Эликсир. Новое рождение (СИ) - Дроздов Александр Михайлович - Страница 36

Мы уже почти доехали, когда боль в левой руке начала нарастать. От кисти до плеча, она вся пульсировала чтобы я не делал — полностью расслаблял, или наоборот напрягал. Задрав рукав до плеча, я с ужасом заметил покраснения и припухлости на бицепсе и кисти. Полли в испуге воскликнула:

— Боже, что с твоей рукой?

— Не знаю. Болит, — я позволил ей ощупать покрасневшие места и лишь посильнее сжал зубы.

— Похоже на растяжение. Перенапрягал? — она пододвинула сумку и опустила мою руку на неё. Я вкратце рассказал о нашей беготне по крышам, но Федя перебил меня на эпизоде с канатом. Всплеснув руками, он выпалил:

— Естественно растянул, ты же по сути тащил только левой рукой!

— Что? Но почему? — я поднял правую и согнул перчатку в кулак.

— Это же не полноценный протез, — виновато отвёл взгляд он, — мне стоило тебя предупредить, извини…

— О чём предупредить?

— Это просто имитация, там же нет сервоприводов, ты можешь сжать кулак, можешь прочно зафиксировать его, но сжимать что-то в руке не получится.

— Да какого чёрта, я же сжимал трос!

— Ты просто держался за него, а всё напряжение приняла на себя левая рука. Естественно при таком усилии ты, небось, и мышцу порвал… — Федя стеснялся смотреть мне в глаза, а я удручённо сверлил взглядом «Кулак».

— И что, неужели ты не можешь его прокачать?

— Нужны детали, схемы, нормальная мастерская, в конце концов, — он сцепил руки в замок, — но даже имея компоненты, я не уверен, что потяну в одно лицо такую прокачку.

— Ясно. Получается что эта штука, — я взмахнул рукой, — дешёвая замена нормальному протезу?

— Вроде того, ага. Извини…

— Брось, не за что извиняться. Ты и так сделал что мог, — я вежливо кивнул ему и снова уставился в одну точку.

Продолжать тему совсем не хотелось. Мне было противно от того, что приходилось довольствоваться малым. Я не знаю сколько стоит протез, но уверен что много. Смогу ли я заработать на новые пальцы с Сопротивлением? Мне почему-то казалось, что те операции с воровством и продажей записей были прикрытием, которому подошёл конец. Оставалось уповать на то, что эта загадочная Василиса заплатит. Снова бросив взгляд на «Кулак», я обнаружил что он уже не кажется таким мощным. Всего-то нужно было узнать границы его возможностей…

— Сделаем остановку, — сказала Полли припарковавшись и выскочив из фургона. Денис нахмурился, но увидев куда она идёт, понимающе кивнул.

— Сними кофту, подлатаем руку, пока хуже не стало, — сказал он.

С трудом раздевшись, я закинул ещё одну таблетку обезболивающего. Черт, выглядело плохо. Полли забралась в кузов и, вскрыв упаковку с какой-то мазью, стала осторожно, двумя пальцами равномерно наносить её на мою израненную конечность. Затем в ход пошли бинты и, что было удивительно, их прикосновение дарило ощущение холода, или…

— Они замораживают, что ли?

— Вроде того. Не дёргайся, — Полли закончила обматывать руку и обернула вокруг медицинский нарукавник, плотно застёгивая его.

— Ну, как ощущения?

— Намного лучше, спасибо! — я благодарно приобнял её и Полли, ласково погладив мою щёку, снова вернулась за руль.

Ещё пара перекрёстков, и мы остановились возле ночного клуба. Я нахмурился, ведь собирались сначала раздобыть какое-то прикрытие, но не успел задать вопрос — разглядел вывеску «Магазин «Светолавка»». Над входными дверьми расположился целый ряд разноцветных софитов, бросающих свет на прохожих, а сами двери инкрустированы сотней разноцветных ламп, мигающих в хаотичном порядке.

— Андрей, Ден, вы мне нужны для примерки, — скомандовала Полли, и мы пошли за ней.

За дверьми оказалось ещё хуже — стены сплошь были усеяны поясами, шляпами, шнурами и на каждом по несколько разноцветных ламп. Продавец отвечал стилю магазина — от щиколоток до шеи в строгом порядке, волной загорались лампочки. Он встретил нас радушной улыбкой.

