Границам вопреки (СИ) - "Insana" - Страница 31

— Глупышка, куда же я денусь от истинной пары? Это ты — одноипостасная, можешь меня бросить по собственному желанию. Принесённая новшеством эйфория схлынет — рассмотришь меня со всех сторон и выгонишь, встретив кого-то своей расы. А я… — Аррум сжал Мелани сильнее, — …Я не могу вместить в рамки то, что чувствую. Ты бьёшься пульсом в моих венах, живешь в моих мыслях и пламенеешь здесь, — оборотень приложил ладонь к груди. — Ты приручила волка, и мне не жить без тебя. Я буду терпеть любые насмешки, страдать, уходить и неизменно возвращаться. Это гораздо больше человеческой привязанности или любви.

Очарованная услышанным Фаерс сморгнула набежавшие слёзы.

— Так вот что тебя не устраивает в моей человечности? А я всё голову ломала. Арр, ты говори со мной, а то я мысли читать не обучена, — хлюпнула носом Мел. — Да, я не всегда тебя понимаю, но я обязательно научусь. Сейчас я вижу, что желание меня укусить не прихоть, и больше не буду резко на него реагировать.

— Мне важно знать, что ты принимаешь меня как человеком, так и волком, — расширил границы доверия трагирец. — Отсюда и тяга обратить. Сделать тебя как можно ближе. Показать мир моими глазами. Ты же знакомишь меня со своим, так почему я не могу хотеть того же?

— Спасибо, что помог мне прозреть, — тихо отозвалась Мелани. — Ты не подгоняй меня, ладно? Я не отказываюсь, но прошу, по возможности, потерпеть. Пока я не изживу в себе страх перед неизвестностью и кардинальными переменами.

— Я подожду, — оборотень благодарно поцеловал девушке запястье там, где билась жилка. — Ты не пожалеешь.

— Знаю, Арр, знаю… Я пойду переоденусь, а ты не смей покидать дом. Папа говорил, в лесу черте что творится.

— Хорошо, — Аррум чмокнул девушку в макушку и разжал руки. — Я чай заварю.

— Мы же недавно из-за стола встали.

— Есть другие предложения? — оборотень сделал почти танцевальное па и встал вплотную к Мелани. После исчерпывающего диалога он был не прочь продолжить с того места, на котором они прервались. Фаерс к такому повороту оказалась не готова. Поостыв, она не могла избавиться от тревоги, вызванной иномирным нежданчиком. Стимулировать такое рукой — куда ни шло, но пожелай оборотень экспериментов — проблем не избежать. С традиционным проникновением тоже могли возникнуть трудности.

— Чай так чай, — немедленно согласилась девушка и сдёрнув со спинки дивана лифчик упорхнула к себе.

Разговор на кухне не клеился. Фаерс несколько раз порывалась что-то сказать, но обрывала сама себя, и в те моменты Аррум жалел, что не может заглянуть ей в голову. Закончив чаёвничать, Мел вымыла чашки, выронив и разбив одну в процессе, и остановилась возле раковины, не зная, чем заняться.

— Покажи мне движущиеся картинки на своей книжке с кнопками, — нашел, чем отвлечь свою нервничающую пару, трагирец.

— Сейчас, — оживилась Мелани и, метнувшись к себе, принесла из спальни ноутбук.

— Я видел в небе большущую, — иномирец развел руки в стороны, — летающую мельницу. Она здесь есть?

— Вертолёт? — сложил два и два авторский мозг.

— Возможно. Над нею лопасти вертелись и громкое «та-та-та» делали.

Мел пробежалась пальцами по клавиатуре и повернула ноут экраном к Арруму:

— Похоже?

— Точно! Громадная какая. — На демонстрируемом фото были изображены вертолетчики на фоне своего транспорта. — Из чего мельница сделана и как ввысь поднимается?

— Он вертолёт, — улыбнулась Фаерс, расслабляясь: опрокидывать на спину и задирать ноги до ушей ей пока не собирались. — Из металла. У нас почти всё делается из металла и пластика.

Ответу оборотень не удивился. Он уже был в курсе мастеровитости здешних людей и их умений складывать разные механизмы, но чтобы развеселить Птицу прикинулся недалёким дурачком

— Трагирские мечи и домашняя утварь железные, но не летают.

Мелани прыснула со смеху и, нащелкав букв в «строке поиска», объясняя и показывая каждое свое действие, открыла «видео».

