Гореть (СИ) - "Margaret_Owl" - Страница 16

— Не бери в голову, — улыбнулся Джин, делая шаг внутрь и приглашая Тэхёна сделать то же самое.

Вот так находят новых друзей.

Помогают родиться вере в лучшее.

Показывают свои истинные лица.

И развеивают старые мифы о том, что человечность умерла в людях уже давно.

Именно так и происходит…

========== Признание ==========

Комментарий к Признание

Спасибо огромное всем, кто ждал! Мы искренне радуемся каждый раз, читая Ваши просто до дрожи восхитительные отзывы. Спасибо.

Нам всегда интересно узнать Ваше мнение, каким бы оно ни было. Помните об этом.

Приятного прочтения.

Юнги шёл следом за Юна, лениво перебирая ногами и стараясь не отставать, что получалось у него очень даже неплохо. Внутри разгорелось давно забытое чувство.Что это? Он сейчас что, переживает за неё? Или это просто любопытство? Да, должно быть, второе. Юнги просто хотел получить ответы на вопросы, которые с недавних пор мешали ему спать. Да, это любопытство. Теперь, когда он увидел Юна в таком состоянии, этих самых интересующих его вопросов, кажется, стало ещё больше.

Что произошло? Почему она ночью бродила по улицам одна? Чимину плевать, что ли? Юнги сильнее стиснул челюсти, так, что почти слышал, как заскрипели зубы. Или, может, они поссорились? А этот паренёк… Он вполне может быть её… Юнги прикрывает глаза, стараясь восстановить сбившееся дыхание, но когда открывает их, ничего не меняется. Мысли всё никак не хотят покинуть его голову.

Перед глазами так и стояла картина, где Чимин узнаёт, что Юна завела себе любовника, и избивает обоих, стараясь унять обиду, что волнами подступала к горлу. А затем выгоняет на улицу ночью, не давая возможности взять деньги или что-то ещё. Да это было вполне похоже на правду. Поэтому Юнги едко усмехается в пустоту, маскируя за этой усмешкой боль от осознания, что его Юна, та маленькая девочка, уже совсем не маленькая и далеко не девочка… Он грустно посмотрел вперёд, замечая, как она заворачивает в сторону туалета.

Юна скрылась за дверью уборной. На ватных ногах она дошла до умывальника, успевая опереться на него, чтобы не упасть, потому что силы не было ни на что. Руки дрожали, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, всё ещё помня весь тот кошмар, что пришлось пережить сегодня. Она посмотрела на своё отражение в зеркале и горько улыбнулась:

— Ты такая жалкая! — почти шепотом выплёвывает она сама себе. — Но все правильно, — делая глубокий вдох и чувствуя, что воздух в лёгкие просто не заталкивается. — К черту гордость! -продолжала говорить, словно в бреду. — Ты потеряла её давным-давно, -обессиленно опуская голову.

Юнги остановился напротив женского туалета и подпер стену, беззаботно пряча руки в карманы и оглядываясь по сторонам. Его взгляд упал на незнакомку, которая выходила из уборной и оставила после себя приоткрытую дверь, где вполне можно было увидеть поникшую Юна. Он заметил, как девушка принялась снимать своё испачканное пальто и вымывать руки от крови, поправлять потекший макияж и приводить свои растрепанные волосы в порядок. Получалось плохо, поэтому она стала тереть с новой силой, стараясь смыть вместе с грязью и засохшей кровью собственную боль и позор. Только вот не получалось. Ничего не получалось. Она зашипела, рассматривая свой белый свитер, который был весь в грязи.

Юнги видел, как она задрала его вверх, чтобы снять, случайно оголяя полспины. Юнги машинально отвёл взгляд, но только на секунду. Ведь то, что он увидел, заставило его подойти ближе и в ужасе распахнуть глаза шире. Ее спина была усеяна разноцветными синяками. А это свидетельствовало о том, что они появлялись в разное время. Юнги знал это не по наслышке, поэтому его ладони невольно сжались в кулаки. Девушка поправила майку, которая была под свитером, а испорченную вещь выкинула в мусорный бак. Его взгляд упал на кисти рук и медленно подымался выше, стараясь заметить каждую деталь. Маленькие синие точки, которые могли появиться от сильного захвата пальцев, встречались очень часто на её тонких руках. Сердце будто упало в самые пятки, переставая биться.

