Марина. Хорошо ли ты меня знаешь (СИ) - "Ореанна" - Страница 9

— Но это не Джена! — запротестовал Дима.

— Это фото Джены Макгвайр. Фото сделано три недели назад на пробах. Она их, кстати, прошла, и если б не убийство, через год у нас была бы новая восходящая звезда.

— Убийство?

— А это фото — Стефани Майерс. — Невозмутимо продолжил Адам, и протянул ему фото Джены — яркой, буйной Джены.

— Стефани приревновала своего парня к соседке и убила ее во время ссоры. Тело Джены она выкинула в воду неподалеку от того клуба, где и подцепила вас. Ну а дальше — вы все знаете.

— Но почему, зачем?

Все это не укладывалось в голове.

— Кто может понять безумца? Стефани больна.

— Она жива?

— О да! Ее поймали недалеко от мексиканской границы. Кстати, это ведь она вас подставила. Она наговорила в полиции достаточно, чтоб вызвать подозрения. Полиция прямиком пошла за вами, ну а то, что вы иностранец, пропущенный самолет, путаница в показаниях — все это служило дополнительным фактором не в вашу пользу. Знаете, откуда у вас провалы в памяти? Стефании подсыпала вам наркотик в выпивку. Эх, крепкое зелье! Когда я был моложе, мда… неудивительно, что она так вас увлекла. Голову выключает намертво!

Адам заказал еще кофе, что дало ему возможность тактично отвернуться и переждать, пока схлынет приступ отчаяния, охвативший молодого человека. Неприятная история. Если б не умница Эмма, где бы он был сейчас?

А он, Адам, где бы он был, если б не умница Эмма?

Самолет пошел на посадку. Дима мало интересовался тем, куда летит. Он был уверен, что летит в Киев, но самолет возвращал его в Лондон. Ах да, билет ведь заказала Эмма. Сейчас это все равно. Он чувствовал, как сковывающий холод постепенно отступает, но где-то внутри все еще было пусто и глухо саднило под ложечкой. Это не первый роман в его жизни, не первая женщина, не первое разочарование. Но настолько подлой… — как все красивые мужчины, он делал больно другим, но горько удивился, когда больно сделали ему.

И вот еще: все в этой истории не сходилось, все было притянуто за уши. Почему Стефани, убив Джену (если действительно убила ее), выдала себя за жертву? Развеять такой обман проще некуда, и это все равно, что прямо пойти в полицию и признаться. Кстати, о полиции: почему тогда она не убежала, а привела его домой и сама настояла на вызове полиции? Ведь установить личность обоих — дело считанных минут, и оттуда Стефани-Джена скорее всего бы уже не вышла. Что за остолоп отпустил ее после первого допроса? Почему она ехала к границе? Легче потеряться, спрятавшись в городе, а на американских дорогах (не надо путать их с нашими) — каждый на виду. И, наконец, почему, избавившись от тела, она сразу же пошла на актерскую вечеринку и почему из толпы подходящих мужчин выбрала именно его? Только ли потому, что он иностранец? Тут натяжек столько, что увидеть их — не надо быть сыщиком, достаточно прочесть несколько детективов.

Можно, как Адам, закрывать глаза на нелепости. Убийца-маньяк — такое же клише, как формула «Убийца — дворецкий». Но может быть, ему просто не хотелось отпускать из памяти те минуты, когда он держал ее за плечи на маленькой съемной кухоньке и понимал, что впервые в жизни у него появилось что-то более важное, чем он сам. Воспоминание уже выветривалось, через несколько дней от него останется только блеклый след.

Самолет приземлился, выпустил пассажиров, которых забрала, пережевала и выплюнула таможня. Спускаясь в зал, впереди он увидел знакомое лицо.

Эмма. Милая добрая Эмма, Эмма с тараканами в голове, как жаль, что я тебя не люблю.

Киев, 1988.

Зима. Снег. Холод еще не обжигает, как будет в феврале, но ставит на место любителей романтики. Скоро Новый год.

Алексей немного задержался, закупая все, что необходимо для вечеринки. Он пригласил не так уж много людей, но университетское общежитие — такое место. Придут и неприглашенные, друзья друзей, знакомые знакомых. Он где-то надеялся, что та странная девочка тоже зайдет. Только утром они встретились на кухне — ну как, встретились: она заканчивала готовить, когда он решил вскипятить чайник.

