки классически калладским лицом вырос в глухом рэдском селе — ни по чем бы не поверила. Как и в то, что он всех гостей в гробу видал, а это тоже являлось несомненной правдой. Тем не менее, вежливость была соблюдена идеально. Наклз галантно помог Зондэр снять пальто, повесил его на вешалку и, не задавая никаких вопросов, сопроводил в гостиную. Где милосердно оставил собраться с мыслями, а сам пошел возиться с чаем на кухне, мимоходом извинившись, что не знал о ее приходе и потому не может оказать ей тот уровень гостеприимства, которого она заслуживает.

Устроившись в кресле, Зондэр нервно расправила складки платья, и в тридцатый раз подумала, что все же стоило надеть форму, а не изображать из себя светскую даму в затруднительном положении. Затем стала следить, как маг колдует над чашками — широкий проем и отсутствие двери между гостиной и кухней это позволяли. Под мелодичный звон фарфора она окончательно поняла, что прийти сюда не просто безнадежная, а еще и до крайности глупая затея.

Наклз быстро открывал и закрывал полки, доставая разноцветные жестяные баночки, ссыпал в ажурную конфетницу какие-то сладости, разливал по чашкам кипяток и ставил всю эту красоту на поднос. Наблюдая за скупыми жестами мага, Зондэр решила, что в точности его движений есть нечто неестественное и даже страшноватое. Ни о какой кошачьей грации там и речи идти не могло — меньше всего на свете Наклз напоминал кота. Кошки, на взгляд Зондэр, были тварями своенравными, но славными. В том, что Наклз при всей его внешней неконфликтности и умении молчать достаточно своенравен, она не сомневалась. Но вот определение «славный» не подходило ему никак. Этот человек не сделался бы приятным, даже будь он красив как эльф.

Когда маг подхватил поднос и развернулся — как-то слишком технично, стремительно, точно всю жизнь проработал официантом в шикарной ресторации — Зондэр, наконец, сообразила, что вспоминает о пауке, ткущем паутину. Наклз прошел в гостиную, поставил поднос на столик — нордэне оставалось только молча признать, что хозяин оказал все возможное гостеприимство и таких замечательных конфет она сто лет не покупала — и опустился в кресло. Он легко мог сесть спиной к свету, но делать этого не стал, то ли из вежливости, то ли из каких-то других соображений. Третье кресло, стоявшее спинкой к окну, так и осталось пустым.

— Здесь регулярно спит кошка, — пояснил маг, перехватив взгляд Зондэр.

«У него аллергия на кошек. А мне пора перестать выдумывать ужасы. Наклз, конечно, опасный человек, по всей вероятности — убийца, но он уж точно не станет натравливать на меня всяких потусторонних тварей в собственном доме. Это негигиенично и непристойно».

Мондум сообразила, что неосознанно вжалась в спинку кресла. Маг тоже откинулся назад, так что между их лицами оказалось не меньше двух метров заряженного недоверием пространства.

До этого дня Зондэр как-то не приходилось просить одного человека убить другого, поэтому она не представляла, с чего начать. Конечно, можно было спросить Наклза о здоровье и пожаловаться на столичный климат, но вряд ли в данном случае соблюдение светских приличий чем-то бы помогло.

— Довольно холодно для апреля, вы не находите?

Маг пожал плечами:

— Я нахожу, что здесь вообще холодно. Давайте только опустим вопросы о погоде и моем самочувствии, лучше просто пить чай, — очень спокойно и любезно предложил он. — Я рад вас видеть, миледи Мондум, но весьма далек от мысли, что вы здесь оказались, простите, от хорошей жизни. Поэтому успокойтесь, соберитесь и говорите, когда вам будет удобно.

Что ж, от необходимости вести светскую беседу ее освободили. Зондэр не сдержала нервной улыбки. Что ни думай о Наклзе, в каких-то вопросах он был изумительно честен.

— Да. Я бы не стала отнимать у вас время, но я тут действительно не от хорошей жизни. Я могу быть с вами… могу быть с вами откровенна? Я вовсе не собираюсь ссылаться на свою дружбу с Дэмонрой и все пойму, если…

Маг пресек невразумительный лепет взмахом руки. Как будто отметал от себя ее слова.

— Я тоже все понял, миледи Мондум, обойдемся без индульгенций. Да, вы можете быть откровенны в той мере, которую сочтете нужной. Для этого совершенно не обязательно ссылаться на дружбу с кем бы то ни было. Полагаю, вы не попросите меня убить кесаря, а болтать о любой другой просьбе дамы — признак очень дурного воспитания.

Мондум быстро опустила глаза. Кесаря не кесаря, но с основным содержанием ее просьбы маг не ошибся. Ей не в первый раз сделалось жутковато от его проницательности. Наклз тем временем потянулся к чашке.

— Как я понимаю, нам предстоит тяжелый и неприятный разговор, надо полагать, к тому же длительный, иначе вы нашли бы способ передать записку. Предлагаю в таком случае начать с чаепития.

Нордэна кивнула и тоже пригубила чай, конечно же божественный. Ей стоило большого труда сделать так, чтобы руки не дрожали, и не смотреть по сторонам. В доме не было сумеречно, но любое пятно тени на полу все равно казалось ей живым и медленно движущимся. Что, конечно, чести ее уму не делало: тени не могли ползать по полу, а маги не могли вызывать бесов.

Зондэр не нравилось признавать за собой такие темные суеверия, но вероятностники ее пугали. Нордэна знать не знала о том, какой именно флер оставляет на своих любимчиках Мгла, однако, проходя мимо них, она ощущала прямо-таки физический холод и неосознанно стремилась отойти. Маги ей встречались самые разные — меланхоличные и взвинченные, откровенно странные и, напротив, очень сдержанные, агрессивные и доброжелательные — но опасалась она их всех примерно одинаково. Наклз являлся исключением из общего правила: вот уж этого предельно спокойного, уравновешенного и обходительного человека Зондэр боялась до дрожи в коленях. Без видимых причин и с каждым годом все сильнее. Если при первой встрече, когда Дэмонра представила ей криво остриженного молодого мужчину, говорящего с чуть заметным акцентом, она ощутила лишь смутный укол беспокойства, то теперь только воспитание мешало Зондэр перебегать на другую сторону улицы, едва завидев его. Причем она совершенно спокойно и свободно могла находиться с Наклзом в одной компании — провожая Красную ночку, они даже танцевали — но вот наедине Мондум ощущала почти панический страх.