— Пять, — шёпотом. — Десять, — переводя дыхание. — Пятнадцать, — считал Юнги, скрепя зубами. — Ублюдок! Он бьет её, — прикрывая рот от осознания.

Теперь все становилось на места. Её испуг, синяки и… взгляд, который теперь не гордо смотрит вперед, а прячется где-то внизу, заставляя бояться лишний раз пошевелиться. Сейчас она так напоминает его мать, которая много лет терпела побои вечно пьющего отца.Терпела, ведь ей некуда было идти. Терпела ради него и его будущего, которого не было в любом случае. Терпела, потому что боялась.

Терпела… и погибла.

Взгляд Юнги нервно бегал из стороны в сторону, боясь сфокусироваться на чём-то одном, а кулак закрывал дрожащие от злости губы. От злости. От понимания. От нежелания принять правду такой, какой она на самом деле есть.

Юна накинула пальто на голые плечи и вышла из туалета. Неожиданно сильные руки прижали её к стене. Юна по привычке сжалась и крепко закрыла глаза, боясь даже дышать. Но дальше ничего не происходило. Она неуверенно подняла взгляд и увидела искривлённое злостью лицо Юнги.

— Что произошло? — прошипел он, заставляя Юна вздрогнуть от грубого баса.

Она смотрела ему в глаза и с трудом могла перебороть желание кинуться ему на шею. Расплакаться и отчаянно молить о прощении. Рассказать о том, как ей тяжело и страшно. Как несчастна. Как скучала за ним все это время. Но не посмела… Шумно сглотнула ком в горле, прежде чем заговорить. Бессвязно. Запинаясь. Делая паузы не там, где надо.

— На м-меня… напал… грабитель, — говорила Юна, отводя взгляд, чтобы не выдать правду. — А этот мальчик заступился и пострадал… из-за меня, -выдохнула она, прикрывая глаза.

— Не удивительно! — хмыкнул Юнги, прожигая дыру в девушке. — От тебя всегда одни только беды, — продолжал, замечая обиду в её глазах и слёзы. — Но я не об этом сейчас.

Он схватил воротник её пальто и резко отдернул в сторону, тем самым оголяя плечо усеянное маленькими синяками и не давая возможности прикрыться.

— Что это? — настаивал Юнги так, будто его это на самом деле волновало. Будто каждый синяк на её теле отдавался болью где-то внутри.

От него не ускользнула растерянность в глазах напротив и дрожь в руках, которые она всегда растирала, когда нервничала. Совсем не изменилась. Только выросла. Хотя так и не научилась врать.

— Этоо… — протянула Юна, лихорадочно стараясь придумать хоть что-нибудь, чтобы ответить, но не могла. — Это не твоё дело! — выпалила слишком громко, стараясь запахнуть пальто. — С чего это ты решил выслушать меня? Куда делось твоё грёбаное презрение? Обматери меня и пошли ко всем чертям, как делал это всегда, и просто отпусти меня! — старалась вырваться из его рук, но не получалось. Он не собирался и дальше оставаться в неведении. — Прошу… — почти шёпотом. Бессильно.

Но Юнги стоял неподвижно, совсем не слушая её мольбы. Его взгляд был прикован к ее губам. Он вспомнил вульгарно-красный цвет помады тогда, в салоне, от которой теперь уже почти ничего не осталось и поэтому было хорошо видно ушиб на губе. Он думал, что это её новый стиль. Шлюховатость сейчас в моде. Он думал, что она такая. Бессердечная и красивая. Как многие. Думал, что она такая же, как и все. Это была неправда? Красный цвет символизировал не силу и беззаботность, а маскировал следы унижений и боль?

Как он посмел? Как он, блять, просто посмел поднять на неё свою грёбаную руку?! Сердце Юнги сжималось просто от мысли о том, что Чимин мог бить её. Но он даже не догадывался, что это было ещё не всё…

Сокджин шёл по коридору в поисках Юнги и Юна, с каждым шагом наполняясь тревогой. Куда они могли деться? Эта больница невероятно большая, они хотят заставить его бегать по всем этажам?

— Надеюсь, они не поубивали друг друга, — прошептал он себе под нос, осматриваясь по сторонам и издали замечая пропажу.

Первым шёл Юнги, а за ним, склонив голову, плелась девушка.