Игра королев - Даннет Дороти - Страница 2

• Предыдущая
• 2/81
• Следующая

— Я приучил Скотта к твердой руке, — сказал Лаймонд. — А решетка — обычное следствие.

Он добрался до Башни в воскресенье пятого февраля и нашел брошенное обиталище изменившимся до неузнаваемости. Он бродил из комнаты в комнату, отпускал замечания и искал Скотта.

Но поиски оказались тщетными. Незадолго до его приезда Скотт отбыл из Башни в неизвестном направлении и до сих пор не вернулся.

Встреча Уилла Скотта с отцом должна была состояться на закате солнца. В раздражении прошатавшись все утро по замку, Бокклю отбыл довольно-таки рано на свою, как он полагал, тайную встречу. Его семья вздохнула с облегчением, когда он выехал за ворота.

Уот Скотт из Бокклю был человеком вспыльчивым, но отходчивым, и вспышки его гнева в большинстве случаев никому не приносили вреда. Увидев своего сына во время рейда за скотом, Скотт почувствовал, что принципы его пошатнулись и он больше не держит на юношу зла.

Из всех детей Уилл в наименьшей степени был похож на отца. Его старший незаконный сын Уолтер тоже был сильным, крупным парнем, но Уилл отличался еще и тем, что у него была голова на плечах, и Бокклю ценил это по достоинству — и не без оснований. Совестливость Уилла Бокклю объяснял воздействием на него разных дешевых болтунов и новомодных писак. Отправившись на встречу с сыном, Бокклю исполнился решимости на сей раз не допускать никаких глупостей.

Когда он достиг условленного места и въехал в подлесок, было еще светло. Осмотревшись, он поначалу подумал, что маленькая поляна, где он должен был встретиться с Уиллом, пуста. Это место давно было знакомо ему и Уиллу. Лиственницы, дубы и можжевельник уступали здесь место букам, таким старым, что все пространство между ними было всегда засыпано красными осенними листьями. Внезапно он услышал стук копыт, тихое ржание и в следующий миг увидел лошадь своего сына, привязанную к дереву, а потом и самого Уилла, стоявшего рядом с лошадью.

Юноша сильно изменился. Плечи его окрепли, глаза блестели, как морская галька, а рыжие волосы напоминали львиную гриву. Бокклю подавил в себе удивление и спешился.

— Значит, все-таки пришел!

Сын сурово взглянул на него:

— Я же обещал.

Последовала короткая пауза, потом Бокклю откашлялся и произнес:

— Может быть, тебе интересно узнать, что твои английские друзья сожгли наш дом в Ньюарке? Чудом не застали меня с Дженет и ребятишек.

— Ну, ты, кажется, все-таки уцелел.

— Но не благодаря тебе!

— А в чем моя вина? Если ты решил перевезти все пушки в Бранксхолм, то я здесь ни при чем.

Бокклю чуть было не вспылил, но тут же вспомнил, зачем приехал, и вытер рот своей крупной рукой.

— Уилл, мы часто ссорились в прошлом, и я могу сказать, что ты бывал ко мне чертовски непочтителен. А чаще всего и не прав. Но ты ничего не поправишь, связавшись с Лаймондом и измазавшись в дерьме по самые уши. Я был бы рад, если бы ты прекратил позорить себя и вернулся домой. Если только ты, чертов умник, не решил, будто можешь наставить этого ублюдка на путь истинный.

Рот сына скривился в иронической улыбке.

— Нет, ничего такого я не решил, могу поклясться. Только не льсти себе и не думай, будто я страдаю тоской по дому. Я с Лаймондом потому, что мне это нравится.

На лице Бокклю появилось выражение недоверия и неодобрения.

— Черт побери! Вероятно, Джордж Дуглас был прав. Ты задумал обвести Лаймонда вокруг пальца. И не отрицай этого. Ты собираешься втереться к нему в доверие, а потом навести на него солдат королевы. Верно?

Скотт даже не стал ничего отрицать. Он ответил:

— Не сомневаюсь, сэр Джордж именно так бы и поступил. — И после некоторой паузы добавил: — Я остаюсь с Лаймондом. Почему бы и нет? Мы представляем собой сплоченное, действенное сообщество. У нас есть все — здоровье, добрая компания, развлечения и деньги. Общая цель и общее для всех правосудие. Мы сами себе господа, никого не боимся, кроме одного человека, — а его стоит бояться. Покажи мне такого, как он, и я вернусь.

