Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 11

— Я устал и хочу отдохнуть, а там кровати нет. — Алексу пришлось напрячься, чтобы составить такое длинное предложение.

— О бедное дитя! — Чока плавно встала и прижала Алекса к своей полной тушке. — Я забыла тебя предупредить, ты теперь будешь спать в другой комнате, идем, покажу. — Чока подхватила несопротивляющегося паренька за тощую ручку и потянула за собой.

Идти пришлось достаточно долго. После очередного поворота Чока открыла крепкую деревянную дверь с единственным засовом с внешней стороны и показала, чтобы он зашел первым. Алекс зашел внутрь и осмотрелся. Белые крашеные стены узкой комнаты напоминали монашескую келью. Узкое окно было похоже на бойницу, и хотя на нем не было решеток, но выбраться из него все равно не получилось бы. Под стеной находилась узкая кровать, напротив нее стоял не то табурет, не то столик.

— Это комната будет твоей, пока ты не станешь фаворитом. Возьми. — Чака протягивала деревянный гребень, — теперь ты сам будешь ухаживать за своими волосами, пока не станешь любимцем господина и он не подарит тебе собственного слугу. Рядом моя комната, а потом кладовая и комнаты господина. Тебе не надо будет далеко ходить, когда он будет звать тебя. Ты рад?

Чока светилась удовольствием, похоже, она считала, что Алексу надлежит пищать от счастья. Она была твердо уверена, что наследник позовет его к себе, и старалась сделать как лучше. Алексу оставалось только забрать гребень и постараться улыбнуться. Он уселся на кровать и попытался расчесать свою шевелюру. Гребень был новым и пах свежей смолянистой древесиной. Волосы были длинными и густыми и неприятно тянули голову назад своим весом.

— Не грусти, дитя, вот увидишь, Пушан скоро позовет тебя к себе, ты будешь ему улыбаться, а он будет с тобой ласков, и все сразу станет хорошо.

Чока еще раз улыбнулась и закрыла дверь, похоже, она хотела его приободрить, но на самом деле загнала в еще большую депрессию. Что же придумать, чтобы этот маньяк наконец забыл о нем? И как вообще жить в этом мире? Алекс со стоном улегся на жесткую койку, у него ничего не было, кроме деревянного гребня, ни подушки, ни простыни, чтобы укрыться. В голове крутились обрывки мыслей, было очень страшно и почему-то холодно. Хотелось свернуться клубочком и заснуть. Но прожитая жизнь, как ни странно, заставляла думать и двигаться. Алекс никогда не был нытиком и рохлей, и его деятельная натура и в этот раз взяла верх.

Нет ничего, кроме гребня? Прекрасно, значит, он завоюет себе все, что захочет, с его помощью! У него всегда есть он сам! Его мозги все еще с ним, а значит, все будет хорошо! Для начала он сделал элементарную разминку. Восемь упражнений по восемь раз, самые элементарные, чтобы разогнать кровь. Тельце было слабеньким и едва осилило это задание, и пока он наклонялся и потягивался, волосы совершено растрепались, сбились в колтуны и неопрятно торчали в разные стороны. Чтобы хоть чем-то заняться, пришлось сесть и попытаться вычесать собственную гриву. Очень хотелось повырывать эти длинные патлы, но привычка к порядку и дисциплине заставила его осторожно разбираться с собственной шевелюрой. Вначале работа была достаточно трудоемкой, но благодаря терпению и настойчивости Алексу удалось распутать все колтуны и уже в сумерках удалось расчесать волосы по всей длине, без попыток выдернуть клок.

— Какой ты молодец! — В дверях стояла кормилица и держала в одной руке масляную лампу, а в другой какую-то одежду. — Пушан послал за тобой, я думала, что придется долго тебя расчесывать, а ты и сам справился! Очень хорошо, он не любит долго ждать. Сейчас переоденешься и отправишься к нему. Будь умницей, веди себя хорошо, и Пушан сменит гнев на милость и сделает тебя своим фаворитом, и тогда у тебя будет все, что ты захочешь!

