Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 43

Готовились. Сама крепость, что откровенно радовало, досталась практически не повреждённой. Выбитые взрывом ворота не в счёт, сейчас этот проём заделывали камнем на скорую руку, остальные малые повреждения оставив «на потом». К чему весь этот форс-мажор? Сражение в поле, но с опорой как крепость - как бы не лучший из возможных вариантов. Османам же, явно желающим во что бы то ни стало и в сжатые сроки раздавить наше войско, не будет никакого резона медлить. Давуд-паша должен понимать, что если пытается лишь сковывать нашу армию, то в это самое время мы окончательно закрепимся в Зете, Дубровнике, да и в условиях господства объединённого флота в Средиземноморье перспективы высадки десантов на османском побережье выглядят ой какими реальными и опасными. Особенно с учётом того, что гарнизоны портовых городов и вообще сильно ослаблены как раз из-за включения части войск в эту самую армию великого визиря.

Первое действительно важное сухопутное сражение этой войны неотвратимо приближалось. Кто-то мог счесть за таковое взятие Подгорицы, но на самом деле оно ну никак на это не тянуло. Размах не тот и результаты тем паче. Требовалось нечто подобное битве при Лефкасе, чтобы с уверенностью утверждать о преимуществе крестоносцев на сущее и на море, при любых обстоятельствах. Это и предстояло сделать, приложив все доступные силы.

Стоя на крепостной стене, я смотрел на земли, ещё совсем недавно бывшие под османской властью, всего несколько дней тому назад. Вроде всего ничего времени прошло, а ситуация уже разительно изменилась. Причём наглядность этих самых изменений бросалась в глаза. Я очень хорошо помнил историю, в частности, психологические приёмы Влада Цепеша, он же Дракула. Реальная такая историческая личность, пусть и окутанная концентрированным мистическим ореолом. Так вот этот самый Дракула очень хорошо сумел изучить османскую братию, в том числе и методику воздействия на их разум. Их следовало пугать, причём до такой степени, чтобы шок перебил привычный им уровень жестокости, и так весьма высокий во всех магометанских регионах. К счастью, методика наведения «страха иудейского» у меня имелась, да и расходный материал после успешного взятия Подгорицы присутствовал.

Уподобляться Колосажателю во всех деталях я не видел смысла, а вот общую концепцию позаимствовать и немного модернизировать стоило. Имелись тела убитых при штурме и казнённых после турок. Пики, не представляющие из себя ничего особенно ценного, также присутствовали, равно как и чалмы и прочие тюрбаны, являющиеся непременной в то время составной частью мусульманского гардероба. Ну а найти некоторое количество дощечек, на которых красной краской, под цвет крови, должны были появиться определённого рода надписи, тем паче труда не составляло. Это что касаемо собственно материала. Дальше банальное отчекрыживание голов у мертвецов, нанесение надписей на понятном османам языке на дощечки-таблички и отправка нескольких малых отрядов на эстетическое обустройство тех дорог, по которым с высокой степенью вероятности к Подгорице подойдёт армияДавуд-паши.

Никаких гниющих тел, посаженных на кол – лишь творчество в стиле «некро» с должной степенью минимализма. Головы в чалмах и тюрбанах, насаженные на пики, а к некоторым ещё и таблички прикреплены с надписями «повышающими» боевой дух османов по типу «До смерти осталось…» и указание конкретного расстояния до Подгорицы. Или жерядом находились несколько «пустых» пик, а на той единственной, которая была «занята», к очередной османской голове прикреплялась дощечка с оптимистичным заявлением «Пустые острия ещё есть и в большом числе. Они ждут ваших голов». Ну и на десерт, конечно «Дело Влада Цепеша не забыто. Помните своё колопосаженное прошлое, османы».

Психологическая атака во всей красе. Усиленная тем фактом, что сейчас именно Османская империя уже понесла чувствительнейшее поражение своего флота, да и факт быстрого падения Подгорицы тоже кое-чего стоил. На этом фоне увидеть такое экзотическое оформление ведущих к Подгорице дорог однозначно должно не лучшим образом сказаться на боевом духе войск. Стоило также напомнить о количестве тех самых голов на пиках, что было отнюдь не маленьким. Хватило для создания дорожного антуража в избытке. Даже на декор близ самой Подгорицы осталось. Во-он, со стены видно сей полукладбищенский декор в самых разных местах, а я даже подзорку не использую.