Последующие часы были потрачены на документальные фильмы ВВС об авиации, автомобилях и кораблях. Некоторые аспекты Фаерс приходилось растолковывать непонимающему или притворяющемуся таковым волку. При этом девушка часто смеялась, могла хлопнуть иномирца по руке или невзначай прижаться. Видя Мелани довольной, оборотень постепенно сокращал между ними дистанцию. Колено к колену. Бедро к бедру. Закинуть руку на диванную спинку. Оттуда переложить её на плечо. Обнять. Лизнуть мочку уха и прикусить. Поймать губами чужие губы, раскрывшиеся, чтобы выдать череду ненужных нынче слов, и больше их не отпускать. Без суеты раздеть полностью, покрывая поцелуями каждый открывающийся участок кожи. Удобно устроить на подушке. Услышать своё имя, произнесенное на выдохе, и прихватить губами нежную кожу ниже пупка…

— Арр, нет, — трепыхнулась Птица.

— Да, — возразил оборотень и куснул Мел за бедро. Власть над истинной волка распаляла. Внутренний зверь возбужденно скулил, прося большего — полного обладания парой

— Ты не обязан…

— Тшш… — Аррум опустил голову к источнику пьянящего запаха. На пробу лизнул. Гадливости не возникло. И с рвением взялся за новую для себя ласку, о которой прочел в рассказе истинной. Мелани застонала, полностью открываясь под горячим натиском языка. Воодушевившись откликом, трагирец продолжил. Немного поколебавшись, подключил к процессу пальцы и после нескольких поступательных движений девушку выгнуло с протяжным «Да-а…». Внутренние стенки, которым вскоре предстояло принять кое-что потолще и подлиннее запульсировали. Оборотень спешно расстегнул на себе штаны и сдавил набухший узел. Пока Мелани восстанавливала дыхание, Аррум целовал её шею и грудь, старательно размазывая по девушке своё семя. Внутренний зверь требовал метки запахом, смешение их с Птицей ароматов тешило самолюбие обеих оборотнических ипостасей. Теперь все самцы в округе будут знать, что светловолосая красавица занята сильным альфой.

Фаерс дёрнула мужчину за волосы притягивая его для поцелуя, тот воспротивился:

— Тебе не противно, что я так сделал? — он опустил взгляд на подсыхающие разводы.

— Нисколечко, — удовлетворённо мурлыкнула Мелани поглаживая пресс прилегшего рядом с ней Аррума. Из памяти начисто стерлось, когда они успели разложить диван. Или он сам разложился, сломавшись под их натиском?

Оборотень потянулся и проехался вновь стоящим членом по влажному бедру Фаерс.

— Чувство меры тебе явно незнакомо, — произнесла Мелани, не замечавшая за собой раньше склонности к кокетству.

— Меня трудно насытить, — лукаво подтвердил трагирец.

— Ты крупный. Поаккуратнее там.

— Главное помни, что я не дикий зверь и не причиню вреда, — серьёзно сказал мужчина и повинуясь инстинкту, перевернул Фаерс сначала на живот, обцеловав лопатки, а затем поставил на колени. Волчья натура требовала, чтобы первый акт телесного единения прошел по животному закону. Бугорок в нижней части хребта вызвал интерес, и иномирец надавил на копчик. Ощупал. Нет, не показалось.

— У тебя что, был хвост?

— Как-то тебя не вовремя потянуло на антропологические изыскания, — Мел сокрушенно упала лицом на подушку. — Предком людей у нас считается животное, отсюда и рудимент. Недоразвитый отросток.

— Серенькая! — впавший в восторг оборотень поцеловал копчик Мелани.

Уточнять, что под предком подразумевалась обезьяна, Фаерс не стала, иначе историческая справка грозила затянуться и сбить настрой. Тем временем Аррум стал вылизывать понравившуюся ему роднившую их с Мелани деталь. Одноипостасные на Трагире пенька от хвостика не имели и очень гордились своей «не осквернённой животным» кровью. Его же истинная имела звериное происхождение — значит была волку ещё роднее, ещё милее сердцу. Тихонько поскуливая от накатившей нежности, оборотень проверил пальцами степень готовности Мел его принять, и потёрся головкой о трепещущие створки предупреждая девушку о близости вторжения. Толкнувшись во влажную глубину, оборотень прикрыл глаза наслаждаясь обволакивающей теплотой. Фаерс тонко вскрикнула, оправдывая своё птичье прозвище. Заполненность была образцовой, и несмотря на внушающий опасение размер без всякой примеси боли, что совпадало с представлениями Мел об эталонном партнёре.