— Я могу показать тебе такого, как он, — сказал Бокклю, — в диком лесу. Вы живете по законам джунглей и питаетесь нашей кровью и плотью. Ты говоришь, у вас есть деньги. Что дает вам их? Шпионаж, воровство и так называемая защита. Это деньги людей, которые обеднели, потому что имели глупость вести две войны ради свободы своей родины. Вот на чем стоит твое идеальное сообщество — на грабеже и предательстве. Ты похваляешься своими погаными удовольствиями, а дети в Тевиотдейле голодают. Бог мой! Да ты, вероятно, и не поморщился бы, глядя, как Бранксхолм пылает так же, как горел Мидкалтер!

— Я тут ни при чем. — Тон Уилла был холоден, но в глазах светилась обида.

Бокклю продолжалась орать:

— Ты ни при чем, конечно. Уж лучше мне предупредить жену — зимой нам придется жить под открытым небом, разве что до этого мне перережут горло, как Калтеру пробили ключицу, а Дженет — плечо.

Тот же холодный голос возразил:

— Если англичане собираются сжечь тебя, то как я могу их остановить?

— Ты для начала мог бы не выбалтывать Грею своего имени! — прорычал Бокклю. — Чтобы за твои глупые выходки не приходилось расплачиваться мне. Если бы ты задумался над этим чуточку раньше, наши люди в Ньюарке были бы тебе очень признательны.

— Господи! — воскликнул Уилл, и тут его понесло: — Только что ты обвинял меня в том, что я вожу дружбу с англичанами, — ты не очень-то последователен, а? И если собираешься заманить меня назад в стойло, то выбрал далеко не лучший способ. Если хочешь убедить, то хотя бы позаботься о логике. И делай это с трезвой головой. Во-первых, не я сказал Грею, кто я такой. Во-вторых, Лаймонд в открытую делает то, что половина Шотландии делает исподтишка. В-третьих, англичане любят его гораздо меньше, чем тебя. В-четвертых, мои соратники нанесли бы всем вам куда больше вреда, если бы такой человек, как Лаймонд, не держал их в узде. И, наконец, я предпочитаю компанию, где напыщенные предрассудки и скучные разговоры занимают то место, которое им и положено, — им посвящают себя дряхлые старики да недоумки в третьеразрядных пивных.

Диатриба, чувствовал Уилл, была достойна ее вдохновителя. Но полученный ответ был таков, какой он сам нередко хотел дать Лаймонду, и даже раз попытался, — мощный кулак Бокклю обрушился на него.

Легко и красиво, с полным самообладанием Скотт пригнулся и нанес старику ответный удар. Бокклю, словно пушечное ядро, перелетел через всю поляну и приземлился на ковер из буковых листьев.

На какое-то время наступило ошеломленное молчание. Бокклю лежал, оглушенный, издавая нечленораздельные звуки, а его сын стоял с потухшим лицом.

Все давно знали, что сэр Уот не силен в логике. Вряд ли Уилла украсила бы победа над человеком вдвое старше, которого он сам же и спровоцировал. Можно себе представить, что сказал бы на это Лаймонд. Уилл постоял несколько мгновений в нерешительности, потом в два прыжка пересек поляну, опустился на колено и помог старику сесть.

— Отец…

Сэр Уот узловатыми пальцами ощупывал подбородок, а его маленькие живые глаза разглядывали сына.

— Черт побери! — Он уселся поудобнее, оперся локтями о колено и осторожно пошевелил нижней челюстью. — Где же ты выучился этому?

Уилл улыбнулся и присел на корточки.

— У Лаймонда, — ответил он.

— Ну, по крайней мере хоть чему-то дельному он тебя научил. Но испытывать свое умение на мне вовсе не обязательно. — Сэр Уот поднялся на ноги, опираясь рукой на плечо Уилла. — Значит, вот чему он тебя учит? Достойному способу заканчивать споры?

— Я обратил внимание, — сказал его сын, — что и ты не слишком-то понадеялся на риторику. Но я не хотел покалечить тебя.

— Чуть голову мне не сшиб, — проговорил сэр Уот, ощупывая челюсть.

Уилл отошел на минутку и вернулся с мокрым платком, который и протянул отцу.

— Это правда, насчет Ньюарка? — спросил Уилл.

Сэр Уот кивнул и прислонился спиной к дереву.

• Предыдущая
• 2/81
• Следующая