- Гость к тебе, Чезаре – оторвала от философских раздумий Бьянка, до этого просто отдыхавшая, прислонившись спиной к нагретому солнцем камню крепостной стены. – Сам Гонсало Фернандес де Кордова, и выглядит он озабоченным.

- Поглядим-послушаем… Но если он опять по поводу моей затеи с головами на пиках – кроме очередной порции словесного яда ничего не получит.

Подруга лишь усмехнулась, вспомнив тут самую отповедь, которую получил вице-король Неаполя при первой же попытке отговорить меня от подобного «не достойного христианина деяния». Там было задействовано многое: отсылки к валашскому господарю и его успешной борьбе против османов, упоминание о последней булле понтифика с присутствующим там описанием обычных турецких «забав», действенность уже сделанного по отношению к тем жителям Подгорицы. которые вполне могли быть на стороне османов, но теперь и пикнуть боялись. Последний фактор, само собой, относился лишь к тем османским прихлебателям, которые ещё не доросли до петли или топора, но и доверять которым никоим образом не стоило… даже в минимальной мере.

Тогда де Кордова вынужденно проглотил доводы в пользу сделанного мной. И вот теперь снова он. Интересно, будет ли «второй акт Мерлезонскогобалета» или же нечто более полезное. Сейчас узнаем.

- Рад приветствовать вас. Гонсалво, - искренне улыбнулся я. – Тепло, светло, прекрасный вид на окрестности городские. Чего ещё можно желать для поднятия душевного настроя?

- Отрадно видеть вас в добром здравии, Ваше Величество, - согласно привычному испанскому этикету поклонился де Кордова. – Ваши же слова… Я бы не отказался от того, чтобы движущаяся к нам армия Давуд–паши была хоть немного меньше того, что она собой представляет.

- О! Так вы, судя по всему, получили новые сведения. И чем же нас всех можете не то что порадовать, но уж точно внести ясность в будущую расстановку сил?

- Радовать нечем, - совсем уж загрустил де Кордова. – Более сорока тысяч регулярных войск, в том числе янычаров. До тридцати тысяч иррегуляров, которых османские полководцы хватают по дороге и чуть ли не насильно включают в войско. Орудий меньше сотни и они… куда хуже тех, что у вас. Но они всё же есть, про них нельзя забывать. Много конницы, тяжелой и особенно лёгкой.

Радоваться я и не собирался, но и пугаться тут не стоило. Понятное дело, что османы будут использовать привычную для себя тактику – зерг-раш, то есть попытку завалить противника мясом, рассчитывая первым делом на то, что наступательный порыв или воля к обороне – в зависимости от ситуации – противника иссякнут раньше. чем у них смазка для клинка и пушечное мясо.

- Это скорее хорошая новость, нежели плохая, Гонсалво,- постарался я подбодрить испанца. – Если Давуд-паша собрал под свои знамёна столь большое количество воинов, это значит, что разгромив его, мы получим ещё большую свободу действий, чем рассчитывали изначально.

- Нас меньше тридцати тысяч! Ненамного, но меньше… Я осмелюсь посоветовать Вашему Величеству отойти в Зету, оставив в Подгорице сильный гарнизон. И запросить подкрепления, в том числе и у венецианцев. Тогда, как только османы ослабеют, возможно, разделят свои силы, мы ударим в ответ. Или же подкрепление будет в другом месте, отвлекая высадкой в нужных местах. Наш флот господствует на море, помешать им османы не смогут.

- Успокойтесь, де Кордова, - хоть Бьянка и старалась говорить уважительно, но проскальзывало в её голосе нечто… впрочем, уловить это с гарантией могли лишь те. кто хорошо её знал. – Вспомогательные войска можно не считать, они только путаться под ногами и способны. Опасность их лишь в том, что придётся тратить порох!