Гореть (СИ) - "Margaret_Owl" - Страница 38

Всем привет! Праздники уже на носу, и мы от всей души хотим поблагодарить Вас, что провели с нами столько незабываемых минут, и пожелать, чтобы в дальнейшем всё, чего бы Вам хотелось, осуществилось.

Мы будем и дальше стараться радовать Вас своим творчеством - вместе или раздельно. Надеемся, что сможем наполнить Ваши сердца чем-то светлым, только изредка позволяя мучить Вас невесёлыми главами, и подарить незабываемые впечатления.

Мы любим Вас и всегда стремимся узнать, что Вы чувствуете. Спасибо за такую отдачу в виде отзывов, лайков и прочего. Это до одури приятно.

Мы с Марго желаем Вам всего наилучшего!

Юна ощущала приятное тепло, разливающееся миллионами импульсов по телу. На душе было так легко и спокойно, как не было уже давно. Что же это? Почему она чувствует себя так? Она медленно приоткрыла сонные глаза и в тихой, укутанной в полумрак комнате увидела причину своего спокойствия. Юнги. Его лицо было совсем близко, что казалось нереальным. Такое мирное, безмятежное… спящее. Его голова устало покоилась на краю постели, а рука — крепко сжимала её руку, будто он боялся, что она исчезнет. Уже давно Юна не испытывала такого умиротворения. Очень давно.

Как это называется, когда хочется безоговорочно довериться человеку? Как назвать то, что приятным теплом разливается внутри, согревая озябшую и истерзанную душу?

Чувство безопасности.

Нежная улыбка коснулась ее губ, и она снова медленно погрузилась в сон. Ей ничего не снилось. Всё было так легко, как не было уже давно.

Теперь всё будет хорошо?

— Едва ли ты сможешь жить спокойно, — усмехнулся про себя Чимин, делая очередной глоток из своего стакана.

Он до самого утра просидел в гостиной, заливаясь алкоголем и стараясь осмыслить ситуацию. Хотя слово «осмыслить» здесь совсем неуместно, наверное.

Он нервно мотал головой и истерически посмеивался, ведь все казалось таким нереальным, что просто пиздец. Она ведь не бросила его? Не могла бросить. Это просто невозможно. Он нужен ей.

Временами, между яростью и истерикой приходило отчаяние, такое глубокое и болезненное, что почти выворачивало наизнанку. Чувство потерянности и бессилия тоже не оставляло ни на секунду. Потому что сердце Юна — это единственное, что он не мог получить. А ведь все было так хорошо. В памяти всплывали недавние моменты, когда Юна сама обнимала его, чтобы успокоить. И ведь это работало. Он действительно успокаивался. Он чувствовал себя счастливым, отчего хотелось измениться. Ради неё. Ведь она так старалась угождать ему, так исправно выполняла все прихоти…

Но все оказалось ложью, настолько лживой, что даже ему, Чимину, становилось противно от понимания того, как всё было на самом деле.

Это ударило настолько больно, что захотелось отомстить. Наказать за эту жестокую игру. И, кажется, он отплатил ей уже сполна. Чимин прикрыл на мгновение глаза, стараясь навести хоть какой-то порядок в своей голове.

Думая о том, что он сделал этим вечером, ему становилось жаль. Всего на мгновение, потому что перед глазами всплывала картина, как Юнги уносил от него самое дорогое. Женщину, к которой нельзя было прикасаться. Женщину, на которую даже смотреть нельзя. Никому, кроме него! Он с силой сжал руку в кулак, чувствуя, как короткие ногти впиваются в кожу.

И снова злость овладела разумом, и по всей комнате разлетелся звук битого стекла, эхом отражаясь от стен. В глазах блеснули опасные огоньки, а на лице появилась улыбка. Та самая, которая не предвещала ничего хорошего, но здорово пугала.

— Я заставлю тебя вернуться, Юна, — прошипел Чимин в пустоту, с трудом поднимаясь на ноги и направляясь за новой бутылкой виски. — Чего бы мне это не стоило. Заставлю, — и усмехнулся в темноту комнаты.

Перед глазами уже все плыло, и он с трудом стоял на ногах, но прекращать пить даже и не собирался. Сделав несколько больших глотков обжигающей жидкости, он даже не скривился. Уже просто не чувствовал вкус. Но это было неважно, ему хотелось напиться и провалиться в беспамятство, такое желанное, что пальцы сводило судорогой. Просто хотелось притупить эти убивающие чувства где-то внутри. И, наконец, получилось.

