Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 39

Кардинал делла Ровере, как и многие его союзники, разумеется, был далёк от столь примитивного понимания мира, но считал возможным использовать таковое в своих целях. Только осторожно, в меру, чтобы не вышло как с Савонаролой. Потому едва заметно посмотрел в сторону Риарио, своего родственника, и чуть шевельнул рукой. Тот, поняв, что пришла пора и ему напомнить о себе, перехватив речь соратника, произнёс:

- Брат Генрих готов ко всему. Даже принять на себя основной удар гнева понтифика. Но он потребует - и будет в своём праве – разъяснений, чтобы видеть конечную цель. Что можно ему сказать, что пообещать?

- Положение главы Священной Инквизиции в обновлённой церкви. И его, как и всех прочих, разделяющих наши мысли, будут всегда рады видеть… в Авиньоне. Полагаю, этих слов достаточно.

Сцепив руки в «замок», Людовик XII выжидающе посмотрел на обоих кардиналов. Те же, как и полагается князьям церкви, умудрённым в разного рода интригах, даже не шелохнулись. Да и с чего бы? Это они тоже обсуждали, пусть большей частью и не столь откровенно. Слова «Авиньон» было достаточно понимающему человеку. Сразу становилась понятна конечная цель. Собравшиеся тут понимали своё бессилие относительно возможности свалить понтифика со святого Престола в Риме. Но кто сказал, что он, Святой Престол, непременно должен находиться именно там? Вот именно. Был уже прецедент, оставшийся в истории как «Авиньонское пленение». А что если на сей раз о пленении не будет и речи? То-то и оно.

- Крестовый поход, - нарушил повисшее было молчание Луи де Ла Тремуйль. – Королевство уязвимо уже только потому, что не участвует в нём.

- Не мы одни, маршал.

- Конечно не одни, сир. Но остальные – Англия, Священная Римская империя, Шотландия и прочие – они не окажутся под ударом проповедей тех, кто верен нынешнему Папе. Нужно будет… обезопасить себя с этой стороны.

- Моё королевство окажется в безопасности! – повысил голос Людовик XII. – Пока вам придётся поверить в это. Потом увидите сами. Делла Ровере! Вы нужны мне здесь, но не забудьте, что именно вас знают как главного и последовательного врага семьи Борджиа. Соберите всех князей церкви, кого сможете, заручитесь их поддержкой и готовностью явиться по первому нашему зову. Туда, куда мы скажем.

- Я приложу все силы к этому. Ваше Величество.

Довольный беспрекословным подчинением кардинала, король продолжил, но обращаясь уже к Риарио.

- Рафаэль, отправляйтесь к императору Максимилиану. Делайте что угодно, но добейтесь хотя бы его невмешательства в то, что начнётся. Подкупайте, обещайте. Угрожайте придворным, говорите самому императору то, что он хочет от вас услышать. С Испанией не договориться, король Англии хочет вернуть владения своей страны по эту сторону Ла-Манша… А император заинтересован и в другом. Используйте это.

- Прикажете посетить и Зальцбург?

- Нет, только не вы, - подумав немного, отказался Людовик XII. – Глава доминиканцев не должен явно быть связан с вами, скрывающимися от гнева Борджиа вне своих епархий. Для этого есть другие люди. И не забывайте, что можете получить лично вы, ваш род, если всё получится так, как мы того хотим.

О, про это никто из кардиналов не забывал! Где Авиньон, там и история этого города. А где история, там и… столь желаемое кардиналом Джулиано делла Ровере событие. Учитывая же поддержку и бесспорную сразу трёх родных по крови кардиналов, он мог рассчитывать на многое. Осталось только сделать первые действительно важные шаги. Готов ли он был их сделать? Несомненно.

- Оставьте нас, - небрежным жестом король Людовик XII показывал, что встреча окончена, выпроваживая своих вассалов. – Маршал… вы остаётесь. Один.

Воля монарха. Против неё возразить нечего. Отвесив церемониальные поклоны, почти все потянулись на выход из помещения, оставляя короля наедине с Луи де Ла Тремуйлем, который не выглядел и не являлся удивленным. Дождавшись, пока все прочие удалятся, а дверь за ними закроется, лучший полководец Франции не стал больше ждать и заговорил:

- Очень опасным может это оказаться, сир.

