Неожиданность (СИ) - Попов Борис - Страница 30

— Дари!

Сначала я получил желанную для певца тишину. Повернулся и рявкнул:

— Тихо! Исполняется песня о старшине Акинфии.

И запел о том, что есть замечательный человек, который доверившихся ему купцов всегда защитит, поможет в трудную минуту и прочее, прочее… На середине песни старшина рывком встал, и уже слушал стоя. Руки прижал к груди, глаза были подозрительно влажными. Я закончил. Акинфий меня обнял.

— Никогда и никто мне этого не говорил… Колотишься для них, стараешься никакого отклика! Тебя кто научил?

— Никто. А рассказал о тебе Дормидонт. Я бы сегодня и не пошел. Дел полно. Отдал бы песни ребятам. А хотел на тебя посмотреть, такие люди в редкость в любое время. Заодно песню написал.

— Что за нее хочешь? Я человек очень богатый, не бойся торговаться не буду. Уж очень твоя песня душу тронула.

— Это мой тебе подарок.

— Давай куплю!

— За подарки денег не беру. И отдариваться бесполезно. Не возьму.

У Дормидонта глаза стали круглыми. Старшина сам предлагает кучу денег, а скоморох отказывается! Где это видано?

— Сколько же ты зарабатываешь?

— Сейчас немного. Учусь у ведуна.

— Они ведь не принимают никого в свои ряды.

— Очень редко берутcя учить, раз в несколько лет. Мне повезло. Может, чему полезному и выучусь. И еще есть задумки. Из скоморохов скоро уйду. Да и побыл с ними чуть-чуть. В Костроме лечил. Здесь заняться было нечем, а жить то надо. Вот и возглавил эту ватагу. И не нравится.

За время моего монолога собеседник движением руки согнал какого-то купчика с насиженного места и усадил меня. Слуги уже несли новый прибор. Акинфий налил нам водки.

— Мне бы взвару, запить.

Тут же принесли. Теперь все было готово.

— Ну, давай, чтобы тебе повезло!

Выпили, я запил. Закусили. Подумал: о делах, конечно, говорить не время. Старшина сказал:

— Ты заходи ко мне на днях. Может по твоим делам, что и посоветую.

Всю жизнь у нас страна не дел, а советов. Активно заедая, я спросил:

— А в шахматы у вас кто-нибудь играет?

— Можем.

В его глазах блеснул интерес. Продолжим внедрение.

— О тебе я знаю, Дормидонт говорил. Ну люди вроде тебя, всегда заняты. А с кем-нибудь попроще, можно и заняться.

Ответ был положителен.

— Завтра я уезжаю. Вернусь послезавтра, приходи. Играешь-то хорошо?

— У себя не жаловался. А у вас ни разу и шахмат не видел. Кто его знает, какой у вас в Новгороде уровень. С моим может и не сравнить.

— Фигуры то, как ходят, знаешь?

— У вас может по-другому.

Спросил у Дормидонта принадлежности для письма. В доме все было. Я нарисовал шахматную доску, на ней фигуры. Не совпал конь. У них он выглядел лошадью на четырех ногах. Офицер смотрелся человечком. Немножко другими были и остальные фигуры. Непривычно, но привыкну. Вариантов движения не было. Совпали один в один. Наверное, в любом веке — та же Индия. Привыкну. Акинфий спросил, что еще делают скоморохи. Рассказал об участии в крестинах, помолвках, свадьбах, похоронах, рождестве.

— С этим я тебе постараюсь помочь.

Подозвал Дормидонта, который отошел выпить с друзьями. Объяснил, чтобы он всех предупредил о том, кого следует нанимать в этих случаях. Отлынивание может караться. Рассказал мне, как его найти послезавтра. После чего ушел.

Хозяин взялся обходить всех гостей и рассказывать о новой причуде старшины. Я подошел к своим. Они гляделись уставшими. Ярослав сразу вскочил и начал тарахтеть о том, что он все понял, сделал выводы и тому подобное. Я пресек его взмахом руки и велел делить деньги. Заработали мы как за несколько выходов на именины без меня. С обычными днями на рынке вообще смешно было сравнивать. Музыканты вздыхали — так бы работать хотя б раз в три дня, так на базаре вообще делать было бы нечего. Побольше получили: я, Иван, Ярослав и Павел. Двое, как не отличившиеся, получили поменьше. Когда они попробовали роптать, было предложено заменить любого из нас. Недовольные смолкли. Теперь выпьем. Налил каждому по пятьдесят грамм для храбрости и рассказал о грабеже поэта.