Чимин рухнул на диван и прикрыл глаза. Вроде на секунду, потому что веки казались слишком уж тяжёлыми.

— Я сделаю тебе подарок, милая, — шептал Чимин, медленно проваливаясь в сон и улыбаясь своим мыслям. — Ты обязательно придёшь за ним…

Юна резко распахнула глаза от громкого звука хлопающей двери. Юнги уже не было рядом.

Он ушёл?

Девушка встала с кровати и на носочках подошла к выходу, стараясь издавать как можно меньше шума. Потянув за ручку и неуверенно заглянув в приоткрытую щелочку, девушка вскрикнула и в испуге отпрыгнула от двери. Перед ней стоял Юнги, растерянный и смущенный, он, видимо, тоже хотел заглянуть в спальню. Именно в этот самый момент.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — неловко потирая затылок и протягивая ей пакеты. — Вот, это тебе.

— Что это? — удивленно спросила Юна, принимая из его рук неожиданные подарки.

— Сама посмотришь, — нервно ответил тот, оставляя девушку в недоумении и осторожно закрывая за собой дверь.

Юна заглянула внутрь чёрных глянцевых пакетов. От удивления она прикрыла рот ладошкой, потому что Юнги купил ей вещи. В одном пакете было черное кашемировое пальто и белые кроссовки. В следующих — полосатая кофта с длинными рукавами и воротом, светлые свободные джинсы и длинный вязанный кардиган, также чёрного цвета. В отличии от Чимина, Юнги выбрал повседневные и удобные вещи. Ничего вызывающего или сексуально-облегающего. Даже нижнее белье он купил однотонное, без кружева и бантиков, отчего принимать этот весьма необходимый подарок было не так неловко. Хотя всё равно оставалось чувство, что всё это неправильно и что не стоит злоупотреблять его добротой.

Юнги краем глаза заметил, как открылась дверь и вскоре из-за неё показалась Юна. Вещи пришлись ей по размеру, чему он был очень рад, потому что не зря, значит, он потратил столько времени на покупки. Девушка неловко оттягивала рукава и медленно двигалась навстречу Юнги. Было неуютно от того, что он знал, что на самом деле скрывалось за длинными рукавами.

— Спасибо, — тихо сказала она перед тем, как сесть за стол рядом с ним, отводя взгляд в сторону от неловкого чувства, стягивающего всё внутри в тугой узел.

— Ничего особенного, — оборвал Юнги, стараясь выглядеть естественным, хотя его сердце разрывалось от непонятных ему чувств. — Давай завтракать, пока лапша не разбухла и не остыла, — спокойно добавил он, подвигая к ней лапшу, купленную в ресторанчике неподалеку. Это всё, по правде говоря, на что он был способен на кухне.

Юна чувствовала себя странно рядом с Юнги, который делал вид, будто они никогда и не ссорились. Девушка старалась поесть хоть немного, но аппетита совсем не было. Слишком много терзающих мыслей переполняли ее голову, не желая вылезать оттуда ни на секунду. Она ковыряла еду палочками, наблюдая украдкой за спокойным лицом напротив.

Как он может оставаться невозмутимым?

Вдруг Юнги протянул ей телефон, наталкиваясь на недоумевающий взгляд.

— Если волнуешься, позвони родителям, — сказал он и увидел, как засияло ее лицо. Он будто мысли её читал.

Девушка, недолго думая, набрала номер отца, внемля каждому гудку в ожидании родного голоса. Чимин ведь не мог?..

— Да, с кем я говорю? — послышалось на том конце, и Юна улыбнулась, опуская взгляд, чтобы скрыть подступившие слёзы.

— Папа… — начала она тихо и замолчала, прикрывая рот ладонью от переизбытка чувств.

— Юна? — удивлённо. — А что это за номер? Что-то случилось? — забеспокоился господин Ли, это было слышно по лёгкому хрипу, который девушка узнала сразу.

— Нет, что ты! — постаралась заверить отца, и вроде бы получалось. — Мой телефон разрядился, и я звоню от подруги, — сказала первое, что пришло в голову, замечая, как дернулись вверх брови Юнги, когда он понял, что это она о нём сейчас говорит.