Алексу оставалось только улыбнуться и сделать вид, что благосклонность наследника, это буквально смысл его жизни. Кормилица принесла шаровары и малюсенький топик, который неожиданно завязывался на спине при помощи тонких завязочек. Алекс придержал волосы, пока кормилица завязывала тесемочки топика, а потом быстро скинул с себя свое «полотенчико» и с удовольствием схватился за штаны. Но неожиданно они оказались полупрозрачными. Мало того что они едва держались за тазовые косточки, так они нисколько не скрывали ни ног, ни члена, и Алекс почувствовал себя неожиданно не то что бы голым, а каким то выставленным напоказ. Наряд дополнялся шлепками, похожими на японские гэта*, хорошо, что Алекс раньше уже сталкивался с подобной обувью.

Выходить из комнаты сразу перехотелось, но Чока только что в спину не толкала, торопясь отвести к Пушану. Проведя по короткому коридорчику, она постучала в дверь и дождавшись, когда ей ответили, втолкнула Алекса внутрь. Наследник резко обернулся, когда услышал за спиной перестук гэта, а увидев Алекса, раздул ноздри и очень многообещающе улыбнулся. Чока поклонилась наследнику и осторожно прикрыла дверь. Алекс впервые не знал, как себя вести. Показать, что боится насильника? Это может его спровоцировать на повтор. Или наоборот, сделать вид, что все в порядке? А может наоборот, Пушан решит, что надо его «дожать» и изнасилует еще раз?

Пока мысли заполошно метались в голове, Пушан с довольной улыбочкой подошел ближе. Он был похож на ленивого кота, который твердо уверен, что загнанная в угол мышка никуда не денется.

— Я рад, что тебе уже хорошо… — ласково промурлыкал хищник и погладил Алекса по щеке.

Алекс приготовился, что его следом ударят и приготовился к оплеухе, но Пушан, похоже, остался доволен испугом в его глазах и осторожно защелкнул карабин на кольце в рабском ошейнике. Карабин крепился к тонкой цепочке, которую держал наследник. Пушан осторожно потянул за цепочку, и Алексу ничего не оставалось, как сделать пару шагов к хозяину. Вид послушного питомца очень порадовал наследника, это было понятно и без слов, просто глядя на эту самодовольную рожу, которая буквально расцвела от широкой улыбки.

Пушан подхватил с кровати плащ и вышел из комнаты. Алексу оставалось только торопиться следом, чувствуя себя собачкой на поводке. Они вышли в тот самый маленький садик, к которому Алекс присматривался на предмет бегства. Пройдя вдоль дома, они вышли как раз возле дежуривших военных, там дожидались паланкин и рабы. Наследник уселся в паланкин и подоткнул под локоть подушку, после этого кивнул Алексу, который растерянно стоял рядом.

— Садись у меня в ногах, моя милая ящерка. Не дело сбивать тебе свои хорошенькие ножки.

Рыжику ничего другого не оставалось, как усесться на паланкин, свесив ножки и пытаясь удержать тяжелые гэта. Воины открыли ворота, рабы плавно подхватили паланкин и понесли по городу. Двое рабов шли впереди, неся факелы и тем самым расчищая путь. Город был темный в вечерних сумерках и без привычного уличного освещения казался очень зловещим. В сгущающемся мраке шныряли какие-то серые личности, и от этого становилось совсем не по себе.

Паланкин нырнул в один переулок, потом в другой, и остановился у точно таких же ворот. Алексу даже на мгновенье показалось, что они вернулись обратно. Но слуги с факелами постучали колотушкой по воротам и им сразу же открыли. Открыли ворота не воины, а крупные мужчины, бритые и с рабскими ошейниками, такими, как и на Алексе. Внутренний двор был похожим, только во дворе стояло несколько паланкинов и было много рабов, где-то вдалеке слышалась музыка и слышался смех.

Похоже, они приехали на вечеринку. Пушан спустился первым и придержал Алекса, как трепетную деву. Он внимательно осмотрел его, и остался доволен увиденным. Под конец поправил ему рыжую гриву волос и наконец, отправился в дом. На пороге его уже встречала пара парней. Один был крупнее, а второй мелкий и миловидный, вначале Алекс принял его за девушку, и только подойдя ближе, понял, что ошибся. Пушан по приятельски приобнял их, а потом, насмешливо посмотрев на Алекса, дернул за поводок.

— Ой, — мелкий паренек манерно оттопырил пальчик, указывая на Алекса, и жеманно захлопал глазами, — а чего ты его не побрил, как положено? Это так жестоко с твоей стороны, оставить ему волосы, как свободному человеку! Или ты все же… — Паренек закрыл ладошкой рот и как-то по-кукольному захлопал глазами.