— А что же делать, мастер? Где их искать?

— Думаю, они ошиваются там же, где и вчера.

— Пошли их бить!

Признаков трусости не было. Я подошел к Дормидонту, поговорил, и мы отчалили. Решили поиграть в частных детективов. По дороге обсудили план действий. Если они вдруг на месте, вязать и тащить к властям. Если нет, приходим завтра. Ивану сказал:

— Там еще бабенка должна быть — хватай ее и держи. Будет дергаться, бей по сусалам.

— А где это?

— Где бить будет удобно. Смотри, чтобы эта гнида не вырвалась и не убежала. Под твою личную ответственность. Шмыгнет, мы ее потом не отыщем, город большой.

— Никуда от меня не денется!

В сумерках Ярослав вывел нашу ватагу к реке. На большой поляне два разбойника трясли очередную жертву.

Действительно, здоровенные.

— Подождите пока здесь. Когда начну, хватайте и вяжите. Можете вломить перед этим.

Я вышел из кустов и начал разборку. Подошел и спросил:

— Чем заняты, ребята?

Вдруг мы обознались. Объяснений не было. Который поздоровей, обрадовался.

— Гы-гы-гы, сам пришел, поделиться хочет…

Очень сильно меня напугал. Хотелось все ему отдать, и унестись, блея от радости, что не убили злые разбойники. Дальше его речи почему-то закончились.

Я угостил его прямым в подбородок. Непрофессионал такой удар не ловит, увернется только при очень быстрой реакции. Ее почему-то не было. Да и в мастерстве рукопашного боя вымогатель не блистал. От удара эта козлиная морда раскинул руки и улетел на спину. Набежали орлы и, вместе с сегодня обиженным, стали бить обоих грабителей. Иван на заднем плане крепко держал деваху, вламывая при попытках вырваться, возможно, попадая и по неведомым сусалам. Бандитская подстилка при этом взвизгивала. Все шло по плану.

Молодежь увлеклась. Ногами били уже минуты две. Сдавать трупы наверняка большая возня. А сделать все тихо не получится. Слишком много очевидцев, причем один совсем чужой. Плюс гадкая девица. Я гаркнул:

— Хватит! Увлеклись. Вяжите пленных их же поясами, руки сзади. Бабенку тащим так.

— Иван, тебе помощь нужна?

— Доведу.

— Кому их будем сдавать?

— Княжескому воеводе. Сам князь на охоте.

Все это откуда-то знал не ограбленный и не избитый чужой.

— Пошли туда!

И мы погнали побитых врагов в Новгород. В ворота Кремля пришлось долго стучать и кричать, пока открыли. Шла видно, какая-то гулянка. Завлекающий шум, крики, женские голоса. Нам вызвали воеводу. Вышел веселый уже мужик.

— Что за неведомые люди, на ночь глядя?

Я вышел вперед и доложил ситуацию.

— Значит, вы все скоморохи…

— Не все — вперед вышел чужой — я княжеский дьяк.

— Первый раз тебя вижу.

— Второй день работаю.

— Какая тебе обида нанесена?

Вот и главный потерпевший. Свой всегда ближе.

— Оскорбили, за грудки хватали, грозили.

— Деньги отняли?

— Хотели, не успели. Музыканты подошли, выручили.

Вина бандитов стала очень весомой.

— А у вас что?

— Деньги отняли.

— Много?

— Немножко до рубля не хватало.

— Посмотрим.

По его команде два дружинника протрясли татей, вынули даже то, что было за пазухой. Те нагло орали:

— Мы никого не трогали, они сами все отдали!

В гражданском суде, скажем у посадника, это бы прошло.

В 21 веке, с хорошим адвокатом, на ура. Но тут бандиты сделали большую ошибку — тронули княжьего человека. Воевода негромко приказал:

— Уймите их.

Каждому хватило по одному подарку от ратников, после которых они стояли молча, пытаясь вновь обрести дыхание. Да, и мне надо бы поучиться у Матвея. Те основы, что я получил в комсомольском оперотряде в юности, уже выветрились. Все отобранное ссыпали на стол. Деньги были. Командир взял из россыпи рубль, сунул Ярославу.

— Бери и убирайся со всей своей скоморошьей оравой! — И мягко своему работнику — завтра придет кат, он же у нас и палач, все расскажут, голубчики!