(Не)случайная переписка (СИ) - Черно Адалин - Страница 10

Это работает. Не проходит и минуты, как я осознаю, что только что чуть не сделала. Я спокойно целовалась с незнакомцем, который ещё полчаса меня бесил. Беру себя в руки, отпихиваю его и слезаю со стола. Прикрываю глаза. Боже, Настя, до чего ты докатилась, — думаю про себя. Это ж надо. Отдаться в подворотне не пойми кому, поехать с этим человеком в его квартиру, а потом спокойненько распластаться на столе, как какая-то… боже, я даже не могла подобрать себе определения!

Слышу, как щёлкает замок, поворачиваюсь и вижу, что Игнат уже стоит у порога, призывно распахнув дверь. Я не выхожу, а буквально вылетаю из неё, после чего останавливаюсь у лифта и жду своего спутника. Он подходит почти сразу, нажимает на кнопку. Мы заходим внутрь, и мне сразу становится не по себе. Здесь слишком мало пространства. Почему делают настолько маленькие лифты?  Когда двери открываются, я быстро иду на выход, а когда удаётся выбраться на улицу, вдыхаю полной грудью. Наваждение проходит, и я могу трезво мыслить.

Возбуждение пропадает, и я смотрю на Игната, как на обычного мужчину. Да, чертовски привлекательного, но… обычного…

Да, я повторяю себе это как мантру. Я хочу этого мужчину, до боли желаю повторить то, что было в том переулке. Каюсь, я даже иногда вспоминаю, как он касался меня, как неистово входил в меня.

Тааак… стоооппп! Хватит, Настя. Господи, неужели я дожилась до того, что сама себя успокаиваю? Осознаю, что стою с закрытыми глазами и прерывисто дышу, а потому, когда слышу голос Игната, вздрагиваю:

— Ты так сексуально дышишь, — распахиваю глаза и отхожу на шаг, потому что Игнат стоит близко, и даже слишком. — Вспоминала то, как я брал тебя? — нагло выдаёт он.

Чувствую, как горят мои щёки. Они покрываются румянцем, что происходит всегда, когда я стесняюсь или мне неудобно. Смотрю на него, хочется сказать что-то едкое, уверенное и броское, но вместо этого просто вскидываю руку и въезжаю ладошкой по его щеке…

Думать. Всегда нужно думать прежде, чем что-то сделать. Я же знала эту истину? Знала! Почему же я всегда делаю наоборот?

Смотря на злое лицо Игната, на то, как его глаза темнеют от ярости, как раздуваются ноздри, а руки сжимаются в кулаки, поняла, что переборщила. Разговоры разговорами, но шлёпать по морде…

А что он, собственно, хотел? Он меня унизил одним воспоминанием того, что я вела себя, как…

Ладно… виноват далеко не он. И бить его – бинго! – не стояло. Однако дело сделано, и я вовсе не собиралась пожинать плоды своего поступка. Именно поэтому я не стала дожидаться, когда ярость Игната достигнет критической точки. Поразмыслив всего секунду, рванула в сторону с такой скоростью, что мне бы позавидовали олимпийские чемпионы.

Бежала, не оглядываясь, но чётко знала, что он последует за мной. Пока бежала, потеряла балетки, ступни начали покалывать, но я упорно летела вперёд. Бежала до тех пор, пока меня не схватили за волос и не дёрнули назад. Чуть не упала, но меня, всё так же за волосы, удержали и дёрнули на себя, так, что я впечаталась в стальную мужскую грудь.

Было страшно, потому что я осознавала весь ужас поступка. Что я там говорила о думать? Чем же я думала, когда рванула от взрослого, накачанного мужчины? Естественно, он меня догнал! Ждала, что он что-то скажет, грубо дёрнет или, на худой конец, ударит. С ужасом смотрела в его полные злости глаза, ожидая расплаты. Но вместо наказания он просто обнял меня за талию и, всё так же удерживая за волосы, прижал к себе.

С непривычки я прерывисто дышала, сердце колотилось в груди, как бешенное. У него, к слову, тоже. Его грудь вздымалась так же ритмично и быстро, но Игнат не отпускал от себя. Прочно удерживал и я, наконец, поддалась. Подняла руки, обняла его за спину в ответ и тихо прошептала: «Прости».

