Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 16

- Многое будет зависеть от того, пошлёт ли Господь нам победу на море, - вздохнул де Кордова. – Если да, то мы сможем высаживать войска в нужном нам месте, у османов не будет возможности воспрепятствовать этому. При неполной сохранности флотов у нас и у них придётся подыскивать нужное время и выжидать удачного стечения обстоятельств. При поражении…. Останется лишь ударить со стороны Венгрии.

- Мной составлен список крепостей османов и их слабые места. Каждой из них, Ваше Величество, - напомнил о себе Педро Наварро, выкладывая на стол даже не свиток, а целую стопку бумажных листов, исписанных мелким, но вполне разборчивым почерком. – Я прошу вас уделить результату моего напряжённого и долгого труда внимание.

- Ещё как уделю, - обнадёжил я наваррца, на самом деле собираясь изучить то, что мне сейчас передали. – Даже так… Не только слова. но и наброски чертежей, как именно лучше всего будет сокрушить некоторые твердыни. Пороховые заряды, подкопы. А вот артиллерии вы зря не уделяете должного внимания с учётом не столь давних событий.

- Прошу прощения, но… порох, - тяжко вздохнул инженер. – Ваш обстрел Болоньи и Перуджи показал, как много его уходит. И пушки на кораблях, которые Ваше Величество отправляет охотиться за судами магометан. Я опасаюсь нехватки этого важнейшего припаса.

- Понимаю. Но кое-какие работы, что должны исправить ситуацию, уже почти готовы. Однако вернёмся к направлениям ударов. Допустим, что наш флот справится с османским. Каких действий с нашей стороны султан и его приближённые испугаются сильнее прочих?

Призадумались. Ну, помимо Бьянки. Подруга довольно скалилась, наверняка вспоминая ту самую ситуацию со стратегическим взрывающимся сырьём. Оно и понятно, ведь работа по получению нового класса взрывчатки до сих пор ухитрилась оставаться в секрете, что не могло не радовать. Какое именно взрывчатое вещество? Простейшее, а именно тринитроцеллюлоза, более известная как пироксилин. Самое забавное, что как ингредиенты требуются лишь целлюлоза, а также смесь серной и азотной кислот, которые отнюдь не сложны в получении даже при местной элементной базе. Простейшая система… для мало-мало понимающего в химии человека из моего времени.

Проблема, да и то решаемая, лишь в том, что пироксилин раза этак в три-четыре мощнее классического дымного пороха, но и это было делом решаемым. Снижение веса заряда, использование действительно качественных стволов плюс ещё кое-какие «мелочи» и вуаля, дефицит пороха как таковой если и не уходит в историю без права возвращения, то заметно снижается. Пусть взрывчатка иная, но ведь работает. И, само собой разумеется, строжайшая секретность в мастерских, которые этот самый пироксилин производят. Слава богам, что стекающиеся под крыло благоволящего алхимикам монарха, эти деятели привыкли шифроваться и вообще не были склонны к болтовне. Среди подобной публики легче распространять философию «постоянной бдительности» и необходимости держать язык за зубами. Плюс обещание кар серьёзных, неминуемых и несомненно летальных, которые из уст Борджиа звучали более чем убедительно.

Прогресс в сфере технологий… Он был уже запущен, а уж учитывая, что теперь, когда род Борджиа по сути прибрал к своим рукам Святой Престол и не собирался его выпускать из-под контроля, не стоило ожидать какого-либо мракобесия… особенно если в среднесрочной перспективе удастся глубоко и с гарантией похоронить такую штуку как инквизиция. Сложность тут заключалась в ином. В чём именно? Необходимость контроля над новыми технологиями, чтобы они ни в коем случае не попали к тем, кому категорически противопоказаны. Тем же османам и прочим… Нафиг такое счастье!

Меж тем обдумавший услышанное де Кордова распечатал уста и произнёс:

- Если король Италии говорит, что проблема с нехваткой пороха будет решена, то этому можно верить. Крепость слова Чезаре Борджиа успела стать известной.