- Ты так думаешь, Луи?

- Потому и предостерегаю Ваше Величество, - вздохнул маршал, надеющийся на весомость своих доводов, но не уверенный, что их правильно воспримут. – В своей булле Александр VI недвусмысленно заявил, что любой, кто как-либо будет связан с Османской империей, станет врагом всего христианского мира. Цель для возмездия как духовного, так и светского. А у Борджиа теперь обе ветви власти, над телами и душами. Если их люди узнают о задуманном вами…

Де Ла Тремуйль прервался на полуслове, но и уже сказанного было достаточно в разговоре меж двумя понимающими общую картину людьми. В чём тут вообще было дело? Король Франции решил разыграть сразу несколько партий, одна из которых ориентировалась на попытку снизить получаемые Борджиа от организованного ими Крестового похода выгоды. Но как это сделать, если бить в спину нельзя при всём на то желании, поскольку это создаст яркое впечатление предательства у всех государей Европы? Только обходными путями, подтачивая крепость позиций одной стороны и советуя кое-что стороне другой. Конечно же, всё это обязано было происходить в полной тайне, ведь если скрытое станет явным, то всем не поздоровится, но французскому королю особенно.

- Люди Борджиа не увидят никого из османов или иных магометан… должного обличья. Есть те, кто бежал в Османскую империю и присягнул султану, будучи французом, итальянцем, германцем… Рождённые и выросшие в окружении христиан, на христианских землях, они не будут замечены. И станут связующим звеном между Стамбулом и Парижем.

- Сперва это действительно поможет. Но что вы предложите Баязиду II, сир?

- Для начала – снижение участия в войне Венеции. Дож Агостино Барбариго после битвы при Лефкасе не очень доволен тем, что республиканский флот опозорился. И понимает, что значение венецианцев в этой войне заметно упало. Вместе с тем…

- Дож не хочет уйти без добычи с этой войны? – предположил маршал, сперва убедившись, что монарх ждёт от него именно ответа. – Согласится ли султан на подобное?

- Ты знаешь силу итальянских и испанских войск, Луи. Я почти уверен, что они разгромят османов и на суше. Если это случится, то даже султан вынужден будет признать, что лучше потерять малую часть, нежели большую. И вот тогда, убедившись в моих силах повлиять на Венецию, Баязид станет прислушиваться и к другому. Франции нужен не крах Крестового похода, но невеликий его успех. Такой, чтобы впоследствии мы смогли делом доказать, что ничуть не хуже Борджиа, а даже лучше. Просто цель будет в другом месте. Такая цель, в достижении которой нам помогут те, кому это тоже выгодно.

Понятно, почему это говорилось лишь между королём и его маршалом. Шевалье д’Ортес и граф де Граммон, кардиналы делла Ровере и Риарио, личный советник короля, архиепископ руанский Жорж д’Амбуаз – все они были бы лишними. Более того, могли оказаться опасными, обладай кто-либо всей полнотой разворачивающегося плана. Рискованная связь с Османской империей, пусть даже осторожная, не прямая, через сразу несколько «крепостных стен» - она могла стать причиной того, что Франция станет врагом не просто для принадлежащей Борджиа Италии, но и парией среди всех христианских стран. Теперешний понтифик использовал бы все имеющиеся у него возможности для этого! Те возможности, которые сам французский король способен был передать в руки врага при малейшей неосторожности или даже неудаче. И всё же Людовик XII решил действовать. Другого пути, на котором Франция ещё при его правлении вернула бы утраченное, просто не просматривалось.

***

Зальцбург, княжество-архиепископство в составе Священной Римской империи, конец июля 1495 года

Что движет миром? Ответов на этот вопрос существовало множество, и каждый был по-своему верен. Тут почти всё зависело от того, кто именно ставил этот вопрос и с какой целью это делал. Для инквизитора Генриха Крамера, ставшего главой доминиканцев, ответ на сей вопрос стал известен уже давно.