Да, извинялась. Просила прощения потому, что единственным человеком, который сегодня вёл себя неправильно, была я. Намеренно выводила его из себя, провоцировала и бесила, а он… он поступил как мужчина. Не ударил, не сделал больно, не стал сыпать проклятиями. Он просто обнял, успокаивая меня и… себя.

Вспомнила Гошу. Когда-то я уже имела неосторожность ударить мужчину. Своего мужа. Он ударил в ответ так, что птички заплясали над головой, а на следующий день на скуле проступил огромный синяк. Через неделю, как только представилась возможность, я сбежала от него с сыном. Собрала свои вещи, взяла аванс за предстоящий проект, сняла квартиру и убежала. Подала на развод. Выдержала почти год судовой тяжбы, но развод получила. Да, я прошла сквозь ад, но я свободна.

Что двигало мной ударить мужчину во второй раз? Наверное, я хотела проверить…

Глупо. Бесполезно. По-идиотски, да!

В глубине души понимала, что хотелось узнать его реакцию. Узнать, что он сделает, если я дам ему пощёчину. Когда ушла от мужа, наслышалась многого. И то, что «любой мужик ударил бы в ответ», и то, что «ты его унизила, удар в ответ – это нормально».

Нет. Не нормально. Возможно, если бы он ударил так же, как и я. Легонько и аккуратно, я бы простила. Но ударить так, чтобы оставить гематому? Увольте!

Почему Игнат, ведь я больше ни с кем этого не проверяла. Не проворачивала схему аля «а что будет?».

Он мне нравился. Глупо было отрицать, что он запал мне в душу с первого сообщения, а после личной встречи и того, что было…

Нет, я не влюбилась в него с первого взгляда, не воспылала огромным чувством, но тяга, несомненно, присутствовала. Я его хотела.

Почувствовала, как ослабла его хватка на моих волосах и вместо того, чтобы держать волосы в кулаке, он легко сжал затылок, всё так же прижимая к себе.

— Никогда… больше… так… не… делай, — чеканя каждое слово, произнёс он голосом, не терпящим возражений.

Я и не собиралась испытывать судьбу во второй раз, но просто промолчала. Извинений, кажется, вполне достаточно. 

Ничего не говоря, Игнат отстранил меня, кинул на пол балетки, которые, оказывается, держал в руке, покоившейся на талии. Дождался, пока я обуюсь, взял меня за руку и повёл к машине.

Усевшись на сидение, я всё так же уставилась в окно автомобиля, но на этот раз думала не о том, куда и почему меня везли. Я осознала, что сегодня перестала бояться мужчину, сидевшего рядом. Более того, я начала его уважать.

Игнат повёз меня в парк аттракционов. Нет, я, конечно, любила кататься и всё такое, но… какие, к чёрту аттракционы? Он взял меня за руку и беспрепятственно тянул за собой. Здесь было немноголюдно, хотя сезон – в самом разгаре. Я быстро семенила за Игнатом, осматриваясь вокруг. Подняла голову и взглянула на колесо обозрения, а уже спустя минут пять поняла, что он таки целенаправленно шёл к нему. О, нет! Нет, нет, нет.

Видимо, он почувствовал мою заминку, потому что взглянул на меня через плечо, а потом остановился.

— Что не так?

— Я туда не пойду.

— Боишься высоты?

— Нет, но…

— Вот и отлично.

Он снова пошёл вперёд, а я попыталась упереться, но увы, Игнат был сильнее. Пока он покупал билет, отчаянно думала, что делать дальше. Высоты я не боялась, но все эти карусели внушали дикий ужас. Не боялась, пожалуй, только вон той небольшой ромашки, одиноко стоявшей в углу. Да, там катаются дети, но всё же… это лучше, чем вот эта громадина со скрипящими ковшами.

Осознала, что Игнат пошёл дальше, и стала вырывать руку.

— Что опять такое? — спросил, оборачиваясь.

— Я не пойду… вдруг… вдруг… кабина упадёт?

— Не неси чепуху.

— Игнат, пожалуйста, я не хочу.

— Настя, — он подошёл, обнял меня за талию, а я тупо уставилась на него. — Перестань, пожалуйста, — провёл рукой по моей щеке, — там классно, очень. Закрой глаза, если боишься, но поверь – ты в безопасности.

Не знаю, что на меня так подействовало – то ли его успокаивающий тон, то ли то, как нежно он прикоснулся к моей коже, но я кивнула и закрыла глаза. Он вёл меня аккуратно и попросил открыть глаза уже когда я почувствовала, что сижу.