- Это радует. Тем более, что в скором времени…

Стук в дверь прервал меня на полуслове. Настойчивый такой стук, требовательный. Учитывая же, что у нас тут не абы что, а совещание, то беспокоить по разного рода мелочам не стали бы. И точно. После того как Гонсальво де Кордова на правах хозяина рявкнул нечто, при некоторой доле фантазии могущее сойти за разрешение войти, на пороге появился один из его офицеров. Появившись же, не тратя время на церемонии, выдохнул:

- Флот Кемаль-реиса у Ионических островов. Обстреляны корабли венецианцев, одна галера взята на абордаж.

- И здесь начинается война, - оскалился я, поднимаясь из кресла. - Несколько раньше ожидаемого, но так уж случилось. Значит, теперь наш ход. Вице-король, великий магистр… Вы готовы отдать приказы?

- Их Величества даровали мне такое право, которым я воспользуюсь.

- Родос далеко, - опечалился д’Обюссон. – Но я готов исполнить необходимое.

- Вы нужны здесь, магистр, - покачал я головой. – Видно, так уж суждено, что флот госпитальеров устремится к своему великому магистру, а сам он встанет во главе лишь после оной встречи. Простите, но мы не можем рисковать вашей случайной гибелью в попытках добраться до Родоса. Да и время… оно слишком ценно. Ну а сам я отправляю весть своему отцу, а также властителям Милана и Флоренции. Время пришло. Для всего.

Последние слова поняла лишь Бьянка. «Всё» - это не только объявление Крестового похода, направленного против Османской империи, а также сбор всех возможных союзников, но и нечто большее. Гораздо большее и, разумеется, вновь выламывающееся из всех привычных шаблонов этого времени. Разовый удар прямо в сердце врага. В случае успеха – полного или частичного, не суть – дающий нам на первом этапе войны очень значительное преимущество. А раз так, то мы должны его получить. Что же до очередного «фокуса» от семейки Борджиа – так этому уже вряд ли кто-нибудь удивится. Вот и отправится тайными каналами весть прямиком в Стамбул, туда, где наши люди уже давно готовы, ожидая только отмашки. И пусть всё горит ярким пламенем!

Интерлюдия

Османская империя, Стамбул, конец апреля 1495 года

Можно ли любить город, в котором ты оставил немалую часть собственной шкуры? И это не было метафорой или преувеличением, уж Мирко Гнедич на память не жаловался. Да и спина порой давала о себя знать. Та самая спина, на которой не раз и не два живого места не оставалось после того, как кнуты в руках надсмотрщиков вволю по ней гуляли. За попытки побега, за отказ выполнять приказы, за убийство одного из их братии, которому он зубами перегрыз глотку. Собственно, тогда его должны были казнить, посадив на кол в назидание остальным, но… Спасла османская жадность, поскольку оказалось что именно такие как он, ни за что не готовые смириться с рабской участью, внезапно стали дорогим и ходовым товаром.

Его, захваченного в плен в беспамятстве и каким-то чудом не убитого пленителями, снова продали. Только на сей раз в Рим, где он стал тем, кем быть если не почётно, то и не позорно – воином-наёмником, отрабатывающим свою свободу, полученную как задаток. Войны… неожиданное и чуть ли не по приказу становление частью ордена тамплиеров и столь неожиданный возврат обратно, в Османскую империю. С другим именем, в другом облике, под ложной личиной. Главное же – с обещанием, что представится случай сторицей воздать тем, что его не просто победил и пленил, но и унизил, пытаясь сломать, превратить в говорящее имущество. И неважно, кому именно из поганого османского племени мстить. Он с удовольствием уничтожил бы их всех, а останки бросил на поживу крылатым и четвероногим падальщикам.

К огромному сожалению, Мирко понимал, что именно всех он никак не сможет уничтожить. Да и именно тех, кто причинил боль лично ему... тоже вряд ли. Зато добраться до тех, кто олицетворял собой силу и власть во всей этой стране – такое ему нравилось. Очень нравилось.

Скрип двери прервал его размышления, а появившийся «слуга» произнёс: