Доктор Стрэндж. Начало - Белинг Стив - Страница 6

— Джонатан Пэнгборн, — произнес Стрэндж, подходя к одному из баскетболистов.

Высокий, стройный мужчина развернулся и уставился на Стивена. Встреча явно доставляла ему дискомфорт.

У вас было полное повреждение шейного отдела позвоночника.

Мужчина посмотрел на других игроков и отошел в сторону, но Стрэндж не отставал.

Баскетболист уставился на Стивена:

— А ты еще кто такой?

— Вы были парализованы, — продолжил Стрэндж, игнорируя вопрос, — начиная с середины груди и вниз. Частичный паралич обеих рук.

— Я тебя не знаю, — резко ответил мужчина.

Стрэндж попытался сбавить свою настойчивость (ну, по крайней мере он надеялся, что ему это удалось):

— Меня зовут Стивен Стрэндж. Я хирург. Был хирургом. Но…

Стрэндж пожал плечами, а потом вытащил чужие-свои руки из карманов потертого пальто. Поднял их на уровень глаз собеседника, чтобы мужчина увидел, что они безостановочно трясутся.

Тот, кто был Джонатаном Пэнгборном, посмотрел на Стрэнджа. В его взгляде было презрение.

— Честно говоря, я тебя знаю. Я был у тебя в офисе, — произнес Пэнгборн, — и не смог пройти дальше помощницы.

— Вы были безнадежны.

— Ни какой славы для тебя, верно?

Стрэндж посмотрел в сторону, взглянул обратно.

— И тем не менее вы вернулись из места, откуда нет возврата, — тихо произнес Стрэндж, — а я… я тоже пытаюсь найти свою собственную дорогу назад.

«Из пустоты, — подумал он. — Из пустоты, в которой я живу сейчас».

А потом подумал о Кристине. Пэнгборн задумчиво разглядывал Стрэнджа, не отводя взгляда. Позади них возобновилась игра, один из баскетболистов махнул Пэнгборну, приглашая присоединиться, но тот отмахнулся от приглашения и пошел рядом со Стрэнджем.

— Я отчаялся вернуть свое тело, — прошептал Пэнгборн. — Считал, что у меня остался один лишь разум. И тогда я подумал, что могу по крайней мере развить свой ум.

«Звучит знакомо», — мысленно кивнул Стрэндж.

— Я общался с гуру и мудрыми женщинами. Незнакомцы относили меня в горы на встречи со святыми. И, наконец, в самом неожиданном месте я нашел своего учителя. И мой ум действительно расширился, мой дух углубился и неожиданно…

— Ваше тело исцелилось, — закончил Стрэндж.

Пэнгборн кивнул:

— Там можно было узнать куда более глубокие секреты. Но у меня не хватило силы узнать их. Там были уроки, обязательства… истины, к которым я не был готов. Так что я решил ограничиться своим собственным чудом и вернулся домой.

Его голос звучал задумчиво, даже печально.

На мгновение воцарилась тишина.

— Место, которое ты ищешь, называется Камар-Тадж. Но цена будет слишком высока. Выше, чем ты думаешь.

— Сколько? — спросил Стрэндж.

— Я говорю не о деньгах. Это все, что я могу тебе сказать. Больше, чем должен был, — ответил Пэнгборн, затем развернулся и медленно вернулся к игре в баскетбол.

Стрэндж смотрел, как уходит человек, который не мог, вообще не должен был ходить.

— Удачи, — произнес Пэнгборн.

Стрэндж был готов заплатить любую цену. Любую. Потому что альтернативой было это.

Пустота.

Он упал, точнее, позволить себе упасть к ротонде, к закутанному в рясу зелоту, готовящемуся уничтожить его. С ловкостью, приобретенной за время изучения боевых искусств в Камар-Тадже, Стрэндж врезался в женщину ногами вперед. Сила удара сшибла ее с ног, и она упала в ротонду.

В ротонду, с ее окнами-вратами.

Впервые, с тех пор как все это началось, Стивен позволил себе легкую улыбку. Святая Святых была полна сюрпризов. Возможно, сейчас они сыграют ему на руку.

Женщина влетела спиной в одно из окон, во все стороны брызнули осколки стекла. Стрэндж, как мог, уворачивался от осколков, во все глаза глядя на происходящее во вратах.

Он как будто наблюдал за кем-то, кто провалился в картину. В картину с изображением огромной, бесплодной и раскаленной пустыни. Покрепче встав на ноги, Стивен увидел, как женщина, полностью потеряв ориентацию в пространстве, продолжает падать, скатываясь с песчаной дюны.

Поняв, наконец, что с ней приключилась, блондинка попыталась подняться обратно по бархану, но бесполезно — ее руки и ноги не могли найти опоры. Она вцеплялась пальцами в песок. Смотрела ли она на него? Стивен не был уверен, что портал работает в обе стороны и зелотка способна видеть сквозь врата.

Прямо сейчас ему было все равно. Его взгляд упал на панель управления в оконной раме, и он знал, что нужно делать. Взмахом ладони Стрэндж повернул переключатель, и засушливая пустыня мгновенно сменилась буйным зеленым лесом, купающимся в летнем ливне.

«Минус один, — мысленно посчитал Стивен. — Осталось двое…»

Отчаянный, кошмарный вопль, полный ярости и самых зловещих намерений, прервал мысли Стрэнджа Это зелот-силач устремился в атаку. Присев, доктор вспомнил, чему его учил Мордо. В тот же момент, как зелот соприкоснулся с ним, Стрэндж двинулся вместе с ним, используя инерцию своего оппонента против него самого. Шагнув в сторону, Стивен толкнул зелота в окно, прямо в дождевой лес.

Прежде чем бугай успел понять, что происходит, рука Стрэнджа снова оказалась на контрольной панели. Поворот переключателя, и на месте леса оказался обширный скалистый каньон, залитый солнцем.

«Минус два, остался один».

Стрэндж выпрямился и развернулся. Кецилий ждал его.

Как долго Стрэндж ждал? Дни, недели, месяцы… годы? С момента аварии время утратило для него всякий смысл.

«Только время покажет».

Как долго Стрэндж ждал этого чуда? Той единственной вещи, которая сможет восстановить надежду и вернет смысл его жизни.

Найти одну-единственную вещь, которая восстановила надежду и вернула смысл жизни Джонатану Пэнгборну.

Найти Камар-Тадж.

Холодный ветер ударил Стрэнджу в лицо, и он поплотнее запахнул воротник своего потертого пальто. Не помогло. С тех пор, как Стивен прибыл в Непал, он по-новому познал концепцию холода. Это был совсем иной мир, отличный от всего, к чему он привык, вдали от Нью-Йорка.

Вдали от больницы.

От аварии.

От Кристины.

Стрэндж продолжил идти, как шел уже днями (неделями?), и оказался на окраинах Катманду. Город кишел жизнью. Мимо него по оживленной улице сновали пешеходы, сквозь толпу проталкивались велосипедисты, мотоциклисты, машины и грузовики.

Он огляделся по сторонам и заметил странное соседство — древние здания, почти каждое из которых походило на храм или на святилище, чередовались с ярко раскрашенными современными домами. По обеим сторонам дороги сидели мужчины и женщины, почти никто из них не обращал внимания на идущую мимо них помятую фигуру в грязной одежде.

Стивен поправил рюкзак на своих усталых плечах. Он казался невероятно тяжелым, хотя внутри почти ничего не было. Стрэндж продал или обменял почти все свои пожитки, которые хоть чего-то да стоили, чтобы добраться сюда.

Сюда? Нет, не сюда, не в Катманду. В Камар-Тадж.

Штуки, которые заменили ему руки, пульсировали от боли. Они всегда пульсировали от боли. С момента самой аварии он не чувствовал ничего, кроме боли. Ничего. Стрэндж глянул на грязные, потертые бинты и нахмурился.

Продолжив путь, Стивен миновал запруженную народом улочку. Он уже зашел так далеко и, тем не менее, по-прежнему не знал, куда конкретно ему идти. Похоже, он нашел свой стог сена. Теперь предстояло отыскать в нем иголку.

Ему требовалось чудо, чтобы найти свое чудо.

Оглядевшись по сторонам, Стрэндж едва сдержал смешок — почти на всех зданиях были вывески на английском языке.

«Гималайское исцеление. Обретите мир. Найдите себя», — вслух читал Стивен. — «Спа и массаж „Просвещение“, „Бар Чакра“, „Святые туры“».

С тем же успехом он мог остаться в Нью-Йорке. Все это было заведениями для туристов, для людей, которые искали внутренний покой или ускользающую от них истину. Стрэндж покачал головой. Не эту иголку он искал в стогу.