— Меня несказанно радует, что новые адепты пришли к свету! — он взмахнул руками, — наш ассортимент к вашим услугам.

— Благодарю, — кивнула Полли и стала набирать товар, махнув нам в сторону раздевалки.

Первым она «обработала» Дениса, расклеив полоски с лампами на его торсе в определённом порядке, повесила пару ремешков с одиночными фонариками на бедрах и коленях и зацепила контролирующее устройство на поясе. Когда она включила — грудь Дениса превратилась в музыкальный эквалайзер, дрожащий в такт неслышимой музыки. На меня она повесила несколько полосок, по которым сверху вниз сбегали огоньки, словно световые капли. Себя же она украсила таким образом, что на груди взрывалось светом алое сердце и мелкие полосы расползались по всему телу. Продавец одобрительно присвистнул:

— У тебя есть стиль, подруга. Это, — он указал на нас, — настоящий световой джаз.

— Я ещё и не такое могу, — подмигнула она в ответ. Расплатившись, мы снова погрузились в фургон и поехали к клубу. Федя восхищённо любовался украшениями, да и я тоже, признаться, был впечатлён.

— Не знал, что у тебя есть дизайнерский талант, — одобрительно сказал Федя.

— Да брось, какой там талант… — отмахнулась она, — просто нравится создавать красоту по мере возможностей.

Но было заметно, что ей приятен комплимент. Я сдержал крутящийся на языке вопрос. Стала бы она заниматься этим, если бы не Сопротивление? Я решил, что эта тема — табу. Достаточно уже неловкого молчания. Но всё же… Я видел как наяву то, чем они все могли бы заняться, став частью существующего мира. Отбросив свою ненависть к корпорациям. Они просто растрачивают таланты на эту борьбу ради неизвестно чего. Напряжённо вздохнув, я постарался отвлечься, благо фургон уже остановился.

— Двигаем. Говорить буду я, — Полли поправила причёску и вышла из фургона, а мы с Денисом сразу за ней.

Вход в клуб выглядел как пасть диковинной рыбы, со лба которой вытянулся рог — а на его конце невероятно яркий шар — точно рукотворное солнце. Рядом с «пастью» тёрлась пара ребят, чьи костюмы украшены не хуже нашего — всё в разноцветных огнях. Проследовав по мягкому ковру, изображавшему язык чудовища, мы оказались во власти музыки. Длинные вибрирующие ноты, плавный ритм и гулкие барабаны этой мелодии были под стать интерьеру: стены, лампы над столиками, даже потолочное освещение — всё было в красно-голубых тонах.

Столики расположились вдоль стен, оставляя большую площадь для танцев, а посреди возвышалась круглая сцена. Парочка мерцающих девушек извивалась в эротическом танце и лишь подойдя ближе я пригляделся и раскрыл рот от изумления — они были прозрачными! Но, надо признаться, голографические проекции в окружении подсвеченных собственным светом посетителей выглядели естественно. В противоположном от входа конце зала протянулась барная стойка, а за ней несколько ребят и девиц, умело раскручивая в руках разноцветные бутылки, разливали жидкость по стаканам — выпивку, судя по пьянящему, пряному аромату.

Пройдя сканирующую арку, Полли повела нас к барной стойке приветливо здороваясь со случайными людьми. Похоже она не была с ними знакома, но здесь царила дружественная обстановка. Какой-то парень радостно улыбнулся едва не столкнувшись со мной нос к носу. Обняв за плечи, он в танце двинулся дальше, оставив меня растерянно глядеть вслед.

— У светопанков все им подобные — братья, — прокричала Полли мне в ухо, разглядев моё смущение.

— И чем они занимаются?

— Просто кайфуют, проводят время вместе, — она не стала уточнять, всё и так понятно: бездельники.

Мы подошли к барной стойке и Полли, сделав заказ, изящно оголила плечо, оплачивая. Бросая налево и направо кокетливые взгляды, она, на самом деле, пыталась высмотреть нашу цель, но в этой световой каше попытка оказалась провальной.

— Дорогуша, — обратилась она к девушке за стойкой, — я подругу потеряла, мы договаривались как следует посветить сегодня. Она приватную кабинку сняла, наверное, не видела её? Блондинка такая, невысокая.

— Она «темная», — презрительно скривилась девушка, — в третьем логове торчит, уже целую вечность.