Будет Юля, Тимофей с Антоном, последний наверняка с девушкой — еще не бывало случая, чтоб он приходил не с девушкой и редко когда с той же, что в прошлый раз. Будут Юра, Вадим и Женя — эти двое сцепятся из-за Ницше и третьего рейха, остальных больше будет интересовать флирт и вино.

(- Можешь не рассказывать мне про университетское общежитие. Я сам там жил).

Он постоял у подъезда, докуривая сигарету. Юле не нравится, когда он курит. А ему нравится Юля. Как и две ее предшественницы, это миниатюрная девушка с длинными светлыми волосами. Его вкус не слишком оригинален — пиво, красивые девушки, свобода, мотоцикл, приятная компания. Ну и еще хорошая литература — тут он редко находил общий язык с приятелями. Антон предпочитает изыски слога, он вечно выкапывает каких-то непризнанных гениев и носится с ними. Тимофей целиком и полностью за военную тематику, иногда разбавляя ее современными американскими детективами. Вадим и Женя — те считают беллетристику низменным жанром, а Юра предпочитает вино во всех его видах. Танечка все еще не простила ему прошлогодний разрыв, поэтому усиленно флиртует с Вадимом у всех на виду. Регина без ума от любовных романов, даром, что учится на матфаке. А Юля — Юля, кажется, не любит ничего, но зато любит его.

Гости сходились неравномерно. Юля помогла накрыть, к восьми почти все сползлись. К радости Алексея, Марина тоже пришла. Девушка была по-настоящему талантлива. Если б не ее безумная стеснительность — казалось, она не способна и слова произнести, не покраснев и не продумав речь заранее. Но с ним она иногда говорила, а пару месяцев назад — вот уж непонятно что на нее нашло — дала на вечер тетрадку собственных стихов, которые Алексей оценил: во многом по-детски, местами аморфно, но уже просматривается стиль, и есть вкрапления чего-то самобытного, дикого, своего.

К десяти вечеринка набрала обороты. Вадим с Женей успели обсудить достоинства Шпенглера по сравнению с остальными представителями современной философии и перешли на более злободневные темы. Антон форсил перед новенькой, поглядывая в то же время на Марину — с ней он еще не встречался. Алексей про себя взвесил шансы — вряд ли. А жаль, девочке пошло бы на пользу встряхнуться, может и перестала бы так зажиматься. Все выпили и раскраснелись, слушали БГ, собеседники разбились на маленькие группки, разговоры стали более личными и тихими. И в это время раздался стук. Регина, как всегда, отличилась. Во-первых, она не могла прийти вовремя. Во-вторых, она не могла прийти как все. Несмотря на полуметровые сугробы, на ногах ее были босоножки, вместо пальто — тощая желтая курточка, в пышные волосы вплетены медные монеты. И когда она вошла и разделась, вызвав восхищенные восклицания, и общество смогло обратить внимание на что-то еще — из тени великой вышел вперед молодой человек, которого никто из них не встречал раньше.

— Ребята, знакомьтесь! — покровительственно представила молодого человека Регина. — Это Омар.

Как можно было ожидать, Омар произвел впечатление на всю компанию. Не будь он даже арабом, он был просто красив.

(- Омар — не совсем арабское имя.

— Тогда они этого еще не знали.

— Постой, откуда он там взялся? В те годы иностранцев в общежитиях почти не было. Это сейчас их много.

— А это необычная история.)

Рядом с ним Алексей чувствовал себя мелким и незначительным, Вадим с Женей понимали, что треп о философии в женских глазах меньше, чем ничто, Антон, может быть, первый раз в жизни ревновал ту, с которой пришел, и лишь Юра продолжал пить. Регина ходила хозяйкой положения, Танечка дулась в два раза больше, чем обычно. Сам же виновник ничего не замечал. Он был мил, весел, шутил, ухаживал за Региной, был галантен с девушками и дружелюбен с парнями. Он, и правда, был неплохим парнем. Пока, зажатая в угол кухни другими девушками, Регина откровенничала о новом знакомом, Алексей успел составить о том собственное представление. Никто в тот вечер — ни Алексей, ни даже девушки, наблюдательные в таких вопросах, не заметил ни капли обоюдного интереса между Омаром и Мариной.